— Наша очередь, — сказал он негромко, едва улыбнувшись.
Я заставила себя улыбнуться в ответ. Настроения танцевать не было, но я не хотела отказывать мужу.
Мазурка началась с оживленных звуков скрипок, подхваченных быстрым ритмом ударных и легкими переливами флейт. Если полонез был торжественным и величавым, то мазурка — это праздник движения, радости и легкости.
Я вложила свою руку в ладонь мужа, и мы вышли в центр зала вместе с другими парами.
Первая фигура началась с ритмичных шагов. Георгий вел меня твердо, но ненавязчиво, позволяя чувствовать свободу в движении.
Пары расходились в стороны, чтобы вновь соединиться, создавая хореографический узор. Мужчины поднимали женщин в небольших поддержках, чтобы затем плавно опустить на землю. Георгий подхватил меня под талию и, на мгновение приподняв, грациозно вернул на паркет.
Всё вокруг кружилось в вихре красок: бальные платья, как цветы, распускались вокруг нас, военные мундиры с эполетами блестели в свете тысяч свечей.
Когда танец набрал темп, я даже улыбнулась, начав испытывать удовольствие от происходящего. Повороты, смены партнеров и вновь соединение с мужем — все это кружило голову.
Георгий ловко менял ритм, подстраиваясь под мои движения. Наши взгляды встретились, и я ощутила, как его глаза заискрились от наслаждения.
Финальная часть мазурки была особенно яркой. Георгий с легкостью вел меня, и я чувствовала себя пушинкой в его руках. Последний аккорд музыки совпал с элегантным поклоном князя. Я же опустилась в реверансе, глядя на него снизу вверх, и увидела на его лице довольную улыбку.
Музыка стихла, окружающие захлопали, а Георгий сжал мою руку, поднес к губам и мягко поцеловал.
Князь слегка нагнулся ко мне, чтобы шепнуть.
— Ты была восхитительна.
После мазурки я поняла, что мне нужно передохнуть. Все же танцевать в тугом корсете — занятие крайне сложное.
Мы вышли из центра зала, где продолжался танец, и нашли укромное место у одной из колонн, откуда открывался вид на всю залу. Я положила руку на холодный мрамор, чтобы немного успокоиться, и пробежалась взглядом по гостям.
После полонеза Император больше не танцевал. Он стоял чуть поодаль ото всех в окружении высочайших чинов Первопрестольной: мой отец, обер-полицмейстер, начальник Московского отделения третьей канцелярии и многие, многие другие.
Князь тоже мог быть там. И по праву занимал бы свое место.
Князь должен был быть там.
— Довольно, — муж, кажется, заметил мой взгляд и шагнул вперед, загородив мне обзор. — Довольно, Варвара. Прошлое должно остаться в прошлом, — недовольно произнес он.
Я схватила его ладонь обеими руками.
— Мне очень жаль. Я знаю, ты не терпишь этих разговоров, но я все равно хочу сказать, что...
Но слова замерли на губах, когда я мельком заметила человека, проходившего мимо. Его спина... Узкая талия в черном сюртуке, прямой стан, слегка напряженные плечи. Волосы, собранные на затылке. Этот силуэт...
Мир словно качнулся под ногами, когда я узнала его.
— Это он... — одними губами прошептала я, и холод пробежал по спине, отнимая голос.
Георгий нахмурился и проследил за моим взглядом.
— Кто?
Я не могла вымолвить ни слова, но в голове звучало лишь одно: он, он, он.
Это был один из них. Один из трех мужчин, что собрались в гостиной князей Разумовских в ту ночь.
В ту ночь, когда Серж убил сестру.
Двое! Двое из трех были найдены и известны.
Но третий...
Его личность оставалась загадкой.
Он стоял немного в стороне, разговаривая с каким-то мужчиной. Его лицо оставалось скрытым от нас, но я не могла ошибиться. Я помнила эти черты, эту осанку, этот голос. Даже спина его казалась мне до боли знакомой.
— Варвара? — князь положил руку мне на плечо.
Я почувствовала его прикосновение, но не могла оторвать взгляд от фигуры предателя.
— Это он, Георгий, — голос мой был сдавленным, я шептала. — Один из тех, кто был в гостиной вместе с Сержем! Помнишь, я говорила тебе?!
