– Что это было? – спросила она, её голос дрожал, но в нём звучала настойчивость.
Хальдор задержал взгляд на её лице, словно обдумывал ответ.
– Это было откровение, – произнёс он наконец, его слова были медленными, словно каждое несло в себе особый смысл. – Ты увидела то, что видят только избранные.
Астрид отвела взгляд, её пальцы всё ещё дрожали, хотя она старалась скрыть это.
– Это было… невообразимо, – прошептала она, её голос звучал так, будто она говорила самой себе. – И пугающе.
Он сделал шаг ближе, и она почувствовала, как воздух между ними стал плотнее.
– Страх – это начало, – сказал он, его голос стал ниже, мягче. – Боги не приходят к тем, кто готов. Они выбирают тех, кто боится, потому что только через страх можно понять истину.
Она снова посмотрела на него. Его глаза были такими тёмными, что казалось, они могли поглотить её целиком.
– Почему ты так уверен? – спросила она, её голос звучал чуть громче, чем она хотела.
Его губы изогнулись в едва заметной улыбке, которая была больше похожа на тень, чем на настоящую эмоцию.
– Потому что я видел то же самое, – ответил он, его взгляд стал ещё тяжелее, как если бы он пытался разделить с ней свою тайну.
Её дыхание участилось.
– Ты… видел? – переспросила она.
– Да, – ответил он. – И я тоже боялся. Но страх – это всего лишь дверь. Ты уже её открыла.
Она почувствовала, как её сердце забилось быстрее. Его слова были пугающими, но в них было что-то манящее, как в самом лесу, который теперь казался её врагом и союзником одновременно.
– И что теперь? – прошептала она.
Хальдор сделал ещё один шаг, его лицо оказалось ближе, чем она ожидала.
– Теперь ты должна идти дальше, – сказал он. – Но ты не одна.
Его слова повисли в воздухе, и между ними образовалась пауза, наполненная чем-то больше, чем просто ожидание. Её взгляд задержался на его лице, и она внезапно осознала, как сильно она чувствует его присутствие. Это было больше, чем просто связь ученика и наставника.
– Ты говоришь, как будто знаешь меня лучше, чем я сама, – сказала она, её голос дрожал, но в нём звучала странная уверенность.
– Возможно, – ответил он, и его голос стал едва слышным, как шёпот ветра.
Он не двинулся дальше, но его глаза оставались прикованными к её, словно он ждал, что она сделает первый шаг. Астрид почувствовала, как её руки невольно опускаются, и всё её тело напряжено, как струна. Лес вокруг них снова затих, но в этой тишине звучало больше, чем слова. Это была связь, которая начинала формироваться, связь, от которой было невозможно избавиться, как бы она ни пыталась отрицать её.
***Дом Хальдора встретил их густым ароматом трав и слабым светом, который падал от нескольких свечей, расставленных по деревянным полкам. Внутри было тепло, но воздух казался тяжёлым, как будто сам дом был пропитан тайнами, которые он никогда не раскроет. Астрид зашла первой, её ноги невольно замедлили шаг, когда она огляделась. Всё здесь казалось таким привычным, но при этом совершенно чужим. Полки с книгами, стол с резными символами, связанные пучки трав, свисающие с потолка. И кровать – узкая, аккуратно застеленная, стоявшая в углу комнаты.
– Ты можешь лечь там, – сказал Хальдор, указывая на кровать. Его голос был ровным, без тени сомнения.
– А ты? – спросила она, её взгляд скользнул к нему.
Он уже снял плащ, который бросил на небольшой деревянный стул, и теперь присаживался на пол у стены, рядом с низкой полкой, покрытой тканью.
– Здесь достаточно места, – ответил он, не поднимая глаз.
Астрид замялась, но всё же подошла к кровати и опустилась на её край. Кровать была жёсткой, но чистой, а подушка пахла травами, как будто в неё были спрятаны засушенные листья.
Когда Хальдор лёг на пол, он облокотился на сложенные руки и посмотрел на неё, его лицо было освещено мягким светом свечей.
– Ты выглядишь так, будто никогда не видела, как жрец ложится спать, – сказал он, его голос прозвучал с лёгкой ноткой иронии.
Она не смогла удержаться от короткого смешка.
– Просто это… странно, – ответила она, взглянув на него. – Я думала, что жрецы… другие.
Он приподнял бровь, его губы изогнулись в лёгкой улыбке.
– Другие? – переспросил он. – Какие?
Астрид задумалась, её взгляд блуждал по комнате.
– Высокопарные, загадочные… Менее… человеческие, – призналась она.
– Мы такие же, как и все, – сказал он, его голос стал мягче, но всё ещё сохранял ту странную глубину, которая всегда заставляла её прислушиваться. – Просто мы видим мир иначе.
Она легла на кровать, её глаза устремились в потолок, где тени от свечей танцевали, как живые существа.
– Это нелегко, правда? – спросила она после долгой паузы.
– Что именно? – уточнил он.
– Быть жрецом. Быть… ближе к богам, чем к людям, – сказала она, её голос звучал тише, чем она ожидала.
Хальдор молчал несколько секунд, его взгляд был устремлён куда-то в потолок.
– Иногда это одиночество, – признался он наконец. – Но это часть пути.
Её сердце дрогнуло, услышав эти слова. Она никогда не думала о жрецах, как о людях, которые могут чувствовать одиночество или что-то похожее на то, что чувствовала она.
– Ты был… обычным? – осторожно спросила она.
Он снова посмотрел на неё, и в его глазах мелькнула тень воспоминаний.
– Когда-то, – ответил он, и его голос звучал так, словно он говорил о другой жизни.
– Ты скучаешь по этому? – она повернулась на бок, чтобы видеть его лицо.
Он слегка усмехнулся, но в этой улыбке была горечь.
– Порой, – признался он. – Но это пустая тоска. Прошлое остаётся прошлым.
Астрид долго смотрела на него, её мысли блуждали между тем, что он говорил, и тем, что она чувствовала. Ей было трудно представить Хальдора другим, не таким, каким он был сейчас – спокойным, уверенным, загадочным.
– Ты удивляешь меня, – сказала она наконец, её голос был почти шёпотом.
Он повернул голову к ней, его глаза блестели в свете свечей.
– Тем, что я сплю на полу? – спросил он с лёгкой усмешкой.
– Тем, что ты… человек, – ответила она.
Между ними повисло молчание, но оно не было пустым. В этой тишине было что-то большее, чем слова. Это был момент, когда Астрид поняла, что жрецы не так далеки от обычных людей, как она думала. И что Хальдор, со всеми своими тайнами, был ближе, чем она ожидала.
***Ночь накрыла дом Хальдора густым мраком, и тишина, казалось, проникала в каждую щель. Воздух был неподвижным, пропитанным