В это время дверь в комнату, в спешке прилажаенная на место, распахивается. Повернувшись ко входу, я замечаю на пороге Гарху. За ней выстроился небольшой отряд скромно одетых девиц, каждая из которых держит по ведру и тряпке. Гномиха только что командовала что-то вроде: «И помните, кровь дракона крайне трудно оттереть». Я слышала ее слова из коридора, но не придала им значения, поглощенная открывшейся мне магией.
Увидев меня, Гарха неожиданно широко расставляет руки и ноги, становясь в дверном проеме на манер наклоненного креста.
— Все назад! — командует она. — Назад, я сказала! Сначала убираем зал для пиршеств господина!
Девушки какое-то время пытаются заглянуть через плечо Гархи, но та бьет самую любопытную тряпкой. Наконец, подопечные гномихи разворачиваются. Прикрывав за собой дверь, Гарха подскакивает ко мне.
— Что ты творишь, девка⁈ — злобно цедит она сквозь зубы.
Я отвечаю удивленным взглядом. Понятия не имею, что такого, по ее мнению, я успела сделать. Странная женщина!
— Кто разрешил тебе трогать кровь хозяина? — видя, что я не боюсь, Гарха хватает меня за руку и притягивает к себе.
В глазах распорядительницы гарема смешиваются страх и злость, и мне становится не по себе.
— Я не знала… — бормочу.
Тогда Гарха резко заставляет меня подняться на ноги.
— За мной! — приказывает она.
Понимая, что сейчас безопаснее будет подчиняться, я выхожу за гномихой в коридор. Она закрывает дверь моей спальни на ключ и начинает быстро семенить вперед.
— Не отставай! — следует новое приказание.
Вскоре мы приходим в купальню. Я не успеваю понять, что гномиха собирается делать, как она снимает с пояса связку ключей и вставляет самый маленький ключ в скважину неприметной двери, установленной в дальнем углу купальни.
— Сюда! — раздражительно приказывает она, и, подчиняясь, я протискиваюсь в узкий проход, не успев подумать о том, безопасно ли это. Вдруг Гарха сейчас накинется на меня с ножом?
Но мои опасения оказываются напрасны. Распорядительница гарема тяжело опускается на скамеечку около фонтана, на котором изображена девушка с кувшином, несущим воду.
— Это мои личные купальни, — устало объясняет она.
Мне остается только кивнуть, потому что я понятия не имею, зачем мы здесь.
— Что ты сделала с кровью господина? — Гарха неожиданно поднимает голову и смотрит мне прямо в глаза.
Я сглатываю ставшую вязкой слюну.
— Я… А что не так с его кровью? Почему она светится?
— Ш-ш-ш… — произносит Гарха, взмахивая руками, а потом, как будто сдается, ее плечи обмякают. — Это не просто кровь. Это часть его… проклятия.
— Проклятия? — переспрашиваю я, осторожно опускаясь на край мраморной скамьи, на которой сидит гномиха. — Что это значит?
Гарха в этот момент роняет лицо на руки, а потом качает головой.
— Однажды хозяин убил свою первую жену, — говорит распорядительница гарема, выпрямившись.
Я замираю, чувствуя, как ком встает у меня в горле. Она так и сказала: убил!
— Он сделал это, чтобы запечатлеть тьму! — поспешно добавляет Гарха и продолжает уже спокойнее. — Теперь его рана никогда не заживет, потому что дракон предал свою истинную.
Затем Гарха кладет руки себе на колени и продолжает рассказ, а я уже не подбадриваю ее:
— Первая жена, Элория, была из людей, она любила нашего господина, холила и лелеяла его. Была очень рада, что стала сосудом для такого благородного существа и продолжит его род. Но стоило только ей понести, — Гарха прикусывает нижнюю губу, и я вижу, как она пытается сдерживать слезы. Похоже, она искренне любила эту Элорию. — Как тьма узнала, что господин очень дорожит своим сокровищем. Враги помогли пробраться в наш замок, и… девица стала опасна для каждого, кто находился тут. Андар очень старался спасти ее, испробовал все, но в конце концов понял, что не может позволить тьме прийти в этот мир. Ему пришлось убить Элорию до того, как она разрешилась от бремени.
После этих слов Гарха резко встает и вытирает скупую слезу со щеки.
— Теперь Андар носит в себе отголоски той тьмы, проклятие, которое легло на него в тот момент, когда он спасал душу избранницы и их нерожденного ребенка. Теперь только новая истинная способна его спасти, но сколько мы уже ее ищем… Андар совсем отчаялся.
И поэтому стал таким бесчувственным.
— Значит, он не просто монстр? — вырывается у меня.
— Он и монстр, и жертва, — отвечает Гарха, указывая на ковшик, плавающий среди лепестко
Глава 17
Разрушенные печати
Я привожу себя в порядок, впервые думая об Андаре без злости или отвращения. Сегодня хозяин не посещает гарем, и я не слишком расстроена — понимаю, в каком состоянии был дракон вчера. Наверное, ему нужно отоспаться. Хотя мне немного грустно, зато теперь есть время посмотреть, что происходит в гареме.
Мы с девушками спокойно принимаем пищу, а в перерывах между этим учимся искусству танца и массажа. Вечером я отправляюсь спать. Оставаться в комнате всё ещё страшно, но я напоминаю себе: Зара была единственным проявлением тьмы во дворце. Беспокоиться не о чем.
Натягиваю одеяло, но уснуть нею получается не сразу. Ночью мне снится Андар перед алтарём, на котором лежит светловолосая девушка с большим животом. Её конечности скованы цепями, изо рта течёт чёрная пена, глаза затянуты тьмой.
Андар становится на колени, целует её руку и произносит с болью:
— Любимая, я сделал всё. Настало время отпустить тебя.
Он поднимается и обращается к чему-то, что витает под потолком склепа — я вижу сейчас лишь то как тени мечутся над алтарём, словно обезумевшие птицы.
— Я не отдам тебе ни её, ни дочь! — восклицает Андар, рассекая себе руку ножом. — Ты примешь мою кровь!
Дракон склоняется над женщиной и вонзает клинок ей в сердце.
— Теперь ты свободна, любимая, — звучит под сводами.
Но ее тело не хочет отпускать тьму. Оно выгибается в судорогах, рот искажается, обнажая огромные клыки. Пальцы скручиваются, длинные когти впиваются в бок Андара. Он стонет от боли, но продолжает держать клинок.
— Ты будешь свободна, — шепчет дракон.
Последняя судорога — и