Взгляд князя мгновенно сделался холодным, острым, как лезвие ножа.
— Ты уверена? — спросил он тихо.
Я кивнула, чувствуя, как в груди разливается страх, смешанный с гневом.
— Уверена, — выдохнула я. — Я помню его. Вспомнила сейчас, когда увидела.
— Варвара, это тот человек, которого спасли вместе с твоим отцом. Реджинальд Арчибальд Уитли, третий секретарь посольства Великобритании в Российской Империи.
Мои глаза расширились, а дыхание сбилось.
— Это невозможно, — я покачала головой, чувствуя, как руки начинают дрожать.
В ушах зазвенело так, словно с потолка на паркет рухнула хрустальная люстра и разлеталась вокруг тысячей осколков. Я пошатнулась и упала бы, не подхвати меня князь. Он жестко встряхнул меня и заставил посмотреть себе в глаза. Его взгляд сделался непроницаемым.
— Ты уверена?
Я снова взглянула на фигуру у противоположной стены.
— Да.
В ответ до меня донеслось витиеватое ругательство на французском. Затем князь посмотрел на предателя, который, казалось, был поглощен разговором.
— Мне нужно, чтобы ты послушала меня очень внимательно, — сказал он так жестко и строго, как никогда прежде. — Я должен разыскать Михаила. Мы не знаем и не можем знать, что они задумали. Бросаться на него сейчас с голыми руками крайне опасно.
Я кивнула. Я и сама думала о том же.
— Ты останешься здесь. На этом самом месте. И не станешь к нему подходить. Варвара, я запрещаю тебе к нему подходить, — он больно сжал мои плечи и даже не заметил.
— Ты понимаешь меня? — спросил он резко. Его скулы были напряжены.
Я вновь кивнула.
Он отпустил мои плечи, но наклонился ближе, почти коснулся своим лбом моего.
— Я клянусь, Варвара, я разберусь с этим. Ты мне веришь?
Я зажмурилась, пытаясь заглушить страх, который бился где-то внутри.
— Верю, — прошептала я.
Георгий еще мгновение смотрел на меня, словно проверяя, не ослышался ли он. Потом вздохнул, провел рукой по моей щеке и выпрямился.
— Хорошо, — сказал он, бросив последний взгляд на фигуру англичанина. — Жди меня здесь. Я очень быстро вернусь.
Он сделал шаг, затем еще один и исчез в толпе гостей, а я осталась одна, чувствуя, как воздух вокруг густеет от напряжения.
Казалось, прошла целая вечность, а Георгий все никак не возвращался. Я ловила его в каждом проходящем мимо мужчине, но тщетно. Что могло его так задержать?..
Я сцепила в замок ладони, выламывая пальцы. Пары в центре зала уже станцевали две мазурки, и после завершения последней музыка стихла, а распорядитель бала объявил, что настало время для перерыва и торжественного ужина.
Все вокруг оживились, заговорили. Люди начали расходиться, выстраиваясь в длинную линию и направляясь к распахнутым дверям, ведущим в соседнее помещение.
Я же могла лишь озираться в панике. Князя все не было!
И в тот самый момент англичанин, на которого я старалась не коситься, чтобы не привлекать лишнего внимания, сошел со своего места. И двинулся следом за всеми, грозя вот-вот затеряться в толпе.
Я заспешила за ним, боясь упустить из вида. Обещание, данное Георгию, вылетело из головы.
Мы шли ужасно медленно, буквально топтались на одном месте. У меня в груди все клокотало от раздражения: хотелось пробиться вперед как можно быстрее, хотелось быть как можно ближе к англичанину, словно этим я смогу на что-то повлиять...
— Мистер Уитли!
Громкий голос отца прошиб меня потом.
Он звал англичанина.
— Мистер Уитли! Ваше место рядом со мной, за одним столом с Государем, — договорил князь Разумовский.
Кажется, я ахнула. Или привлекла к себе внимание иным образом, потому что англичанин вдруг выхватил меня из толпы цепким взглядом. Одно мгновение он смотрел на меня. Затем его губы скривились в усмешке, и он принялся пробираться к Императору и его окружению. Не стеснялся даже помогать себе локтями, расталкивая во все стороны зазевавшихся дам и их кавалеров.