– Ты бледно выглядишь… С тобой все хорошо?
Ее голос звучал нежно. В воздухе витал запах дешевых спиртовых духов, которые спустя время стали пахнуть лучше. И что больше всего удивило, что девушка одета не как мужчины здесь, а в довольно приличную одежду, конечно, новой она то и не была, но в отличии от его старья. Светлая серая футболка, на ногах одеты военные штаны с какой-то странной гравировкой «О.С.В», а на ногах легкие кроссовки, хотя на улице грязь, которой легко запачкать такие ценные вещи.
Руслан лишь смущенно кивнул. Ему совсем не хотелось выглядеть в глазах красивой девушки слабаком, который плачет как дитя. Только, он и так нашумел своим ревом и ударами по перилам.
Мысли о Насте, его проблемах, походе и всему прочему ушли, словно их и не было. Словно это пережеванное прошлое, закрытое в подвале кирпичом, и которое рано или поздно восстанет из пепла, и будет висеть над душой.
Она, сделав два шага назад, отвернулась и подошла к другой части моста. Облокотившись, она глубоко вздохнула, и обратно повернулась, только на этот раз, держа расстояние.
– Это мост у окна. – она с легкостью сказала название моста, которое прозвучало довольно странно. -Раньше, на этом месте, посередине стояла статуя писателя, во время аварии люди наблюдали за мостом, и как статую снесло.
– Откуда ты тут? – озадаченно спросил он.
– Оттуда откуда и все. Деньги. Разве не ты за деньгами сюда приехал?
– За деньгами. – неуверенно подтвердил он.
В воздухе что-то поменялось. Запах приятных духов распространился по округе, и как не воротись, он будет преследовать долгое время, пока запах соленой воды не выветрит его. Румянец с его щек спал, и теперь он выглядел совсем обычно, даже и не осталось следа от его порыва грусти и гнева, лишь глаза остались красноватыми.
Она, протянув уголки губ в дугу, попыталась создать улыбку, но у нее это выходило неуверенно и глупо, но от такой мелочи, ему стало намного легче, хотя странно, он ее видит впервые. Когда улыбка спала, на большое удивление, она достала пачку сигарет, и достав оттуда тоненькую сигарету, и робким щелчком кремня, «зипка» зажглась, и подожгла сигарету, которая в свою очередь, неярко заискрилась. В воздухе расплылся запах дешевого табака, который зловонно бил по ноздрям.
На момент, ему показалось что это бред, ведь наваждением или призраком назвать это нельзя. Перед ним был настоящий и живой человек, который так же рационально думает, имеет свое мнение и интересы.
Когда от тонкой сигареты, остался окурок, она потушила ее об перилу, и выкинула в реку.
– Слышал легенду Приморска? – она так же неуверенно спросила.
– Смотря какую, их же много, – ответил он.
– Этот город – не просто город, ты и сам это понимаешь. Город – это полный организм, на который можно влиять. Например, человек попавший в город, будет видеть свои грехи. Не знаю, правда это или нет, но звучит жутко, согласен?
Он кивнул. Он не хотел ничего говорить. В горле стоял ком, из-за чего он мог выдавить несколько слов, иначе зарыдал бы. Это проблема слабого человека как он.
Девушка подошла к нему, и облокотилась локтем на перилу, смотря ему в глаза. В ее глазах читалось сочувствие (?). Она словно прочла его как книгу, и словно узнала о походе и о беде, о его паршивых и предательских мыслях и о его страхах. Ее взгляд выдавал все это, все…
На душе снова накопилась горечь и боль, из-за чего порыв слез был неминуем. Они сначала идут маленькими каплями, но с каждым разом становятся все сильнее и сильнее. В начале, он попытался стереть слезинку, которая увеличилась, и проведя линию по его щеке, которая начала печь, оставила сверкающий след. Следующая слезинка прошлась быстрее, и уже на другой щеке пошли слезы. Жаль в голове нет бобров, которые построят дамбу, чтобы сдержать слезы.
– Тише-тише… – убаюкивающе, постаралась успокоить она. -Что случилось?
Ее рука взялась за его подбородок, упершийся в грудь, и подняла на уровень своего лица. Боль пожирала изнутри, ему и впрямь стоило бы обнять кого-то, или провести время чтобы забыться, но кому он нужен? Он дряхлый парень, который безнадежно пошел за честь своей жены, жертвуя собой.
Она сделала два шага, между ними расстояние было меньше вытянутой руки, она резко обняла его, чего он не ожидал. Его голова опустилась ей на плечо, и он начал чувствовать свою слабость. Ту самую слабость, которую он попытался забить некогда уехав сюда.
Руки болтались внизу, ему хоть и хотелось ответить взаимным объятием, но его мучила душа за Настю.
Когда руки девушки опустились, она отпрянула на два шага. Руслан поднял на нее свой взгляд, и он понял, что ему намного полегчало.
– Пойдем за мной… – позвала она. – Все будет хорошо.
Фраза прозвучала спокойно и уверенно. Голос был поставлен, и словно эту фразу она говорит каждому встречному, поэтому, она ее произнесла с легкостью, о которой он и думать не мог.
Повисла тишина. Маленькие точки его зрачков бегали по ней, стараясь понять, шутка ли эта фраза, или нет. Но все что он смог разобрать в ее рассеянном и туманном взгляде, что она стоит на своем.
Она протянула свою ладонь ему. Вместо того, чтобы взяться в ответ, он сделал три шага, он стоял сбоку ее, и не оборачиваясь прошептал «Меня ждут.». Глубоко вздохнув, он сделал следующий шаг, а за ним и второй.
От неожиданности, она сразу не поняла ответ, и восприняла что это было согласие, но увидев, как он отпрянул от нее, и не оборачиваясь пошел дальше, возмутило ее.
Она крикнула ему что-то, но он и не вздумал повернуться назад. Его ждала Настя, его ждали. Возможно, даже если и существует великая небесная сила, то они за ним так же следят. От таких мыслей, на душе стало совсем легко, до того момента, пока предательские мысли не исчезли полностью. Наконец, его охватил спокой, который он уже давно не чувствовал.
…Далее по курсу его похода (судя по местности, где он идет.) лесопосадка. Кроны деревьев были сломлены то ли ветром, то ли чем-то хуже ветра. Целыми оставались лишь целыми кустарники, которые, по всей видимости тоже в скором времени сломаются, корни останутся в земле, а сами куст улетит возможно на край города. Дорога была настолько ужасной, что сквозь нее проросли новые кусты, и от деревьев оставались лишь стволы.
По периметру, если присмотреться,