— Сходим на свидание, когда меня выпишут? — предложил он и подмигнул мне.
Я чувствовала, как его большой палец круговыми движениями поглаживает тыльную сторону моего запястья.
— Я просто люблю начинать с ухаживаний, а не постели, — и он бросил красноречивый взгляд на примятую подушку на той стороне кровати, где спала я.
— Ресторан, караоке, тир, поездка по ночному городу, боулинг, клуб? Выбирай.
— Тихий ужин в неприметном местечке?
— Ну, я могу выкупить весь зал Метрополя, конечно. Ради тишины. Но в неприметное местечко его никак не превратить.
Громов улыбнулся — вполне искренне. От уголков глаз к вискам побежали лучики морщин. Я и сама невольно улыбнулась ему в ответ, потому что он заражал своим хорошим настроением. Равно как и плохим.
И скоро стрелка его настроения качнется в сторону плохого... Пожалуй, хочу насладиться этим моментом еще немножечко. Прежде чем новости про его бывшую все испортят.
— Пациент Громов, — я нахмурила брови и строго на него посмотрела. — Вам пока запрещена любая активность. Кроме такой, — и выдержав небольшую паузу, я увлекла его в поцелуй.
Его руки мгновенно сомкнулись у меня на плечах, словно он только этого и ждал. Он привлек меня поближе к себе, и мне пришлось подчиниться, чтобы не заставлять его слишком сильно ко мне тянуться — он же ранен, в конце концов!
Щетина немного царапалась, и я чувствовала, как краснеет нежная кожа на щеках и вокруг губ, но мне это даже нравилось. Одной рукой он плотно, как и в прошлый раз, зарылся в мои волосы на затылке, а другой залез под свитер и поглаживал теперь спину. У меня мурашки рассыпались от его прикосновений, и тело вздрагивало, словно от легких разрядов тока.
— Почему ты все время убираешь волосы, — прошептал он мне в ухо, прикусив слегка мочку. — Хочу, чтобы были распущенными, пока ты со мной, — и он недовольно потянул меня за косу, заставив подставить шею.
— Много хочешь, — дразнясь, я выскользнула из его объятий и отодвинулась на кровати от него подальше.
Черт, его рана! Я бросила быстрый взгляд на повязки: чистые, а Громов уже снова протянул ко мне руку и слегка сжал подбородок.
— Я не много хочу. Я хочу вполне определенных вещей, — сказал он низким, хриплым голосом. — Распусти волосы.
— Нет.
— Распусти.
— А то что? — я накрутила на палец кончик косы и поднесла его к губам, слегка прикусив.
Дразнить его было забавно.
— Накажу, — сказал он с абсолютно серьезным выражением лица. Но я видела, что у него в глазах блеснул дьявольски-довольный огонь.
— Договорились, — я хотела поцеловать его, чтобы смягчить горечь поражения, но в этот момент в дверь постучали. Игру пришлось прервать.
К моему удивлению, Громов недовольно выругался себе под нос. Потом рявкнул.
— Да! Можно.
Я едва успела отпрыгнуть от него подальше и принялась судорожно поправлять задранный на спине свитер и приглаживать растрепанные волосы. Потом вспомнила о своих щеках и губах — все еще припухших из-за его щетины, и, негодуя, посмотрела на Громова. Он улыбался. Да он специально не дал мне ни секунды, чтобы привести себя в подарок.
Мстит за то, что не подчинилась ему. Каков наглец.
Александр Иванович и Мельник с непроницаемыми лицами прошли в спальню и остановились в паре шагов от кровати. На меня оба подчеркнуто не смотрели. Громов же мгновенно превратился из любовника в собранного, сосредоточенного босса.
— Ну? Что там? Выкладывайте.
Мне показалось, что дядя Саша сделал глубокий вдох прежде, чем он сказал.
— Кирилл Олегович, произошла внештатная ситуация. Алена Игоревна пыталась вступить в контакт с Гордеем.
— Что?!
Глава 22. Гром
— Итак, если суммировать, то ты, — я кивнул в сторону Мельника, — про***лся и подпустил Алену к моему сыну. А ты, — посмотрел на начальника охраны, — про***лся и пропустил момент, когда Алена вернулась в Москву.
Боковым зрением отметил, как Маша, шажок за шажком, двигалась вдоль стены в сторону подальше меня. Напрасно. К ней у меня не было ни одной претензии, в отличие от моей пустоголовой охраны. Не ее работа держать мою чокнутую бывшую подальше от сына. Плохо, что они встретились, конечно. Алена та еще дрянь. Я пока не знал, какую игру она затеяла, и чего пыталась добиться, кроме моего внимания. Но я точно знал, что посторонняя женщина рядом с Гордеем в день его рождения пробудила у Алены ненужное любопытство.
— Это больше не повторится, Кирилл Олегович, — с военной выправкой отчеканил Иваныч, и Мельник закивал ему в такт.
— Да мне насрать. Больше и не нужно. Алене и одного раза было достаточно, — я был зол, очень сильно зол.
Еще и ранение, которое приковало меня к постели... как я должен скидывать напряжение, если не могу спуститься в тренажерку и от души отдубасить грушу?
Я снова посмотрел на Машу. Она не казалась взволнованной непосредственно фактом встречи с Аленой. Нервничала лишь из-за моей злости. Вот и хорошо. Ей достаточно и других проблем. Чем меньше она будет думать про эту сучку, тем лучше.
— Почему я об этом только сейчас узнаю? — эти двое легко сегодня не отделаются.
Мельник и Иваныч быстро переглянулись, чем еще сильнее меня разозлили. Маша собиралась что-то сказать, но передумала в самый последний момент.
— Это произошло в тот же день, когда Зверь тебя ножом пырнул, — не очень уверенно произнес Мельник, и его объяснение ничуть меня не удовлетворило.
— И?
— И мы не успели сообщить вам до того, как приехал доктор, — подхватил его слова Иваныч.
— Значит, так, — я махнул рукой, устав от их бредовых оправданий. — Я не хочу, чтобы Алену к Гордею и на пушечный выстрел подпускали. Еще раз про***тесь, и разговаривать будем совсем в другом месте.
— Конечно, Кирилл Олегович.
— Конечно, Гром, — произнесли оба в унисон.
Как спелись, а. Ничего не объединяет лучше, чем совместные про**ы.
— И найдите, где эта сука остановилась в Москве. Я хочу знать про нее все.
Иваныч посмотрел на меня, что-то обдумывая, и заговорил спустя небольшую паузу.
— У нас сейчас почти все ресурсы задействованы...
— Так привлеки новые! Меня не е**т, как ты это