«И советом, и мужеством». Так переводится с латыни девиз «Et consilio et robore» на фамильном гербе нашего героя. Этот герб и портрет Ф. А. Головина украсили серебряную медаль, которую в честь отличившегося дипломата приказал выбить Пётр I по возвращении посольства в Россию. Прежде здесь никто не удостаивался подобной именной награды.
В ноябре 1698 г. царь учредил первый российский орден – святого апостола Андрея Первозванного. А в следующем году, 10 марта, боярин Фёдор Алексеевич Головин стал первым его кавалером, то есть рыцарем (см. ниже). Символично, что знаки ордена: косой крест и восьмиконечную звезду с девизом «За веру и верность» – Пётр возложил на Головина за день до похорон скончавшегося от лихорадки Лефорта[169], тем самым дав понять, кто занимает опустевшее место у трона.
Стоит подчеркнуть, что Фёдор Алексеевич не просто открыл счёт рыцарям ордена св. Андрея Первозванного: как первый его кавалер он стал главой капитула, и теперь уже из его рук должны были принимать орденские знаки новые посвящаемые (другое дело, что правило это не всегда выполнялось). О том, какое значение Пётр придавал первому российскому ордену, говорит неспешность последующих посвящений в его рыцари. Только через год после Головина этой чести удостоился за «тринадцатилетние успехи над крымцами» украинский гетман Иван Степанович Мазепа (в ту пору союзник Петра, впоследствии царю изменивший). Третьим знаки ордена получил в 1702 г. генерал-фельдмаршал Борис Петрович Шереметев – за победу над шведами под Эрестфером. Усыпанный алмазами крест на золотой цепи привёз и вручил полководцу новый фаворит Петра Александр Данилович Меншиков. Сам государь «выдержал паузу» и стал лишь седьмым кавалером ордена – в 1703 г. как «бомбардир-капитан Петр Михайлов за храбрость и искусство», проявленные при захвате шведских кораблей флотилией из тридцати лодок. Вместе с ним за ту же операцию тем же отличием был отмечен «бомбардирский поручик» Меншиков. На сей раз, как и положено, знаки ордена вручил «храбрецам-искусникам» глава его капитула.
Что такое орден? Странный вопрос – разумеется, награда. Тогда почему человека, удостоенного ордена, именуют его кавалером? Даже если награждена женщина! Ведь «кавалер» в русском просторечии – ухажёр.
В европейские языки это слово вошло из итальянского, где cavaliere изначально означало «всадник», то есть рыцарь (от cavallo – «лошадь», что, в свою очередь, восходит к латинскому caballa; сравним русское «кобыла»). Уже в Италии слово cavaliere обрело второе, «галантное», значение. (Как впоследствии в России – слово «рыцарь», производное от немецкого Ritter – «всадник».)
Теперь вспомним еще одно (исторически главное) значение слова «орден». Так в средние века стала именоваться военно-монашеская организация, патроном которой провозглашался христианский святой – из наиболее чтимых. В пору крестовых походов принадлежать к духовно-рыцарскому ордену было смертельно опасно, но и весьма почётно. С XV в. европейские монархи начали учреждать светские ордена, подражавшие орденам духовно-рыцарским. В «просвещённые» времена роль орденов стала заметно иной, нежели в «тёмном» Средневековье. Посвящение в рыцари – кавалеры ордена – стало рассматриваться исключительно как награда.
Идеей учредить собственный орден Пётр загорелся, судя по всему, во время посещения Англии, где получил (и, к чести русского государя, отклонил) коварное предложение английского короля вступить в орден Подвязки (учреждённый ещё Эдуардом III в подражание легендарному королю Артуру с его рыцарями «Круглого стола»). Почему «коварное»? По уставу этого ордена тот, кого посвящали в его рыцари, давал обет служить королю не на жизнь, а на смерть…
Орден, который задумал Пётр, получил имя святого апостола Андрея Первозванного, покровителя России, а также мореплавания. Есть версия, что этот первый русский орден был создан во многом по подобию старинного шотландского ордена Чертополоха, о котором Пётр узнал также во время своего пребывания в Англии (святой Андрей считается и покровителем Шотландии).
Первый писаный проект устава ордена св. Андрея относится к 1720 г. В его составлении непосредственно участвовал Пётр I. В проекте, в частности, оговорены требования к кандидату в андреевские кавалеры. Он должен был носить высший дворянский титул (графский или княжеский), занимать первостатейную должность (сенатора, министра, посла «и прочих высоких достоинств») либо иметь генеральский или адмиральский чин. Ордена мог удостоиться также губернатор, который не менее десятка лет оказывал государю «полезные и верные услуги». Проект устава предусматривал и другие ограничения для будущего андреевского кавалера: отсутствие телесных недостатков, возраст не менее 25 лет и состояние, позволяющее «важность сего события (награждения. – А. В.) поддержать». Одновременно к ордену св. Андрея Первозванного могли принадлежать не более 12 человек «природных российских кавалеров» и (на тех же условиях) столько же иностранцев.[170]
Точно из рога изобилия сыплются на Головина звания и должности. В апреле 1699 г. он произведён в чин генерал-адмирала. С этого же времени возглавляет Посольский приказ, сменив Льва Кирилловича Нарышкина, дядю царя, – становится, по отзывам иностранцев, «первым министром». Датский посол в России Гейнс отмечал: «Это боярин с большими заслугами, таким его считают все в этой стране; царь ему более всего доверяет…»[171] Английский посол Витворт извещал своё правительство, что Головин «пользуется репутацией самого рассудительного и самого опытного из государственных людей» Российской державы[172].
Наряду с внешнеполитическим ведомством, в подчинении Головина ещё несколько правительственных учреждений: Малороссийский, Новгородский, Смоленский и Устюжский приказы, Галицкая четверть, Монетный двор, Оружейная палата, Ямской приказ и вновь организованный Военно-морской; позже Фёдор Алексеевич станет также начальником Навигацкой школы, готовившей первых русских морских офицеров. В 1700 г. в его ведение переходит Посольская походная канцелярия Петра. С началом Северной войны она превращается в главный дипломатический орган.
В этом же году Головин получает чин генерал-фельдмаршала и в качестве главнокомандующего ведёт новонабранную 45-тысячную армию к Нарве. От позора поражения в битве с Карлом XII его спасает неожиданное решение государя: передав командование герцогу фон Круи, наёмному военачальнику, только что принятому на русскую службу, Пётр отбывает из армии вместе с Головиным, который необходим царю для переговоров с турецким послом и польским королём Августом II.
В ту пору на Руси любой дееспособный дворянин был профессиональным военным. Командовать войсками Головин умел – будь то отряды казаков под Нерчинском и Селенгинском, потешные полки у Кожухова или экипажи боевых кораблей под Азовом. Но несравненно искуснее он вёл переговоры. Неоспорима его заслуга в том, что в первые, самые неудачные годы войны со Швецией, отмечал историк Д. Н. Бантыш-Каменский, «пределы России были обезопасены прочным миром с Портой Оттоманской (1700 г.), с Данией, Польшей и дружескими сношениями с прочими державами»[173].
Дипломатические усилия российского политика получили международное признание: 16 ноября 1702 г.