Во время разгрома врага банды йоркистских солдат ворвались в аббатство Тьюксбери и разгромили храм и монастырские помещения, по пути мародерствуя и грабя. Любого, кто осмеливался им помешать, ожидали побои, жестокие пытки и издевательства, а с ланкастерскими солдатами, которые пытались там укрыться, зверски расправились, обагрив их кровью освященную землю. В ризнице аббатства и сегодня можно увидеть деревянную дверь, полностью покрытую пластинами рыцарских доспехов, которые сняли с ланкастерских убитых или пленников. Кое-где на этих доспехах виднеются отверстия от дроби или стрел.
Согласно «Кройлендской хронике», король Эдуард одержал «блистательную победу» и наконец нанес полное, сокрушительное поражение Ланкастерам и их сторонникам, две тысячи которых погибли в этой битве. Среди убитых были младший брат Сомерсета сэр Джон Бофорт, погребенный в аббатстве Тьюксбери, сэр Уильям Кортни, сэр Уильям Во, сэр Роберт Уиттингем, сэр Уильям Рос и сэр Эдмунд Хэмпден, сплошь решительные и несгибаемые сторонники королевы. Лагерь йоркистов понес главную утрату в лице кузена короля, Хамфри Буршье, сына сестры Йорка Изабеллы. Однако самой важной потерей оказался принц Эдвард Ланкастерский.
Коммин и большинство тогдашних хронистов утверждают, что принц «пал на поле брани», а 6 мая Кларенс сообщал, что «он был убит в бою, как обычный рядовой солдат». Согласно «Истории прибытия», содержащей официальное изложение событий с точки зрения йоркистов, принц «был настигнут, когда бежал в сторону города, и убит на поле боя», призывая «на помощь своего свояка Кларенса».
Однако Кройленд, писавший в 1486 году, когда ни Эдуарда IV, ни его братьев уже не было в живых, довольно двусмысленно говорит, что принц погиб «либо на поле брани, либо после битвы, от рук неких лиц, жаждавших мщения». Историки XVI века Полидор Вергилий, Мор и Холл косвенно, полунамеками обвиняют в его смерти Глостера, утверждая, что принц был захвачен в плен во время разгрома и приведен к королю Эдуарду, когда битва завершилась. Король принял его милостиво и попросил объяснить, почему он выступил против него с оружием в руках. Молодой человек вызывающе отвечал: «Я пришел востребовать наследство своего отца. Мой отец был подвергнут невыносимым унижениям, а корона его узурпирована». Это разгневало Эдуарда, и он с «негодующим видом» ударил принца по губам латной перчаткой. В этот миг Кларенс, Глостер и Гастингс обнажили мечи, бросились на него и зарубили.
Возможно, эта история и не вымышлена. В хаосе и смятении битвы нетрудно было представить дело так, будто принц пал на поле брани. Хронисты эпохи Тюдоров рады были оклеветать Глостера, впоследствии вошедшего в историю как печально известный Ричард III, но не имели никаких оснований беспричинно чернить репутацию Эдуарда IV или лорда Гастингса, которого они обыкновенно изображали как благородного героя. Если они выдумали эту историю с тайной целью дискредитировать Глостера, то почему бы тогда не заявить, что принца убил он один? Однако у Эдуарда IV было достаточно веских причин желать молодому человеку смерти, и когда бы представился случай, он, несомненно, был бы рад, если бы его ближайшие сторонники таким случаем воспользовались. Более того, они могли даже заранее задумать и спланировать убийство. Возможно, Кларенс не случайно подчеркивал, что Эдвард Ланкастерский «был убит в бою, как обычный рядовой солдат», да и автор «Кройлендской хроники», разумеется, намекал на то, что обстоятельства смерти принца были не столь однозначны, как пытались представить источники того времени.
Вместе с принцем Эдвардом умерли и надежды дома Ланкастеров. Его останки были «погребены без торжественных церемоний вместе с телами других простых людей в монастырской церкви бенедиктинцев в Тьюксбери», «убого и бедно, с соблюдением лишь самых необходимых обрядов». Место его упокоения отмечает современная ромбовидная латунная табличка, вмонтированная в пол на клиросе, между рядами сидений для духовенства и певчих, под кессонированным сводом, украшенным геральдическими образами «солнца во славе» (предназначенными увековечить победу Йорков); на табличке выгравирована следующая надпись на латыни:
Здесь покоится Эдвард, принц Уэльский, жестоко убитый в юности в лето Господне 1471-е. Увы, такова безжалостность и беспощадность людская. Ты был единственным светом очей для своей матери, последней надеждой своего рода.
Пока бушевала битва при Тьюксбери, королева Маргарита и Анна Невилл укрывались вместе со своими знатными спутницами в Глапсхилл-Мэнор, со страхом ожидая вестей. Когда прибыл гонец с ужасным известием о разгроме Ланкастеров, королева решила бежать, но была столь потрясена осознанием катастрофы и тревогой за судьбу сына, о которой пока ничего не было известно, что лишилась чувств и ее придворным дамам пришлось вынести ее в ожидающий поблизости паланкин. После этого она и ее леди отправились в дом, называемый Пейнс-Плейс в деревушке Бушли, где некое верное Ланкастерам семейство готово было укрыть их на ночь.
После битвы Сомерсет и другие лидеры Ланкастеров, включая сэра Джона Лэнгстрозера, сэра Хамфри Одли, сэра Джона Фортескью и доктора Джона Мортона пытались найти убежище в аббатстве Тьюксбери. Несмотря на это, люди короля выволокли их оттуда. Одних убили на месте, других оставили в живых до суда, а некоторых, включая Фортескью и Мортона, на время заточили в темницу.
6 мая Сомерсет и двенадцать его соратников предстали перед военным трибуналом под председательством Глостера, лорда – верховного констебля Англии, и тотчас же были приговорены к смертной казни как изменники и мятежники. В тот же день Сомерсет был обезглавлен на рыночной площади Тьюксбери и погребен в тамошнем аббатстве. Он был последним прямым потомком Бофортов по мужской линии, и после его смерти старшей представительницей этого дома стала Маргарет Бофорт. Остальных двенадцать ланкастерских командиров постигла та же судьба, они была казнены «по воле короля». Эдуард помиловал всех рядовых солдат, сражавшихся против него.
Битва при Тьюксбери фактически положила конец ланкастерскому сопротивлению и стала последним сражением между Ланкастерами и Йорками. Когда оно завершилось, Генрих VI находился в плену, его единственный сын погиб, жена скрывалась, а последний потомок Бофортов по мужской линии, которого Генрих мог бы избрать своим наследником, был казнен. Никто еще не рассматривал четырнадцатилетнего изгнанника Генри Тюдора как надежду дома Ланкастеров, ныне лишившегося наследников мужского пола. Ланкастерским наследником по закону считался теперь Альфонсо V, король Португалии, потомок Джона Гонта, и ни один человек в Англии не готов был поднять восстание, чтобы возвести его на