Более убедительной представляется версия, что отцом Марии был некий ясский князь по имени Сварн. Согласные «с» и «ш» в индоевропейских языках чередуются: ср. свейский – шведский, шкло (бел.) – стекло и т. п. Кстати, «Хроніка литовська й жмойтська» называет Шварна Даниловича ровно так: Сварн. Восточным славянам это имя, вероятно, стало известно ещё в начале I тысячелетия – от породнившихся с ними соседей, ираноязычных алан. Его этимология прозрачна: на санскрите, литературном языке древних индоиранцев (ариев), suvarṇa значит «золото, золотой»[109]. (Имя Swarn и сегодня распространено в Индии.) Заслуживает внимания и гипотеза З. К. Кусаевой, согласно которой различные формы исследуемого имени, встречаемые в источниках: Шварн/ Шварно, Сварн/Сварно, а также более редкие Кшварн/Кшеварн/Ксеварн, «представляются адаптированными вариантами мужского личного имени, исходной формой которого является имя Жхшарфарн [Xsarfarn], состоящего из двух важных мировоззренческих понятий древнеиранского мира хсар и фарн… При этом своеобразие осетинских вариантов состоит в том, что farn понимается как высшее благо мирной жизни, а xsar – высшее достоинство в бою… Этимологическая идентичность обеих форм очевидна и обосновывается как 'благословенная доблесть'»[110].
Сложней объяснить, почему Шварн, отец Марии, назван чешским князем. Культуролог из Ярославля Т. В. Дадианова, сославшись на сообщение русского историка, действительного члена Петербургской академии наук П. Г. Буткова, что Зихию называли иначе «Кубанской Чехией»[111], предположила: «Мария Шварновна была из Зихии – Кубанской Чехии…»[112] К сожалению, П. Г. Бутков не объяснил происхождение топонима «Кубанская Чехия». Как могла земля, на 1800 вёрст отстоящая от собственно Чехии, получить подобное имя?
Зихи (по-грузински – джики) – древнее племенное объединение северо-западного Кавказа. Потомками зихов и смешавшихся с ними касогов являются адыги, известные прежде под именем черкесов. Течет зихская кровь и в жилах абхазов: недаром одна из этнотерриториальных групп этого народа носит название «джихи». Средневековые зихи селились по соседству с аланами, на восточном побережье Чёрного моря, и практически одновременно с ними приняли христианство. Аланская и Зихская епархии Константинопольской Патриархии упоминаются в византийских хрониках с IX в. В следующем столетии Алания заметно усилилась, и Аланская епархия стала митрополией. Со второй половины XI в. начался процесс децентрализации власти в Алании. Страна распадалась на всё более мелкие уделы. Можно предположить, что зихским властителем стал в ту пору один из наследников аланской правящей династии – князь-алдар по имени Сварн. В ряде кавказских языков слова, начинающиеся на «з» или «дж», имеют диалектные варианты на «ч». Так что название области «Зихия/Джихия», где предположительно правил род Сварна, могло быть воспринято русскими в ином орфоэпическом варианте: «Чихия», или более привычном: «Чехия». Видимо, так лежавшая за Кубанью Зихия стала «Кубанской Чехией», а Сварн, князь Зихский, превратился в Шварна Чешского.
Вернувшийся из византийской ссылки Всеволод зимой 1168/69 г. обосновался во владениях своего брата Глеба; вместе с ним и другими союзниками Андрея Боголюбского выступил в поход на Киев; затем несколько лет оставался в Южной Руси, вовлечённый в борьбу за киевский трон. И только в 1174 г., получив известие об убийстве Андрея Юрьевича, поспешил с братом Михалком и племянниками Ростиславичами, Мстиславом и Ярополком, в Суздальскую землю – в надежде занять отобранный у него в малолетстве стол. Самый удобный путь из Византии в Южную Русь пролегал вдоль западного побережья Чёрного моря и затем по Днепру, что исключало заход в «Кубанскую Чехию». Где Всеволод мог встретиться с будущей своей женой?
Глеб Юрьевич княжил в Переяславле Южном, из чего следует, что именно его воеводой был Шварн, полонённый в 1167 г. в окрестностях этого города. Похоже, Переяславль Южный и стал местом встречи Всеволода и Марии. Чем же тогда объясняется её прозвище «ясыня»? Тем, что отец Марии был по происхождению ясом – аланским алдаром, который поступил на службу к русскому князю, утратив тем самым право – своё и потомков – на собственный княжеский титул, но, как следует из поздних летописей, не память о нём. (Князьями в домонгольской Руси признавались только Рюриковичи; представитель другой династии мог дослужиться в княжеской дружине до боярина, самое большее до воеводы.)
Контакты русских с ясами известны со второй половины X в. В 1116 г. Ярополк, сын Владимира Мономаха, из похода «на Донъ» (Северный Донец, как полагают историки) «приведе с собою Ясы, и жену… Ясыню…»[113], «Ясьскаго князя дщерь полонивъ»[114]. Именно с этим походом связывает Л. Е. Морозова, автор биографии Марии Всеволожей, её происхождение[115]. Но «донская» версия не стыкуется с гипотезой о «Кубанской Чехии». На наш взгляд, появление Шварна в Южной Руси необязательно увязывать с военной кампанией 1116 г. Вытесняемые половцами, изгоняемые сородичами в ходе междоусобиц, аланы могли переселяться в южнорусские земли и позже, но эти исходы, став обыденным делом, уже не фиксировались летописцами.
Женитьбу Всеволода следует отнести к началу 1170-х гг. В ту пору юноши вступали в брак обычно по достижении 16–18 лет. В конце 1170 г. младшему Юрьевичу исполнилось как раз 16. А в 1173 г. он занял в качестве соправителя киевский стол, что маловероятно для неженатого человека. По подсчётам Л. Е. Морозовой, первого ребёнка, дочь Всеславу, княгиня могла родить в том же 1173 г.[116] Логично предположить, что бракосочетание Всеволода и Марии пришлось на 1172 г. В пользу её аланского происхождения может свидетельствовать, помимо прочего, сходство герба осетинских владетелей с эмблемой владимирских князей: и там и тут присутствует фигура барса. Всеволод, наверняка наблюдавший в годы ссылки рыцарские турниры при дворе византийского императора Мануила I Комнина, мог задуматься о зримых символах династийной власти. Законное право на почётную эмблему с фигурой барса (на Востоке геральдический барс не уступает достоинством льву на Западе) давала младшему Юрьевичу женитьба на единоверке, в родовой символике которой такая эмблема, вероятно, присутствовала.
Сведения о Марии Всеволожей, содержащиеся в нарративных источниках, неоднозначны, а в ряде случаев противоречивы. Разрешить спорные моменты её родословной призвано помочь введение в научный оборот результатов антропологических исследований и генетической экспертизы мощей благоверной княгини[117], а также останков её прямых потомков.
В 2015–2017 гг. были исследованы останки четырёх человек, изъятые в месте захоронения великой княгини Марии – в аркосолии[118] стены Христорождественского придела Свято-Успенского собора Княгинина монастыря[119]. Выяснено, что одни останки принадлежат многорожавшей женщине в возрасте около 45–50 лет, другие – женщине в возрасте около 25–30 лет, третьи – девочке примерно девяти лет и четвёртые – ребёнку неустановленного пола старше 10 лет. Возраст