В конце июня армия Чуйкова вступила под начало командующего 1-м Белорусским фронтом генерала армии К.К. Рокоссовского. 23 июня началась одна из важнейших стратегических операций Красной армии «Багратион», названная в честь талантливого русского полководца, героя Отечественной войны 1812 года Петра Ивановича Багратиона. 8-я гвардейская армия Чуйкова участвовала во второй фазе наступления. Она была включена в состав ударной группировки, состоящей из нескольких общевойсковых армий и крупных подвижных соединений. Перед группировкой была поставлена задача прорвать оборону немцев западнее Ковеля. Осуществив этот прорыв, общевойсковые армии должны были обеспечить ввод в сражение двух танковых соединений и во взаимодействии с ними развивать наступление на Седльце и на Люблин с последующим выходом на Вислу.
Накануне грядущих событий Василий Иванович писал жене: «Здравствуй, дорогая моя Валя! Шлю привет, лучшие пожелания, целую тебя дорогая, и обнимаю… Сейчас готовимся к решительному бою. Мне много дают людей и техники, которые нужно крепко осваивать, а это было первой причиной, что я не смог побывать дома. Ты сейчас уже слышишь залпы победы, но это только цветочки, ягодки впереди, т. е. главные силы, главный удар еще не пущен. Вот к этому и готовимся. Сейчас мы находимся в такой обстановке, что даже наши письма не посылают по почте, чтобы не разглашать тайны сосредоточения. Это будет до того времени, пока не ударим. В общем, обстановка для нас хорошая; для Гитлера – смерть. Этим годом должно все в основном решится».
Перед наступающими войсками немцы оборудовали три полосы обороны, общая глубина которой достигала 50–60 километров. Армии Чуйкова предстояло форсировать Западный Буг, реку с извилистым руслом шириной до 80 метров и глубиной 2–4 метра. Трудности были на каждом шагу. Даже такая неприметная речка, как Плыска, могла доставить уйму хлопот своими болотистыми берегами. Дорог было мало, да и те не ахти какие – грунтовые, с разбитыми мостами.
За сутки до начала наступления был проведен розыгрыш предстоящей операции. В ящиках с песком – на военном языке это называется «сыграть на ящике» – были воссозданы рельефы местности, по которой предстояло наступать. На макет нанесли всю оборону противника, места расположения его резервов, артиллерии, танков. В розыгрыше принимали участие командиры корпусов и дивизий, начальники родов войск и служб. На занятии присутствовали маршалы Советского Союза Г.К. Жуков и К.К. Рокоссовский, главный маршал авиации А.А. Новиков, маршал войск связи И.Т. Пересыпкин, командующий 2-й танковой армией генерал-полковник С.И. Богданов.
Все участники этого занятия хорошо поняли замысел и план операции. Сказалось единство взглядов, сложившееся в предыдущих боях. Правда, не обошлось без борьбы за намеченный план операции. В своей книге «От Сталинграда до Берлина» Чуйков подробно описал, как дальше шло рассмотрение плана:
Кое-кто из работников штаба фронта недоумевал, почему мы наметили более высокие темпы наступления, чем фронтовое командование. Возмутились и артиллеристы фронта: почему при разведке боем планировался большой расход снарядов, к тому же и крупных калибров? Не все могли понять, что мы собираемся сочетать разведку боем с прорывом всей обороны противника. Мы пытались провести в жизнь новое, шли вопреки некоторым сложившимся традициям, привычным шаблонам. И ясно, что не все это сразу поняли и приняли.
Разговор постепенно принял форму спора. А военные знают, что спорить с начальством – дело не из приятных. Но мне помог командующий фронтом К. К. Рокоссовский. Он во всеуслышание заявил:
– Вы командарм, вы решаете, и вы будете отвечать и за хорошее, и за плохое…
Это меня вполне устраивало.
Летчики недоумевали, что я нацеливаю их не на передний край обороны противника, а на артиллерийские позиции, расположенные в глубине вражеской обороны.
Пришлось разъяснить, что вражеский передний край наши артиллеристы хорошо знают, что при нашей мощи огня там все будет разрушено и подавлено. В глубине же обороны противника артиллерия не может добиться той же эффективности, как авиация. Летчики поняли, что от них требуется.
