Ее пальцы замерли на замке. Внезапно она почувствовала, как воздух в комнате стал плотнее, холоднее, словно сама ночь вошла внутрь дома.
«Ты ищешь правду», – подумала она, чувствуя, как гулкие удары сердца наполняют ее уши. Это была не ее мысль – чужая, инородная.
Но что, если правда, которую она найдет, окажется невыносимой? Что, если это шепот леса, зовущего её навсегда исчезнуть в его глубине?
Она резко отдернула руку, отступив от двери. Шепот стал тише, отступая, но все еще оставаясь рядом, как невидимый спутник.
Астрид вернулась к кровати, опустилась на матрас, сжав голову руками.
– Это просто сон, – повторила она себе, но ее голос звучал слишком слабо, чтобы заглушить то, что она услышала.
Она знала, что теперь не сможет уснуть. И знала, что этот шепот вернется.
4. Гул
Астрид стояла у очага, осторожно перемешивая травы в глиняной миске. В воздухе смешивались запахи сырых досок, которыми были отделаны дома, и легкий аромат готовящейся пищи, уносимый ветром. Огонь тихо потрескивал, отбрасывая теплый свет на стены. На полке над очагом стоял тяжёлый глиняный горшок с едва видимыми трещинами, который, казалось, пережил несколько поколений их семьи, однако Астрид прекрасно помнила, что он треснул девять лет назад, когда они с Саной носились по дому, отбирая друг у друга кусок ткани для нового платка. В доме царила обычная, успокаивающая тишина, нарушаемая лишь звуком шагов отца, который рубил дрова у входа, и негромким напеванием матери, перебирающей ткани в углу. Вроде как, все было как обычно безмятежно, умиротворенно, однако эта картинка казалась лживой, подобно миражу или дурману после крепкой брусничной настойки. Девушка знала, что это спокойствие ненастоящее, притворное и до тошноты фальшивое.
Астрид на секунду оставила готовку и подхватила со столешницы чашу с родниковой водой, бросила туда горсть зерна и вышла на крыльцо. Половицы скрипнули под ногами. Девушка поставила чашу на подгнившую от сырости ступень и поджала губы. Это был ритуал, вошедший в повседневную жизнь наравне с вечерними песнопениями, символическая жертва богам, чтобы день прошел благоприятно. Отовсюду слышались привычные звуки пробуждающейся деревни. Перед рассветом пахари шли в поля, чтобы проверить, не оставил ли лес следов на их урожае – иногда в земле находят странные символы или следы, которых не должно быть. Близился сезон урожая, когда каждый вечер в сезон урожая жители собираются, чтобы очистить и сложить собранное зерно в общую амбарную кладовую, которую запирают особым ритуалом, а потому пахари проводили почти все свое время в полях. После окончания жатвы вся деревня собирается на площади, чтобы благодарить богов, это единственный день в году, когда никто не боится оставаться на улице после заката. Раньше Астрид любила праздники за еду: каждый раз женщины готовят особое блюдо из хлеба, меда и трав, которое по преданию защищает тех, кто его съест, однако девушка любила его не за магические свойства, а за сладкий вкус, отдающий легкой горчинкой. Однако был и праздник, который Астрид ненавидела всей душой – Ночь Теней. Это самый мрачный праздник, когда жители закрываются в домах, гасят все огни и проводят ночь в молчании и темноте, по преданию, это ночь, когда боги уходят в лес и нельзя привлекать к себе их внимание, чтобы не накликать беду на грядущий год. Вспомнив о десятках ночей в безмолвном ужасе, Астрид поспешила вернуться в дом, к теплу и защищенности.
Голова девушки все еще была занята ночным шепотом. Она пыталась сосредоточиться на работе, но каждая ее мысль возвращалась к тому странному событию. Мысли, подобно чернокрылым воронам, кружили, сплетались в бешеном смертельном танце.
Неожиданно дверь дома скрипнула. Звук был тихим, но он разрезал тишину, словно удар грома. Астрид подняла голову, и её взгляд встретился с фигурой, стоящей на пороге.
Это был жрец.
Он стоял, закутанный в темную мантию, которая почти сливалась с предрассветным сумеречным светом за спиной. Лицо как обычно скрывала маска, из-за которой глаза казались пустыми и холодными.
Мать Астрид ахнула, выронив из рук ткань. Отец, едва переступивший порог с охапкой дров, замер на месте, пораженной странной картиной.
– Священный служитель, – прошептала мать, быстро склоняя голову.
Отец, словно забыв обо всём, опустил дрова и повторил её жест, опустив голову перед гостем. Движения его были заторможенными, как будто он только очнулся от затяжного транса.
– Благодарю за вашу преданность, – произнес жрец, его голос был низким и спокойным, но в нём звучала такая сила, что у Астрид по спине пробежал холод.
Она с трудом подавила желание сделать шаг назад.
– Что привело вас к нам? – осторожно спросил отец, всё ещё не поднимая глаз.
Жрец не ответил сразу, его мало интересовали пустые разговоры и ненужные объяснения. Его взгляд скользнул по комнате, остановившись на Астрид.
– Мне нужно поговорить с твоей дочерью, – сказал он, и его слова прозвучали как приказ, от которого невозможно уклониться.
Мать и отец переглянулись. В их глазах смешались страх и почтение. Эти два чувства идут рука об руку, сливаясь в слепое благоговение.
– Конечно, – быстро ответила мать, ее голос дрожал. – Она… Она в вашем распоряжении.
– Мы оставим вас, – добавил отец, уже направляясь к двери.
Астрид почувствовала, как ее сердце учащённо забилось.
– Нет, подождите, – вырвалось у нее, но жрец поднял руку, останавливая ее слова.
– Мы поговорим недолго, – сказал он, не глядя на родителей. – Они могут не волноваться. Ничего дурного не произойдет.
Мать и отец спешно покинули комнату, оставив дочь наедине с жрецом. Тишина стала почти оглушающей. Незваный гость ворвался в отчий дом, будто демонстрируя Астрид свою власть, способную разрушить зыбкую иллюзию безопасности.
– Ты удивлена моим появлением, – сказал он, его голос звучал мягче, чем раньше, но в нём по-прежнему слышалась скрытая угроза.
– Да, – коротко ответила она, стараясь скрыть дрожь в голосе. – Я не ожидала увидеть вас здесь. Что привело вас в наш дом?
Жрец сделал шаг ближе, и она почувствовала, как холодок пробежал по коже.
– Мы можем поговорить откровенно? Я не хочу, чтобы ты пыталась утаить от меня истину, потому что это будет тщетно и разочаровывающе. Ты провела много времени в лесу, – начал он, внимательно наблюдая за её реакцией. – Ты ищешь что-то.
Астрид стиснула пальцы, её дыхание стало прерывистым.
– Я ищу ответы, – выдохнула она.
– Интересно… И ты думаешь, что найдешь их сама? – в его голосе звучала смесь любопытства и иронии.
Она подняла взгляд, глядя прямо в пустые глазницы его маски.
– Я думаю, что должна попробовать. Думаю, что