Суворов удивленно на меня посмотрел.
— Вы так рассуждаете, будто вся Россия уже у вас в кармане.
— Нет, но скоро будет. Каковы, по-вашему, шансы?
Александр Васильевич хмыкнул и потер гладко бритый подбородок. “Народные” генералы напряженного смотрели на него. Авторитет!
— Ну, если циферками мерять, то у вас все неплохо. Но не циферки на войне всему голова, – уклонился от ответа полководец.
Я не стал настаивать. Но и не удержался от последней попытки, хотя заранее мог предсказать результат.
— Александр Васильевич, может, все-таки одумаетесь. Ваш воинский талант нужен России. А Россию теперь представляю я, а не Екатерина. Она осуждена церковным судом! К чему упорствовать?
Суворов поморщился.
— Во-первых, я присягал. И от присяги меня никто не освобождал. Во-вторых, я даже в мыслях не имею вести войска против моих сотоварищей.
— Скоро смута закончится. Ваши товарищи или присягнут, или покинут страну…
— Вы сначала победите! – отрезал военачальник и нахохлился.
— Тогда я вас больше не задерживаю, господин генерал-поручик.
Дождавшись, когда сердитый офицер вышел к своему конвою, я продолжил совет. Пришел черед Новикову.
— Николай Иванович, я недаром вас на это совещание позвал. Печатное слово – это четвертый род войск после пехоты, кавалерии и артиллерии. А возможно, и первый среди них. В ваших силах победить армию Румянцева еще до сражения. Так приложите все свои силы для этого. Я хочу, чтобы на пути наступления противника в каждом доме, даже в самой нищей деревне, в каждой церкви и даже на каждом заборе были ваши тексты. Наступающая армия должна на каждом шагу накалываться, как конница на “чеснок”, на листовки и афиши вашего ведомства. На нашей стороне правда, а она самое неотразимое оружие, используйте ее. Но если понадобится врать и очернять, не колебайтесь ни секунды. Мы все очень надеемся на вас, – закончил я с пафосом.
Новиков вскочил и воскликнул:
— Государь, все возможное я и мои люди уже делаем, но клянусь, мы постараемся себя превозмочь.
— Покинувший нас Александр Васильевич навел меня на одну интересную мысль. Нам потребно в войсках вводить должность комиссара. Не путать с кригс-комиссариатом, который занимается денежным и вещевым довольствием. Наш военный комиссар будет заниматься солдатскими душами и одновременно присматривать за офицерами из бывших.
— Офицерами из бывших? – повторил за мной Подуров, и все захохотали. – Эко, ты, государь, завернул!
— Ну, а какие они еще? И те, кто уже у нас служит, и те, кто затаился в ожидании развязки, и те, кто пока выступает против нас с оружием в руках – все они дворяне и крепостники. Не скоро свои души очистят, не быстро руки отмоют и от прежних привычек откажутся. Вот и нужен нам комиссар при таких перевертышах, который и зуботычин солдатам не допустит, и к врагу переметнуться не даст, и мозги вправит, если будет нужда. И всех в отряде воодушивит на подвиг, разъяснит что почем да отчего. В общем, подбирай-ка ты, Тимофей Иванович, казачков потолковее – тех, кто и пороху понюхал, и к кому у людей доверие есть. Обязательно грамотных!
— Сделаю!
— Тогда следующий вопрос. Смоленск наш, и это прекрасно. Как обстановка в Вышнем Волочке?
— Тревожная, государь. За Волховом собирается рать.
— Подкрепить нужно заслон. Не меньше еще одного полка, а то и двух. Да прикажите командирам, чтобы применили военную хитрость. Больше палаток и шалашей, будто не два полка у канала, а все десять.
— Егерей отправлю, как подготовку начальную осилят, – тут же решил Подуров.
— Что у нас по югу?
— Румянцев уже за Днепром.
— Недолго же нам его в гости ждать, – вздохнул я и приготовился слушать отчеты о подготовке к будущей битве. К битве за мое право быть императором.
Глава 9
Канцлер Российской империи Никита Иванович Панин в сопровождении своего личного секретаря ехал в Зимний дворец. Уже приближаясь к цели поездки, в открытое окошко он пронаблюдал вереницу небольших скампвей и шебек, которые, взмахивая веслами, тянулись вверх по реке. Это генерал-майор Назимов Савва Максимович, распоряжающийся остатками балтийского флота, не ушедшего вместе Чичаговым в Средиземное море, выполнял требование государыни обеспечить патрулирование на Волхове. Мелкие гребные суда к этому были вполне способны.
Карета остановилась у дворцовой арки. Дежурный офицер из флотских, кои теперь во множестве были привлечены к службе на суше, открыл дверь и отвесил поклон канцлеру, попутно осматривая салон на предмет посторонних. Увы, но меры безопасности были ужесточены до крайности и касались теперь всех без исключения.
Протяжно скрипнули ворота. Карета въехала во двор и теперь уже окончательно остановилась, достигнув цели. Денис Фонвизин ловко выскочил первым и помог своему одутловатому шефу осторожно ступить своими подагрическими ногами на плитки двора.
Высокомерно раскланиваясь со встречными придворными и привычно игнорируя боль в ступнях, канцлер двинулся, отдуваясь, через анфиладу залов к кабинету императрицы. В красном бархатном кафтане и жилете в тон обшлагов было мучительно жарко, но приходилось терпеть – noblesse oblige, как говорят французы. В одной из небольших групп аристократов его взгляд выхватил фигуру в смуром[4] наряде протестанта, выделявшуюся в толпе, как селезень среди павлинов. Этого человека он никак не ожидал здесь увидеть. Джордж Маккартни, один из главных закулисных организаторов союза северных держав. Так называемого «Панинского Северного аккорда».
Тогда, десять лет назад, он был послом английского короля в России и, возможно, оставался бы им и доныне, но приключился скандал, связанный с беременностью одной фрейлины государыни. Императрица была разгневана и потребовала замены посланника. Так что возвращение Маккартни в Россию было неожиданным.
Пару ему составлял ныне действующий посол Роберт Ганнинг. Панин подошел к англичанам и обменялся с ними любезными поклонами.
— Признаться, не ожидал вас увидеть в России, дорогой Джордж, — улыбнулся канцлер после приветствий. – Вы полагаете, что государыня забыла свой гнев?
Англичанин улыбнулся и на неплохом русском языке ответил:
— Я не буду докучать своим присутствием государыне. Меня привели в Россию дела, далекие от высокой политики. Его величество король Георг III, премьер-министр и парламент озабочены неисполнением обязательств с русской стороны по поставкам железа, пеньки, льна, зерна и прочих товаров. Наши компании несут убытки, и я есть