По пути я свернул в Вендора́ль – очередное небольшое поселение, как и Силалидар, расположенное в редколесье. Но и там ничего, кроме разрушения и смерти, я не увидел. А потому продолжил идти вперёд по Ильтавиланэ. И надо признать, я впервые понял, какого это, быть человеком, потому что я почувствовал дикую усталость, и меня начало клонить в сон. Наверное, в этом мире витал какой-то лихой дух или, быть может, гнусное проклятье, которое довлело надо мной и забирало силы. Но я понимал, что даже остановиться для отдыха означало присоединиться к тем, кто сейчас лежал мёртвым. Со временем пустые разговоры с соланлием, которые поддерживали меня, начали действовать совершенно обратно – мне только ещё больше хотелось спать. А потому в конце концов я использовал эсталиал для того, чтобы избавиться от него и больше не призывал.
Но стоило только мне двинуться вперёд по тёмной Ильтавиланэ, как до моих ушей стали доноситься осторожные звуки шагов. Я остановился и прислушался, но возникло ощущение, будто бы всё это мне показалось. Я находился в полубреду и поэтому подумал, что мне и в самом деле это всё померещилось. Однако стоило мне только продолжить брести по этой тропе, как я снова услышал шаги. Стараясь шагать тише, я в то же время прислушивался. Шаги явно доносились справа из лесной чащобы. Я остановился, стихли и шаги преследователя. Повернувшись в ту сторону, я принялся старательно вглядываться во тьму, норовя уловить хотя бы какие-то движения. Но всё было тщетно. Тогда я принялся идти вперёд и старался высматривать того, кто следует по моим пятам. Мы с женой в своё время устраивали друг другу испытания. Она принимала свою боевую форму и пряталась. Я с помощью эсталиала пытался её найти. Потом я прятался с помощью дара матери-богини, а ей нужно было найти меня, используя все возможности своей дикой натуры. Так мы оттачивали мастерство, и я научился хорошо отыскивать её. Если уж мне удалось раскрывать арлису, то, кем бы ни был мой преследователь, я найду его в два счёта.
Но я подумал, что растерял всю свою сноровку, потому что преследователь продолжал осторожно ступать, а я только и мог улавливать его еле слышные шаги – больше ничего. Однако я не оставлял попыток наблюдать за ним. Это в какой-то мере даже бодрило и придавало сил, так что и сонливость прошла. Но тот, кто ждёт, всегда дождётся. Вот и я дождался, когда начала приближаться Фильфаланэ. В том месте леса редеют, и полоса мёртвых берёз и дубов, расположенная справа от меня, тоже превращалась из редколесья и рощу, и вот здесь мне удалось заметить того, кто меня преследовал. Я видел, как лёгким шагом этот некто перебежал от одного дерева до другого и скрылся за ним. Я, безотрывно глядя на то место, которое послужило убежищем для неведомого существа, двинулся в ту сторону. Магические силы напряглись, дух был наготове. При любом удобном случае я, как и обещал, готов был низвергнуть всю мощь своей силы на этого врага, чтобы предать его медленной и мучительной смерти. Но вот, я дошёл до того места, обошёл дуб вдоль и поперёк, но не обнаружил никого. Тогда я отделил от той огромной силы небольшую щепотку и произвёл из неё соланлия. Под действием света тени бежали прочь, обнажая пустое место. Но не успел я огорчиться такому обороту событий, как сверху послышалось злобное шипение. Когда я глянул туда, то увидел, как на голых ветвях сидит арлиса, пребывая в своём боевом обличии.
Арлиса! Ты представляешь, Сетамилис?! Живая арлиса! Я тогда настолько обрадовался, что позабыл обо всякой безопасности и, прибегнув к эсталиалу, взобрался на дерево, чтобы обнять её. Но она зарычала на меня, извернулась вся, выскользнула из моей хватки, а после столкнула вниз. Хорошо, что лететь было недолго. Я совсем не ушибся. А потому быстренько поднялся на ноги и увидел её. Но в этот раз не торопился радоваться. Благо, Аиэйя рассказала мне все тонкости поведения арлис, поэтому я знал, что нужно делать с недружелюбной девой, чтобы показать свои благие намерения. А потому я тут же опустился на колени, склонил голову и выставил свои пустые ладони. То, что я опустился на колени, показало моё уважение к ней. То, что я склонил голову, показало моё доверие к ней. То, что я выставил пустые руки, показало мои мирные намерения. Всё сработало, как надо. Её шаги продолжали оставаться лёгкими, но теперь поступь была не осторожной, а расслабленной. Но я ничего не предпринимал, потому что теперь её черёд показывать свои намерения. Когда она остановилась передо мной, то долго ничего не делала. Это тоже было в порядке вещей, ведь таким образом она испытывала моё терпение. После этого её рука осторожно коснулась моей головы, а её мелодичный голос, означающий, что она приняла свою небоевую форму, сказал, чтобы я поднялся. После этого все подозрения развеялись. Она могла доверить мне, я – ей.
- Ты призывал соланлия, а ещё ты знаешь все наши повадки. Значит, ты не безумец.
- Прости, что перевожу тему, но позволь мне обнять тебя?
Я видел, что арлиса тоже этого хотела, но колебалась. Я же ничего не предпринимал, потому что таковы были они, жительницы лесов – их ни в коем случае нельзя ни к чему принуждать. Нужно, чтобы она сделала шаг, а уже после этого я могу подхватить её. Колебания не были долгими, и она потянулась ко мне. Я тут же схватил её и прижал к себе. Тебе этого не понять, бессмертный. Нам, живым, это необходимо. Необходимо ощущать другое живое существо. Всё это время я блуждал один среди людей, для кого объятья воспринимаются весьма превратно. А это чистое живое существо, арлиса. Я восполнял эту потребность, потребность в нахождении близ другого светлого живого существа, живущего в гармонии с природой. Я хотел постоять так намного дольше, но арлиса сказала, что нам нужно прерваться, потому что здесь небезопасно. Но, как только я разомкнул свои объятья, оказалось, что я обнимал безжизненную берёзу. Не поняв, что произошло, я огляделся, отказываясь думать, будто бы всё это было очередной иллюзией. Но ведь не было этого странного восхода. Да и объятья были настоящими. Каким-то