– Нет, – вырвалось у нее, и она отступила от окна, ощущая, как в груди снова поднимается волна паники.
Она подошла к сундуку, единственному предмету в комнате помимо постели, резко открыла его. Внутри лежали свернутые ткани, что-то похожее на странную одежду, непохожую на то, что носили жители деревни, однако ничего, что могло бы объяснить ее присутствие здесь.
Астрид почувствовала, как ее дыхание становится всё быстрее. Ее взгляд метался по комнате, и каждая деталь казалась чужой, словно созданной для того, чтобы напугать.
Она попыталась вспомнить, что произошло, но каждое воспоминание, как только она тянулась к нему, ускользало, оставляя только ощущение холода и страха. Лес, мрак, шепот, пульсация… но не больше.
Ее руки коснулись висков, и она зажмурилась, пытаясь унять хаос в голове. Но ничего не помогало. Она снова рванулась к двери, с силой дернув ручку, но всё было бесполезно. Она почувствовала себя загнанной, уязвимой и беспомощной. Смесь этих чувств лишь усугубляла ее плачевное моральное состояние, все труднее было противиться подступающей панике.
За ее спиной послышался едва уловимый скрип. Ее сердце замерло. Она медленно обернулась, но ничего не увидела. Комната была такой же, как и прежде, но теперь казалась ещё более враждебной, еще более опасной, а напряжение в воздухе с каждым мгновением только сгущалось.
Астрид отступила к стене, прижавшись к ней спиной. Ее глаза были прикованы к двери, но теперь она боялась не выйти, а того, что кто-то может войти.
Девушка почувствовала, как воздух в комнате изменился. Его плотность, его температура – всё стало иным, словно пространство само подготовилось к приходу чего-то необычного, такое же чувство возникало перед буйным штормом. Дверь заскрипела, ее звук был медленным, растянутым, как плетущаяся паутина, и Астрид инстинктивно отступила к окну.
Когда Хальдор вошел, ее дыхание перехватило. На этот раз он был без маски.
Его лицо было открыто, и это ошеломляло, заставляя на миг забыть о страхах и переживаниях. Темные волосы, слегка растрепанные, как будто он только что вышел из ветреного леса, обрамляли его резкие черты. Высокие скулы придавали ему утончённый, почти скульптурный, точеный вид, но было кое-что более притягательное. Его глаза – глубокие, темные, похожие на сверкающие пещерные озера, которые никогда не видели солнечный света. Они словно смотрели сквозь неё, видя не ее саму, а что-то внутри, скрытое даже от нее.
Каждая черта его лица была одновременно пугающей и притягательной. Острые линии подбородка, тонкие губы, изгиб бровей – все это казалось неправдоподобным, как будто он был кем-то, кто не принадлежал этому миру. Хальдор походил на диковинного зверя, хищника с пугающей грацией беркута и хитростью песца.
Астрид не могла отвести взгляд. Ее сердце колотилось, но она не могла понять, то ли от страха, то ли от странного неуместного восхищения.
– Почему ты без маски? – сорвалось у нее с губ, прежде чем она успела подумать.
Хальдор закрыл за собой дверь и, не спеша, приблизился. Его движения были плавными, как у охотника, который точно знает, что жертва уже в его лапах.
– Потому что мне нечего скрывать, – ответил он, его голос был низким, почти бархатным, но в нем звучало что-то острое, как лезвие ножа.
Астрид ощущала, как ее руки сжимаются в кулаки, но отвести взгляд она всё равно не могла. Она старалась вернуть себе самообладание, задать те вопросы, что так отчаянно бились у нее в голове.
– Ты тревожишь нас, Астрид, – сказал он, остановившись на расстоянии вытянутой руки.
– Тревожу? – ее голос дрожал, хотя она пыталась сохранить твердость.
– Твоя связь с богами становится сильнее, – сказал он, его глаза не отрывались от ее лица. – Лес откликается на тебя, и это нельзя игнорировать. Ты сама это знаешь, чувствуешь, страшишься…
Ее губы приоткрылись, но она не нашла слов. Эти слова казались невозможными, но в глубине души она знала, что он прав.
– Ты думаешь, что ищешь правду, – продолжил Хальдор, его голос стал мягче, почти шепотом. – Но лес… боги… они уже нашли тебя. Правда уже открылась тебе, но ты, подобно новорожденному котенку, пока слепа и глуха, чтобы почувствовать зов и пойти на него.
Он сделал шаг ближе, и ее дыхание участилось.
– Это страшно, Астрид, – сказал он, его взгляд стал еще глубже, еще тяжелее. – Ты не понимаешь, что с тобой происходит, но я знаю и сочувствую тебе больше, чем ты можешь себе представить. Но что тебе до моего сочувствия, когда тебе нужно совсем другое? И я могу это дать, я могу помочь.
– Помочь? – переспросила она, чувствуя, как ее голос звучит слишком слабо.
– Да, – он слегка склонил голову, словно рассматривая ее реакцию. – Тебе нужен проводник. Кто-то, кто защитит тебя от них и от тебя самой. Кто-то, кто сможет вытащить тебя из объятий темноты, унести из чащобы, куда тебя привела твоя интуиция.
Она смотрела на него, чувствуя, как ее разум разрывается между страхом и желанием узнать больше. Почему он решил показать ей свое лицо? Почему именно сейчас?
– Почему ты это делаешь? – прямо спросила она, чувствуя, как ее голос дрожит.
Его губы слегка изогнулись в едва заметной улыбке, но она была лишена тепла.
– Потому что, Астрид, – сказал он, его голос прозвучал так, будто это было очевидно, – они уже смотрят на тебя. И если ты не пойдешь за мной, ты встретишь свою смерть там, во мхе под сенью деревьев. Ты ведь и сама понимаешь это, правда? Так зачем отрицать очевидное? Расскажи, что терзает твои мысли и сердце, а я облегчу твою боль.
Астрид отвела взгляд, стараясь собраться с мыслями. Ее руки невольно переплелись на груди, будто она пыталась