В ночь на 14 июля 1944 года дивизии первого эшелона армии Чуйкова вышли на исходные позиции на участке прорыва. А 18 июля 8-я гвардейская начала наступление и через двое суток, пройдя с боями свыше 40 километров, с ходу форсировала Буг, вступив на польскую землю. В дальнейшем гвардейцы, несмотря на упорное сопротивление гитлеровцев, освободили Люблин. За шесть дней армия Чуйкова прошла с боями около 180 километров.
В ходе боев за Люблин бойцы его армии освободили концентрационный лагерь Майданек. Для Чуйкова, много видавшего и пережившего на своем веку, это стало страшным потрясением. Он вспоминал:
Мне казалось, что уже ничто не сможет меня удивить, что касалось бы облика фашизма. Я видел все! И бои в Сталинграде, сожженные и разрушенные села и города Украины, я видел горы трупов немецких солдат, брошенных в бессмысленную бойню. Оказывается, это еще не самое страшное… Лагерь смерти… Не лагерь! Фабрика смерти! Организованная и построенная по последнему слову инженерной техники, с помощью которой фашисты изощрялись в уничтожении людей. Я опускаю все подробности, которые теперь широко описаны во многих документальных изданиях. Но скажу откровенно, когда мне рассказывали, когда я увидел фотографии, сделанные нашими офицерами, я не пошел туда… Дрогнуло у меня сердце. Миллионы сожженных в печах людей. Миллионы! Мужчины, женщины, дети, старики… Никого не щадили! Подвешивали живых на крюки, убивали дубинками, травили газами…
Что теперь может остановить руку советского воина, когда он войдет на немецкую землю? Как объяснишь, если семьи многих наших бойцов были уничтожены, а некоторые, может быть, горели в этих печах! Мы опасались, что отныне никто не будет брать немецких солдат в плен…
Забегая вперед, скажем, что какая бы ни была ненависть у русского солдата к фашистам, он, вступив на немецкую землю, не позволял себе творить то, что творили они на советской земле. Да, были случаи, когда у кого-то сдавали нервы… Но их было крайне мало по сравнению с многими тысячами и тысячами злодеяний, совершенных гитлеровцами в городах и селах Советского Союза.
Между тем войска Чуйкова шли вперед. 26 июля 1944 года они вышли к Висле. Для захвата плацдарма Василий Иванович решил использовать проверенный прием – разведку боем, переходящую в наступление. Здесь, на Висле, эту тактику его подчиненные нарекли «разведывательным эшелоном». Получив разрешение от командующего фронтом Рокоссовского, 1 августа Чуйков начал форсирование Вислы.
В первый же день гвардейцы захватили на западном берегу в районе Магнушева плацдарм в 10 километров в ширину и 5 в глубину. Придя в себя, немцы нанесли ответный контрудар. Бои приняли затяжной характер. Враг двинул на гвардейцев свою ударную силу – танки. Применял он их массами. Так трудно подчиненным Чуйкова было, пожалуй, только в Сталинграде. Это отметил впоследствии в своих воспоминаниях «Солдатский долг» и К.К. Рокоссовский: «Особенно тяжело пришлось войскам, державшим Магнушевский плацдарм. Должен прямо сказать, что отстоять его нам удалось в значительной степени потому, что обороной руководил командующий 8-й гвардейской армией Василий Иванович Чуйков. Он находился всё время там, в самом пекле. Правда и командование фронта делало всё, чтобы своевременно оказать помощь сражавшимся войскам фронтовыми средствами и авиацией».
Потеряв сотни танков, самоходных орудий и десятки тысяч солдат, немецкое командование вынуждено было признать свое поражение и перейти к обороне. Мангушевский плацдарм стал своего рода трамплином для дальнейшего наступления 1-го Белорусского фронта через Польшу в фашистское логово – Германию.
Очередной Новый, 1945 год Чуйков встретил со своей армией на Висле. За предыдущие месяцы на плацдарме был собран мощный кулак для наступления, состоящий из 23 дивизий и 5348 артиллерийских стволов. Боевая пружина как бы сжималась для удара. И она разжалась 15 января. Прорвав немецкую оборону, войска армии устремилась на запад, постоянно опережая установленные сроки. Освобождение Лодзи, стремительный марш-маневр через всю Польшу на Одер, штурм Познаньской крепости и фортов Кюстринской цитадели – все это осталось позади