Земля под нашими ногами задрожала, и каменная плита начала медленно опускаться, образуя ступени, ведущие вниз, в темноту. Прохладный воздух поднялся из отверстия, неся с собой запах древности и чего-то, что я не мог определить — возможно, самого времени.
— Впечатляет, — прошептала Чешуйка, забираясь обратно на моё плечо. — Чувствую силу, которой тысячи лет, но она всё ещё жива.
Отец достал из своей походной сумки факел и зажёг его.
— Идём, — сказал он. — Я покажу тебе наследие твоих предков.
Мы спустились по древним ступеням в прохладную темноту. Свет факела выхватывал из мрака каменные стены, на которых виднелись барельефы, изображающие сцены из истории клана — великие битвы, церемонии, практики культивации. Я заметил, что на многих барельефах присутствовал образ гидры с семью головами — тотемного существа родословной.
Длинный коридор привёл нас к массивным дверям из неизвестного мне металла с серебристым отливом. На них была изображена всё та же семиглавая гидра, охраняющая ворота в потусторонний мир.
— За этими дверями — сердце наследия клана Ри, — с нотками торжественности в голосе сказал отец.
Когда мы подошли, двери беззвучно отворились, открывая проход внутрь.
Перед нами предстал просторный круглый зал с высоким сводчатым потолком. Сотни кристаллов, встроенных в стены и потолок, начали светиться, реагируя на наше присутствие, наполняя пространство мягким голубоватым сиянием. В центре зала возвышалась огромная статуя — семиглавая гидра, вырезанная из цельного куска прозрачного кристалла, внутри которого, казалось, текла настоящая вода.
Вокруг статуи располагались каменные стеллажи со свитками, древние оружейные стойки, сундуки и множество других артефактов, каждый из которых, несомненно, имел свою историю. По периметру зала стояли каменные саркофаги, украшенные символами и изображениями. Я понял, что это место было одновременно хранилищем знаний и криптой для павших воинов клана.
— Это невероятно, — прошептал я, медленно обходя статую гидры. — Всё это сохранилось спустя столько лет.
— Формации клана Ри не имели себе равных, — с гордостью в голосе ответил отец. — Они создавали барьеры, способные противостоять времени и стихиям. Пока существует хотя бы один наследник, способный активировать формации своей кровью, наследие клана будет жить.
Я подошёл к одному из стеллажей со свитками. Каждый из них был аккуратно помечен и защищён специальной формацией сохранения. Я осторожно взял один из свитков — «История основания клана Ри и Великой Битвы с Повелителем Вечной Ночи».
Развернув свиток, я начал читать детальную историю Бай Ри и его противостояния с Лин Шуаном. Хотя я уже знал основные моменты из воспоминаний, поглощённых вместе с душой Повелителя, видеть эти события с точки зрения моего предка было совершенно иным опытом. Свиток подробно описывал появление родословной Гидры Семи Водопадов, техники, разработанные Бай Ри, великую битву, расколовшую континент, и, наконец, его последние слова сыну перед смертью.
Отец тем временем подошёл к одному из саркофагов, который отличался от остальных. Он был сделан из белого мрамора, украшенного серебряными узорами и символами. На крышке была изображена молодая женщина с гордым лицом и длинными волосами, покоящаяся с закрытыми глазами.
— Джина Ри, — тихо произнёс отец, касаясь мраморного лица. — Твоя мать. Я принёс её тело сюда, — чтобы покоиться среди своих предков. С помощью своих техник сделал этот саркофаг но… вышло небрежно. Увы он не отражает и десятой части ее красоты.
Я подошёл к саркофагу, рассматривая черты лица женщины, которую никогда не знал, но которая отдала жизнь, чтобы я мог жить. В мраморном лице я с удивлением увидел некоторое сходство с собой — те же высокие скулы, тот же разрез глаз, та же решительная линия подбородка.
Чешуйка, проникшись моментом, соскользнула с моего плеча и почтительно склонила голову перед саркофагом. Я достал из пространственного кольца палочки благовоний, которые приобрёл в Заставе Тигриного Клыка, зажёг их и установил в специальную чашу перед саркофагом. Аромат сандала и горных трав наполнил крипту, словно приветствуя возвращение наследника.
Мы с отцом некоторое время стояли в молчании, отдавая дань уважения памяти матери. Затем я вернулся к изучению свитков, а Чешуйка начала осторожно исследовать остальное пространство крипты.
— Меня все еще беспокоит один вопрос, Джин, — произнёс отец, подходя ко мне, когда я изучал свиток о техниках клана Ри. — Как тебе удалось восстановить ядро Ци? Я уничтожил его полностью, это было необратимо… или, по крайней мере, так мне казалось.
Я свернул свиток и посмотрел на отца. Этот момент истины наступил, и скрывать больше не имело смысла.
— Всё началось, когда я нашел свиток с техникой, названной «Безоблачное Небо». Она восстановила мое ядро и дала возможность совершенствоваться. Я ничего не знал тогда о своём происхождении, просто считал себя калекой, лишённым возможности практиковать боевые искусства.
Я рассказал отцу о своём пути — о трудностях восстановления ядра, о первых шагах в Возвышении, о многочисленных испытаниях, через которые провела меня техника. О том, как я постепенно становился сильнее, поглощал родословные, развивал Звёздную Ци, поднимался от сферы к сфере.
— А затем я обнаружил истину, — сказал я, глядя отцу прямо в глаза. — «Безоблачное Небо» не было благословением или случайностью. Это была тщательно спланированная ловушка, созданная Повелителем Вечной Ночи, для своего возрождения.
Отец замер, его глаза расширились от шока.
— Повелитель Вечной Ночи? — переспросил он. — Ты имеешь в виду Лин Шуана? Того самого?
Я кивнул, и отец тяжело выдохнул, опускаясь на каменную скамью.
— О, Великое Небо… — прошептал он. — И что произошло? Ты победил его? Разрушил технику?
— Я сразился с ним в своём сознании, в храме, созданном для его возрождения, — ответил я. — Это была битва не только физической силы, но и воли. И вместо того, чтобы позволить моему телу стать сосудом для его души, я поглотил его сущность, его знания, его Ци Изначальной Бездны. Объединил её со своей Звёздной Ци.
— Ты… поглотил Лин Шуана? — отец посмотрел на меня с неверием и беспокойством.
— Я смог объединить две противоположные силы в своём теле, почти достигнув Божественной сферы.
Отец некоторое время молчал, обдумывая услышанное. Затем его взгляд стал отстранённым, словно он вспоминал что-то давно забытое.
— Тогда ты должен знать ещё кое-что, Джин, — произнёс он наконец. — Что-то, что я никогда не рассказывал тебе о своём происхождении.
Он встал и начал медленно ходить по крипте, собираясь с