– Да брось ты это, дедушка. – подбоченился мужик, выставляя вперёд широкую грудь. – Для чего ж ещё может понадобиться известный сказочник Аннико. Мудрец и философ, стихоплет и великий рассказчик.
– Ну это тебе лучше знать. Не я тебя поджидаю за пределами посёлка в темноте. Да и имени твоего я так и не расслышал.
Незнакомец зашелся задорным раскатистым смехом.
– Да где ж темнота-то. Глянь, на горизонте уж и край солнца взошёл. Видать годы не пощадили твоих глаз. А имя мое тебе все равно ни к чему. Не от себя я пришёл. Но, понимаю, твои сомнения и потому представлюсь. Я десятник короля Лестимира, временно нахожусь в услужении у боярина Глазка. По его поручению и прибыл. А зовут меня Леонил. Может слышал когда?
– Не припомню. – Сухо ответил Аннико.
– Вот и я о том же. – Хохотнул новый знакомый.
– Так что нужно боярину? – сказитель знал Глазка. Это был самый зажиточный человек в округе и, по сути, именно он творил закон в этой области Скалистых гор. Лично с ним Аннико никогда не встречался, но был наслышан о его самодурстве и диких выходках. Года два назад в этих краях, ему рассказывали, что Глазок устроил заплыв через Вертлюгу в шубах. А почему в шубах? Да потому что была зима и вода в реке была ледяной. Благо, обошлось без жертв.
– Ну так я и говорю. Что ещё может быть нужно от сказочника? Пой! Пляши! Развлекай! У боярской дочки день рождения. Да не простой, она входит в возраст. Сегодня пир, завтра будут “поиски пряди”, а послезавтра женихи пожалуют, а там уж гулять до небес будем. Так что добро пожаловать на праздник.
– Для того, чтобы услышать мой отказ, не стоило встречать меня так далеко от дома, да ещё засветло. Я не шут, по пирушкам ходить. Есть среди нашей братии низкосортные певуны, те с удовольствием и за корку хлеба вам станцуют и споют куда ни позови. Но я такими вещами не занимаюсь.
Незнакомец помолчал некоторое время. Вид его нисколько не изменился, а вот голос, когда зазвучал, был холоден как сталь.
– Я же не предложение делаю. Я должен проводить тебя ко двору Глазка, и я сделаю это. Если хочешь передохнуть, пожалуйста. Но не долго. Мы должны быть не позже полудня.
Аннико понял, разойтись с миром не получится и приготовился начертить галку.
– И ещё одно, – уже мягче проговорил Леонил, – не советую тебе… – предложение он закончил кивком головы, давая понять, что руна не ускользнула от его глаз. Но хуже было то, что он вообще имел какие-то знания об этом. Тем временем Леонил продолжил. На этот раз он кивнул себе под ноги. Даже будучи подслеповатым, Аннико заметил на земле три полоски – две прямые и одну волнистую между ними. Защитная руна.
– Кто ты такой?
Леонил ухмыльнулся, но его темные как смола глаза не выражали ничего.
– Прислуга, если желаете напрямую. А в общем-то, какая разница. Главное ведь не кто, где, когда и как? Главное, что результат будет один. Через час, старик, ты будешь у Глазка. И будешь развлекать его, пока он не попросит остановиться.
– Ты ведь понимаешь, что я не просто сказитель. Мое имя известно не только в этой части Лабиринта, но и в Сентрале, где правит твой хозяин Листимир, и очень, скажу тебе, там ценится. Если со мной что-то случится… – Аннико решил пустить в ход самый сильный козырь – покровительство правителей Лабиринта. Но Леонил прервал старого сказочника.
– Да, да, да! Всем будет очень плохо. Но давай начнем с того, что тебе пока что ничего дурного не сделали. И не сделают. Если ты, конечно, соизволишь проследовать со мной. А там уже запугивай кого хочешь. Ты ведь понимаешь, что моя задача простая – доставить тебя Глазку. Вот с ним и будешь зубоскалить. Если вопросов нет и ты в силах идти, мы можем выдвигаться.
В чем-то Леонил был прав. Он всего лишь исполнитель. Метать молнии сейчас не имело смысла. Нужно было встретиться с боярином.
Поместье Глазка находилось на небольшом холме близ Вертлюги, в двух километрах от Черныча. Все дома на дворе, даже хозяйственные постройки были добротно сложены из массивных бревен и украшены резными элементами. Аннико заметил большой амбар, конюшню, свою кузницу (видать у боярина была крупная дружина), несколько хат для прислуги и двухэтажную казарму, где, судя по всему, и размещалась личная гвардия Глазка. На берегу стояла просторная баня, которая уже с утра топилась. На самом холме располагался расписной домина с резными наличниками. На крыше красовался охлупень в виде вставшего на дыбы коня. Повсюду суетились слуги. Мужчины тащили длинные столы и расставляли их перед фасадом дома, женщины волокли корзины, кувшины, тарелки и подносы. Одни кричали, другие распоряжались. Стоял гомон и неразбериха. Вот поэтому Аннико и не любил пиры. Его привлекали небольшие, весёлые компании, собиравшиеся вокруг него из простого народа, нежели толпы людей, среди которых Аннико сам терялся, как дитё в темном лесу.
– Дальше сам. – Надзиратель сказителя остановился и указал на небольшую пристройку. Из трубы валил дым.
– Найдешь распорядителя – Волына. Он тебе все объяснит. Бывай, Аннико. Ещё свидимся.
Не дожидаясь ответа и не боясь, что сказитель уйдёт, Леонил исчез в два счёта. Желание сбежать действительно на секунду возникло в голове. Но Аннико чувствовал, что попал в западню и выбираться из нее было ещё не время. К тому же его не отпускал вид топящейся бани. Доброго пару его задубевшая от путешествий кожа не знавала уже месяца три. Поэтому сказитель направился прямиком к коптящей пристройке.
В дверях его чуть не сшиб худощавый мальчишка лет одиннадцати с соломенной ёжистой шевелюрой.
– Извини, дядь. – протараторил он и со всех