В этих строках легко распознать почерк матери Терезы, всегда отличавшейся большой трезвостью суждения. Она явно хотела, чтобы вещи были названы своими именами и сестры могли принять решение, ясно сознавая, на что идут. И не случайно мать Тереза доверила свои мысли отцу Ле Жоли как раз накануне генерального капитула 1990 года.
В письме к своим помощникам от 25 марта 1990 года она в первый раз официально сказала о готовности уйти с первого плана: «По статье 86 нашего устава начальница конгрегации может просить о сложении своих обязанностей из-за возраста или болезни. И возраст (в этом году мне исполнится восемьдесят лет), и недуги заставили меня обратиться к Святейшему Отцу с просьбой собрать генеральный капитул для избрания новой начальницы. Святейший Отец дал свое разрешение. Итак, благословением Божиим и Пречистой Девы Марии мы с Божьей помощью соберем генеральный капитул 8 сентября 1990 года. Желаю вам принять это решение с радостью и дать нашей конгрегации все, чтобы исполнился обет вашей Матушки: давать Церкви святых». Капитул собрался в назначенный срок в двадцати километрах от Калькутты, недалеко от аэропорта в Думдуме, в доме, где жили некоторые из сестер. К удивлению многих наблюдателей, мать Тереза, заявлявшая о своей отставке, была единодушно переизбрана и приняла это решение, заявив: «Если такова воля Божья, буду делать, что могу». На самом деле капитул 1990 года позволил матери Терезе «поправить» кое-какие решения капитула пятилетней давности. Новыми советницами (теперь их было четыре, а не шесть) стали сестры Фредерика, Жозефа Михаэла, Присцилла и Моника. Две первых, забаллотированные на капитуле 1985 года, вернулись в состав орденского руководящего органа. То, что рядом с ними осталась сестра Присцилла — англичанка, родившаяся в Индии, очень близкая матери Терезе, — было уступкой лагерю сестры Агнессы, которая фактически выбывала из состязания за преемство, поскольку не занимала никаких авторитетных постов.
Капитул 1990 года, несомненно, укрепил власть матери Терезы в конгрегации. Но это не был плебисцит в полном смысле слова. Начальница не играла в заявления об отставке. Она искренне хотела передать эстафету. Но ее сотрудницы не были готовы принять наследство. Отец Ван Эксем, принимавший большое участие в разработке орденского устава и присутствовавший на этом капитуле, сообщает характерный случай. Незадолго до собрания к нему домой пришли сестра Агнесса — первая советница и глава деятельной отрасли конгрегации Миссии Милосердия — и сестра Нирмала, начальница созерцательной отрасли. Они пришли посоветоваться: «Сестры спрашивают, имеют ли они право переизбрать Матушку начальницей ордена. Ведь несколько месяцев назад Святой Престол утвердил ее отставку и мы теперь должны выбрать, кто ее сменит. Но Матушка еще очень бодра и вполне может исполнять свои обязанности. Она только недавно открывала новые обители в Восточной Европе, много путешествовала. Могут ли сестры ее переизбрать? Они не хотят другой начальницы, пока Матушка жива и в силах».
Отец Ван Эксем считает, что этим шагом сестра Агнесса хотела побудить основательницу ордена не уходить. Агнесса — первая соратница матери Терезы — имела бы все шансы быть избранной в начальницы, если бы выставила свою кандидатуру. У нее была, как говорится, «идеальная анкета» — индианка, старая сотрудница Гонджи Бояджиу. Но в 1990 году, на ее взгляд, для ордена еще не пришло время перевернуть страницу своей истории. Потому сестра Агнесса решила отказаться от повышения и тайком уведомить об этом мать Терезу. Итак, Матушка с разрешения Рима была избрана на новый шестилетний срок. Последний срок: здоровье ее становилось все хуже, и 2 февраля 1997 года, на несколько месяцев раньше положенного, ей пришлось созвать новый генеральный капитул для неизбежного уже избрания новой начальницы — сестры Нирмалы.
Это было нелегкое решение. Участницы капитула неделю провели в молитвах, а потом им пришлось вести долгие переговоры, чтобы прийти к согласию. Иные конклавы, избиравшие пап, продолжались меньше и не сопровождались такими острыми столкновениями между разными партиями. Весь февраль о кандидатуре преемницы ходили самые невероятные слухи. Да и кто мог думать, что наследство такой исключительной личности, как мать Тереза, могло быть передано тихо и гладко? Дело немало запутывалось и тем, что старая монахиня никогда официально не называла «наследницы престола» — впрочем, это было скорее к лучшему. Что бы сказали, если бы сама мать Тереза назначила наследницу? Ее бы обвинили в авторитаризме и преследовании свободы мнений у себя в конгрегации — при всем том, что религиозные ордена и публичная политика живут по разным правилам.
Генеральный капитул 1997 года не ответил только на один, главный вопрос: насколько жизнеспособен будет орден Миссии Милосердия после ухода матери Терезы на покой и ее кончины 5 сентября того же года. Это один из главных вопросов для Церкви на исходе XX столетия. А ведь ей нужны многие, многие десятки таких, как мать Тереза.
Заключение
Многие уже сейчас полагают мать Терезу святой, необычайная жизнь которой должна быть примером для всех верующих. Высшие лица Католической Церкви, начиная с пап Павла VI и Иоанна Павла II, не уставали произносить ей хвалы. Многие спрашивают: будет ли мать Тереза прославлена как блаженная или святая? Ответ будет дан не скоро. Церковь мудро не спешит с решениями, и напрасно иные на это жалуются. Жанну д’Арк канонизировали только в 1920 году. В ответ на это оптимисты приведут пример Маленькой Терезы из Лизьё, заслуги которой были признаны очень скоро. Так или иначе, на процессе в Ватикане будет внимательно выслушан «адвокат дьявола» с его задачей подтвердить высказывание английского писателя Джорджа Оруэлла: «Святые должны признаваться виновными, пока не доказано обратное».
С моей стороны было бы тщеславием вмешиваться в этот спор: для этого у меня нет ни авторитета, ни специальных знаний. В заключение моей книги я могу лишь осветить самые яркие черты личности матери Терезы и отзвук, который они пробудили во мне. Как я уже говорил, встретившись с этой женщиной, никто не может остаться прежним; ее способность вести за собой превосходит человеческое понятие или, как кажется, принадлежит к другой, не нашей эпохе. Но было бы ошибкой превращать ее в какой-то анахронизм, лицо из давно прошедших вре мен, по ошибке попавшее в наш недостойный ее век. Мать Тереза — дочь своего времени, и все, что мы от нее получили, еще надолго сохранится и в нашем сознании, и в сознании грядущих поколений.
В наше время — например, по поводу процесса