10 ноября 2014 г. в зале церковных соборов Храма Христа Спасителя в рамках XVIII Всемирного русского народного собора прошли общественно-научные чтения «Отечество, возвеличенное трудами предков. Мария Ясыня: от аланской княжны до святой русской княгини». На секции прозвучали доклады о русско-аланских связях, об истории Православия в Алании, о современном его состоянии в Осетии. В сообщении «К вопросу о происхождении Великой княгини Владимирской Марии Ясыни» владикавказский исследователь её биографии А. А. Дигоев оспорил существующую версию о западнославянских корнях княгини. Участники секции приняли решение обратиться к Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу с просьбой благословить общецерковное почитание св. Марии Ясыни[95].
Благоверная великая княгиня Мария Владимирская. Икона начала XXI в.
В том же соборном зале 23 января 2015 г. в рамках XXIII Рождественских чтений состоялась конференция «Святые русские княгини в истории Отечества: от равноапостольной Ольги до преподобномученицы Елисаветы». С докладом «Аланская княжна, святая Владимирская княгиня Мария Ясыня в истории России» выступила учёная-филолог З. К. Кусаева, сопредседатель Фонда содействия возрождению этнокультурных и духовных ценностей осетинского народа «Аланское наследие». Она подчеркнула значение образа Марии Ясыни для утверждения традиционных устоев народной жизни: «Мудрая княгиня руководствовалась идеей о крепкой и дружной семье – для служения своему Отечеству»[96].
Активизировались и сторонники версии о чешском происхождении Марии Всеволожей, но существенных аргументов в копилку этой гипотезы не привнесли. Обзор мнений за всё время обсуждения проблемы сделал А. А. Казаков, ведущий специалист Научной библиотеки МГУ им. М. В. Ломоносова. Он пришёл к выводу, что «историографические наработки по интересующему нас вопросу относятся целиком и полностью к области гипотез. Поэтому было бы странным, если бы и мы, внося свой вклад в разработку проблемы, стремились к окончательному решению вопроса о том, была ли княгиня Мария ясского или чешского происхождения. Однако обращение к источникам все же позволяет несколько скорректировать и уточнить высказанные в историографии мнения»[97]. Автор привёл косвенные свидетельства русско-чешских династических и политических связей в XII в. и на этом основании сделал вывод, что и Всеволод мог взять в жёны дочь выходца «из чех».
К дискуссионным моментам биографии Марии Всеволожей мы ещё вернёмся, но прежде обозначим то, что известно о ней достоверно. Дата её рождения не документирована. Вычисления на основе косвенных данных позволяют предположить, что родилась Мария около 1155 г. (в литературе называется и другая дата – около 1158 г.). В 1175 г. из Южной Руси она прибыла в Суздальскую землю[98] – к мужу, который по воле своего брата Михалка Юрьевича, вокняжившегося во Владимире, занял стол в Переяславле Залесском. После смерти Михалка 20 июня 1176 г. владимирский стол по праву достался Всеволоду, и его семья перебралась во Владимир. Известна дата кончины Марии, принявшей перед смертью схиму: 19 марта (1 апреля по н. ст.) 1205 г.[99] Три десятка лет, бо́льшую часть своей жизни, она провела в Залеской земле. Здесь, во Владимире на Клязьме, в Свято-Успенском Княгинином монастыре, основанном в 1200 г. по настоянию Марии, покоятся её честные мощи, здесь она была прославлена как местночтимая святая. Да и прозвищем «Большое Гнездо» владимирский великий князь Всеволод Юрьевич обязан ей, матери его детей: четырёх дочерей и восьми сыновей, четверо из которых канонизированы в лике благоверных князей. Наряду с воспитанием детей Мария помогала мужу в благотворительной, просветительской и храмоздательной деятельности, участвовала в торжественных церемониях, которыми отмечались важные события. В числе знаменитых потомков Марии Всеволожей Александр Невский, Иван Калита, Дмитрий Донской, Иван Третий и другие защитники и собиратели русских земель. Так что интерес к её родословной закономерен – особенно среди тех, кто ощущает с нею не только духовную, но и кровную связь.
О принадлежности Марии Всеволожей к ясам, как называли на Руси алан, позволяет судить Ипатьевская летопись. Под 1182 г. она сообщает о том, что киевский князь Святослав Всеволодич взял в жёны сыну Мстиславу «Ясыню из Володимиря Соуждальского, Всеволожю свесть», то есть свояченицу Всеволода – сестру его жены[100]. Ещё одну сестру Марии выдали замуж за новгородского князя Ярослава Владимировича[101]. Другая версия восходит к более поздним летописям, где названо отчество княгини. По их свидетельству, отцом Марии был Шварн, князь Чешский. В статье «А се князи Русьстии», текст которой, по мнению исследователей, сложился в первой четверти XV в. и которая предваряет Комиссионный список Новгородской первой летописи, читаем: «Мариа Всеволожа Шварновна, дщи князя Чешьского»[102]. Тверская летопись, составленная в 1534 г., называет её дочерью «Ческого короля»[103]. Имя Шварн (также в форме Шварно) встречалось на Руси. Ипатьевская летопись упоминает южнорусского воеводу Шварна. Впервые о нём говорится в статье 1146 г.[104], последний раз – под 1167 г., когда «яша Половци Шварна за Переяславлемъ, а дружину его избиша и взяша на немъ искупа множьство»[105]. Дальнейшая судьба выкупленного военачальника неизвестна. Более знаменит Шварн Данилович, младший сын Даниила Романовича Галицкого, княживший во второй половине XIII в. в Литве. Но это совсем другая история.
Специалисты в области сравнительного языкознания А. Ф. Литвина и Ф. Б. Успенский пришли к выводу, что именно южнорусского воеводу Шварна следует считать отцом трёх сестёр, ставших княгинями[106]. В таком случае почему ряд источников титулует отца Марии «князем Чешским»? Имя Шварн славянским языкам не чуждо: љvarny (чеш., слц.) – ладный, пригожий, красивый; szwarny (пол.) – красивый, пышущий здоровьем (из чешского); шварний (укр.) – прыткий, резвый (из польского). Как видим, первоисточник этого слова для славян – чешский язык. Но князя с таким именем чешская история не знает. В попытке снять это противоречие А. Ф. Литвина и Ф. Б. Успенский выстроили умозрительную конструкцию, основанную на сомнительных сведениях Никоновской летописи (XVI–XVII вв.), будто у воеводы Шварна был племянник, носивший то же имя[107]. Вкратце их гипотеза такова: некий чех обосновался в Южной Руси, женившись на сестре знатного дружинника Шварна, в честь которого и назвал затем своего сына. У Шварна-младшего родились впоследствии три дочери, ставшие жёнами русских князей. Чтобы «улучшить» родословную княгинь, знатность рода Шварнов была со временем сильно преувеличена – вплоть до королевского достоинства. Вот такой сюжет. Он хорош для романа, но при чём тут историческая наука? К изложенной реконструкции событий всерьёз не относятся и сами её