Бен толкнул меня в плечо, и я перевела на него взгляд.
– Нас помиловали, – совсем нерадостно сказал он, хотя я и так все слышала.
– Сомнительное помилование. Ристалище убьет нас, – сказала ему я, расставляя по полкам новую информацию.
– И то верно.
Краем глаза увидела, как блондинка снова оказалась напротив нелюдимого парня. Он продолжал улыбаться ей и, кажется, вовсе не слушал.
Наследник трона обратился к блюстителям:
– Уведите заключенных на подписание бумаг и инструктаж. Всех желающих пойти на Ристалище отправляйте туда же. Мы отбываем через неделю.
Меня снова куда–то потащили, толкали в спину, что–то причитали, а я думала о том, что надежда была уместна. Сегодня меня не повесили, не факт, что этого не сделают завтра, но все же.
Но самое интересное – это парень, который не боялся казни. Знал, что его спасут. Из–за разговора Молчуна с блондинкой стало понятно – они знакомы и у них какие–то общие дела есть или были. Его спасли от виселицы не просто так, а вот мы втроем – балласт, который пришлось прихватить с собой, чтобы все выглядело законно.
Я обернулась в сторону виселицы, экран опять показывал Ристалище. Скоро и я окажусь там. В горле образовался колючий ком, который грозился перекрыть мне кислород перед новым испытанием. Моя жизнь определенно свернула не на ту дорожку.
6. Прощай, дом
Мы постоянно находились под пристальным наблюдением. Все те же двое блюстителей стояли у входа в комнату, лишенную мебели, и тихо переговаривались между собой, поглядывали на парня, из–за которого они сегодня застряли на работе и не смогли пораньше уйти домой. Кэролайн, девчонка, которую должны были повесить первой, села рядом со мной и старалась укрыть ноги платьем так, чтобы никто не заметил пятна. От страха мочевой пузырь подвел ее, и она обмочилась. Если Кэролайн стесняется этого, то не стоит, нет гарантии, что любой из нас не сделал бы то же самое. Сложно держать лицо на пороге смерти. Только сегодня я поняла, что гибель Элвиса была куда щадящей, нежели казнь, поджидающая нас. Он не догадывался о том, что ему уготовано, а мы знали. Не повешение наказание, а знание о нем.
– Тебе не страшно? – спросила меня Кэролайн.
Посмотрев в ее огромные испуганные глаза, я протолкнула горький ком ужаса.
– Нет, – солгала я.
Я не могла сказать ей правды, ведь с нами рядом сидят двое соперников, которые перережут мне глотку, стоит нам только попасть на Ристалище. Не стоит показывать уязвимость и страх. Если они унюхают во мне жертву, то это конец.
Первая волна паники прошла, сегодня я не умерла. Но оказаться на Ристалище немногим лучше виселицы. Я, как и все в Синте, знаю правила игры. Выжить любой ценой и стать звездой экрана, тогда тебе будут присылать всякие плюшки, а иногда будет разрешаться пропускать задания, которые устраивают для более красочного зрелища. Но это грозит тем, кто входит в сотню. Для этого нужно быть безжалостным ублюдком, который отнимет чужую жизнь и даже глазом не моргнет при этом. Таким, как Хант. За последние годы я не часто слышала о Ристалище, не было ни желания, ни времени наблюдать за убийствами на экране. Раньше моя семья была в курсе всех событий, и я знала поименно всю сотню. Отец и Ник постоянно обсуждали игры с жизнью дома за полупустым столом. Они были увлечены этим, и кажется, не задумывались, что очередной день унес кучу жизней. Экран на площади стал их синтетиком – наркотиком, который лишил женскую часть нашей семьи поддержки и опоры.
Дверь открылась, и я вернулась в реальность, голодный стол испарился, словно его никогда и не было. К нам вошел мужчина в синем строгом костюме. В руках планшет, под мышкой портфель с надорванной ручкой. Он тащил тяжесть, а я смотрела на нити, которые вот–вот разойдутся до конца, и портфель рухнет на пол. Мужчина прошел дальше, остановился в центре, опустил свою ношу и, бегло осмотрев нас, сказал:
– Мое имя Пипитр Понтс, я работаю на Семью Основателей и прибыл на Синт вместе с третьим и седьмым наследниками. Моя задача рассказать о ваших действиях на ближайшую неделю и дорисовать ваши метки, согласно с вашими преступлениями. От этого изначально будет зависеть ваш рейтинг. Начнем. Кэролайн Доу?
Кэролайн встала и тихо пропищала, стараясь завернуть юбку, чтобы избежать лишней неловкости:
– Это я.
Мужчина кивнул и что–то нажал на экране планшета. Не смотря на Кэролайн, он сказал:
– Постановление судьи гласит, что ты укрывала у себя дома блюстителя, который нарушил закон и пытался бежать.
Я не смогла сдержаться и закатила глаза. Какой же бред эти постановления судьи. Даже если эта девочка и могла кого–то прятать, тем более блюстителя, ему один хрен некуда было бы бежать. Мы в прямом смысле слова под колпаком. За пределы которого без определенной возможности не выбраться, и беглому блюстителю это никогда бы не удалось. Сколько глупцов пытались пробраться сквозь стену купола? Слишком много, чтобы сосчитать их обугленные тела и при этом не сбиться. Голос Кэролайн дрожал, но она пыталась обелить себя, прискорбно, что Пипитр Понтс такая же пешка в чьей–то игре, и он был не в силах помочь несчастному ребенку.
– Это мама сделала. Не я. Блюститель угрожал ей оружием, и он был ранен, наша…
Пипитр не дал Кэролайн договорить, отмахнулся от ее слов и подозвал к себе:
– Все это уже не имеет значения. Тяжесть твоего преступления слишком мала для Ристалища, но выбора у тебя нет. Благодаря Семье Основателей тебе выпала эта великая честь попытаться отыграть свою жизнь.
С каких это пор, бросить ребенка в клетку с хищниками стало великой честью? Видимо, только что. Или, когда там были придуманы эти тупые правила и законы.
Из саквояжа, видавшего лучшие времена, Пипитр достал ручку с иглой, которая дополнит метку. Он подозвал к себе девочку взмахом аппарата, который я вижу второй раз,