Генрих VI вполне отдавал себе отчет в растущем при дворе и по всему королевству напряжении, однако, нисколько не желая собирать силы для будущего вооруженного конфликта, преисполнился решимости примирить враждующие партии. По словам Уитхэмстеда, король часто цитировал Евангелие от Матфея, говоря: «Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет»[30]. В январе 1458 года он потребовал, чтобы вельможи явились на мирную конференцию в Вестминстер. Она продолжалась два месяца, но добилась весьма малых успехов. Одного вельможи не заметно было среди ее участников. Один из наиболее ценимых королевой ее приверженцев, граф Девон, в январе умер в Абингдонском аббатстве, по слухам, от яда, в присутствии Маргариты.
Хрупкий мир и неустойчивое согласие, достигнутое на конференции, были грубо нарушены охваченным жаждой мести лордом Клиффордом, который явился во главе большого войска к лондонским воротам Темпл-Бар в сопровождении своего кузена, нового графа Нортумберленда, и своего родственника, герцога Сомерсета. Все трое потребовали возмещения за гибель своих отцов. Король был столь испуган, что не нашел ничего лучшего, как согласиться. Он повелел, чтобы Йорк, Солсбери и Уорик вместе воздвигли в Сент-Олбансе часовню, дабы вечно служить там мессу за упокой души троих погибших лордов и всех убитых в означенном бою. Кроме того, он приказал йоркистским лордам выплатить Клиффорду, Нортумберленду и Сомерсету «значительную сумму денег», что они и сделали. Йорк выплатил вдове Сомерсета пять тысяч марок, а Уорик семейству Клиффорд – тысячу марок. Часовню, как полагается, заложили в марте следующего года, издав также прокламацию, уведомляющую народ обо всех этих мерах.
Результатом мирной конференции стала театрализованная публичная демонстрация дружественных отношений между враждующими группировками. 24 марта 1458 года, в праздник Благовещения, состоялась официальная церемония примирения между королем и королевой, с одной стороны, и лордами-йоркистами, с другой, названная впоследствии «днем любви». Король возглавлял торжественную процессию, за ним следовали, держась за руки, королева и Йорк, главы обеих партий, а также Невиллы, Перси и другие лорды; они прошествовали по улицам города к собору Святого Павла, где отслужили молебен за примирение сторон. «Они выказывали друг другу любовь и расположение и не жалели усилий, дабы убедить простой народ, что в сердцах и умах их поселилось смирение и благоволение».
Король и архиепископ Буршье неутомимо трудились ради этого примирения, и Генрих был вне себя от радости, видя, что его усилия увенчались столь ощутимым успехом. «Возрадуйся, о Англия, в согласии и единстве!» – восклицал автор популярной баллады, увековечившей эти события, и подданные Генриха искренне восторгались, надеясь, что уж теперь-то примирение будет полным и окончательным. Однако Роберт Фабиан, хронист эпохи Тюдоров, оказался куда ближе к истине, когда писал о «притворном примирении», ибо улицы Лондона обступали по обеим сторонам приближенные и сторонники враждующих партий, многие тяжеловооруженные, и большинство из них глядели друг на друга с нескрываемой злобой.
Три дня спустя Генрих и Маргарита торжественно вступили в Лондон и поселились в епископском дворце. Йорк вернулся в Ладлоу, Солсбери – в Мидлем, а Уорик – в Кале, и все принялись ждать, что же будет дальше. Король, в блаженной уверенности, что его враждующие вельможи примирились друг с другом, в одиночестве отпраздновал Пасху в аббатстве Сент-Олбанса. Он все более отдавался своим молитвам и заботам о своих благотворительных и учебных учреждениях, уходя из политической жизни и оставляя большую часть административных решений на усмотрение королевы.
Возвратясь в Кале, Уорик стал искать дружбы Филиппа Бургундского, корабли которого он совсем недавно столь бодро грабил. Купцы, базирующиеся в Кале, и их английские собратья стремились сохранить важные торговые связи между Англией и Бургундией, и Уорик намеревался им помочь. К лету 1458 года он достиг соглашения с герцогом Филиппом и отправил сэра Джона Уэнлока, служившего теперь под его началом в Кале, к герцогу вести переговоры от имени короля о женитьбе принца Уэльского на одной из бургундских принцесс, не поставив Генриха о том в известность. После этого Уэнлок прибыл во Францию вести переговоры от имени королевы Маргариты о женитьбе принца на одной из французских принцесс. Неудивительно, что эти переговоры выдались трудными и затяжными, однако они на время снискали доброе расположение к Англии и Франции, и Бургундии.
К этому времени Уорик уже довольно давно занимался пиратством и вызвал особое возмущение, однажды приказав своим кораблям выйти из Кале и напасть на немецкий торговый флот, принадлежавший ганзейскому городу Любеку. Этот налет нарушил перемирие между Ганзой и английским правительством, и немцы принялись в негодовании жаловаться Генриху VI на поведение Уорика. Королева, желавшая сместить графа с поста капитана Кале, решила воспользоваться шансом и избавиться от него. Она призвала его в Лондон и повелела объяснить свои действия перед советом.
Уорик откликнулся на ее призыв, явившись в Лондон во главе отряда из шестисот вооруженных служителей, сплошь облаченных в его ливрею. Маргарита потребовала, чтобы совет предал его суду за преступления. 31 июля совет учредил расследование, но спустя всего день Уорик публично заявил, что его подвергли чрезмерно жестокому допросу и что, по его мнению, он пал жертвой заговора с целью опорочить его доброе имя. Он посетовал, что королева в «день любви» повела себя неискренне и что славные подвиги английских моряков для нее ничего не значат.
На следующий день, подстрекаемые возмущенным Уориком, его сторонники – а таковых в Лондоне случилось немало, включая нескольких олдерменов, – принялись бесчинствовать, публично выступая против королевы и властей. Во время волнений был убит главный прокурор трех округов. Королева приказала послать в город отряд копейщиков для наведения порядка, а после этого олдермены и граждане, которые приняли участие в мятеже, были брошены в темницу. Результат расследования, предпринятого советом, неизвестен, но несомненно, что попытка королевы устранить Уорика с политической сцены провалилась.
Осенью Уорик вновь посетил двор в Вестминстере. Когда он проходил через королевские кухни, один из поварят чуть было не пронзил его вертелом. Это была случайность, но Уорик и бывшие с ним его приближенные предпочли сделать вывод, что поваренок действовал по наущению королевы, желавшей убить графа. Между графской свитой и королевскими слугами, бросившимися на помощь поваренку, вспыхнула драка. Во время потасовки на Уорика напала королевская стража, однако его люди вскоре одержали верх, схватили несчастного поваренка и повлекли к королеве. Маргарита знала, что, если она начнет его защищать, Уорик обвинит ее в покушении, и потому повелела его казнить. Впрочем, ему позволили бежать и укрыться в Йоркшире, а королева запальчиво объявила, что драку начали сторонники Уорика, им