В пятницу, 23 мая, Йорк и Солсбери, перед которыми, неся королевский меч, шествовал Уорик, сопроводили Генриха VI обратно в Лондон, где он остановился в епископском дворце возле собора Святого Павла. «О том же, какое теперь будет у нас правление, мне пока ничего неведомо», – писал один из корреспондентов Пастонов. В воскресенье, 25 мая, на Троицу, король, возложив на себя корону, во главе торжественной процессии отправился в собор Святого Павла, дабы уверить своих подданных, что никто никоим образом не посягает на его королевскую власть и она совершенно нерушима. Могущество монархической идеи и окружавший монархию мистический ореол столь завораживали англичан, что ни один из них не осмелился во всеуслышание заявить, что ответственность за недавний вооруженный конфликт в конечном счете лежит на самом Генрихе. Никто не призывал низложить его, никто не упрекал его в нерадении или недальновидности.
Вести о поражении придворной партии и гибели Сомерсета вскоре достигли королевы в Гринвиче и глубоко опечалили ее, а новость о том, что Йорк теперь займет место Сомерсета и сделается главным советником короля, лишь усугубила ее скорбь. Йорк был немедленно назначен на пост лорда – верховного констебля Англии, который прежде занимал Сомерсет, и уже подбирал людей на другие должности покойного герцога по своему усмотрению.
В течение недели, последовавшей за битвой при Сент-Олбансе, Бэкингем, Уилтшир, Шрусбери, Пембрук и другие лорды, вернувшись ко двору, примирились с Йорком и сделали все возможное, дабы уладить спор враждующих сторон. Джаспер Тюдор в особенности стремился вместе с Йорком найти разумное решение тех проблем, с которыми столкнулось правительство, и двое аристократов проводили немало часов в Лондоне, обсуждая пути выхода из сложившегося кризиса.
Однако, хотя Сомерсет и погиб, его группировка не рассеялась. Ее участники преисполнились к Йорку еще большей враждебности и надеялись, что теперь их возглавит королева, влияние которой на терзаемого подозрениями, негодующего Генриха VI не знало себе равных. Йорк отдавал себе в этом отчет и осознавал, что ряд придворных будет противиться любым попыткам провести реформы. Кроме того, ему приходилось преодолевать враждебность отдельных аристократов, лелеявших злобу против него лично. Двадцатилетний сын лорда Клиффорда Джон, сделавшийся теперь девятым лордом Клиффордом, пылал к Йорку таким гневом, что весь остаток жизни будет стремиться отомстить ему за отца, заслужив в процессе прозвище Мрачный Клиффорд или Кровавый Клиффорд.
К началу июля Йорк утвердился как фактический правитель Англии. Он назначил на пост лорда – верховного казначея своего зятя, виконта Буршье, а Солсбери – на влиятельный пост канцлера герцогства Ланкастерского. Брат виконта Буршье, архиепископ Томас Буршье, сохранил за собой должность лорда – верховного канцлера и теперь начал проявлять симпатии к йоркистам. Впрочем, недостаточность поддержки, оказываемой Йорку знатью, заставила его в значительной мере полагаться на Невиллов и придерживаться политики примирения. Королеву Йорк нейтрализовал, запретив ей приезжать в Лондон. Однако в остальном он не стал мстить тем, кто боролся против него.
Йорк правил, как и прежде, мудро и осмотрительно. 9 июля парламент, в конце мая созванный герцогом от имени короля, собрался в Вестминстере в присутствии недомогающего Генриха VI. В этом парламенте предсказуемо преобладали сторонники Йорка. Спикером выступал сэр Джон Уэнлок, теперь примкнувший к Йорку. Когда палата лордов и палата общин собрались, Йорк и его собратья-вельможи заново принесли клятвы верности королю в Большом зале совета в Вестминстерском дворце.
Йорк обеспечил принятие акта, который оправдывал недавнее восстание на тех основаниях, что «правление, в том виде, в каком осуществляли его королева, герцог Сомерсет и их присные, превратилось последнее время в тиранию, обернувшуюся великими несправедливостями для народа Англии», подчеркивал его собственные усилия достичь согласия путем мирных переговоров, сорванных коварными советниками короля, и даровал прощение всем, кто был вовлечен в недавний конфликт. Одновременно этот акт, также при содействии Йорка, посмертно реабилитировал Хамфри, герцога Глостера, политическим наследником которого Йорк себя считал.
Кроме того, парламент стремился взять под контроль трудно обозримые и никому не подотчетные финансы короны и одобрил «Акт о возвращении», отменив почти все пожалования земель, сделанные королем за время его царствования. Не распространялся этот акт только на дары, которых удостоились с 1452 года Тюдоры, но даже на это исключение Йорк и другие лорды смотрели косо, полагая, что отступать от правил здесь нельзя. Тем не менее Ричмонд и Пембрук предложили поддержать Йорка, не подвергнув сомнению свою верность королю, и теперь оказывали в этом парламенте умиротворяющее влияние, хотя быстро приближалось время, когда из-за неуклонно углубляющихся противоречий между приверженцами Ланкастеров и Йорков им придется сделать выбор в пользу одной из сторон.
После того как парламент завершил свою работу, омраченную ссорой Уорика с лордом Кромвелем по поводу того, Ланкастеры или Йорки начали недавний вооруженный конфликт, Йорк отправил короля с королевой и принцем Уэльским в замок Хартфорд. Вскоре Маргарита перевезла ребенка в Гринвич, и, возможно, именно в это время у Генриха стали снова проявляться признаки душевной болезни.
В октябре 1455 года Эдмунд Тюдор, граф Ричмонд, наконец-то обвенчался с Маргарет Бофорт; церемония бракосочетания состоялась в замке Блетсо в графстве Бедфордшир. Жениху исполнилось двадцать пять лет, невесте – двенадцать. Наделенная сильным характером, Маргарет вырастет одной из наиболее грозных, внушающих трепет женщин своего времени, известной своим благочестием, неутомимой поддержкой, которую она оказывала многочисленным благотворительным учреждениям, и несокрушимой преданностью дому Ланкастеров. Она была умна, серьезна и великодушна, а ее безупречное ланкастерское происхождение, внушительное состояние и тот факт, что она приходилась племянницей Сомерсету, делали ее подходящей партией для сводного брата короля. Устраивая этот брак, Генрих VI надеялся упрочить положение своей династии, сплотив вокруг себя верных трону родственников, в том числе и новых; для Ричмонда этот брак означал стремительный социальный взлет.
Впоследствии Маргарет утверждала, будто ей было ниспослано видение, что она должна непременно выйти за Ричмонда, и она, будучи весьма и весьма набожной, желала, чтобы видение это воплотилось. В то время никто не мог предвидеть, что от этого брака родится будущий король Англии, но леди Маргарет Бофорт привыкла неколебимо полагаться на судьбу.
Вскоре после свадьбы Ричмонд был послан в Уэльс защищать интересы Генриха. Йорк также поручил ему усмирить валлийского мятежника Гриффита ап Николаса, который притязал на владения в Валлийской марке, принадлежавшие Йорку и Бэкингему. В ноябре Ричмонд обосновался в Лэмфи, отдаленном дворце епископа Сент-Дэвидского, расположенном в двух милях к северо-востоку от крепости Джаспера в графстве Пембрукшир.
Этой осенью в Лондоне Йорк полностью взял под свой контроль управление государством. Источники того времени