У «Тольятти» программа была из самых новых китайских, а Сандре и Карле он предложил поискать Traduttore di Google, который и был запросто обнаружен на смартфонах обеих подруг после того, как официант сообщил им пароль от бесплатного для посетителей Wi-Fi. Abbastanza per entrambi, сообщил им Гугл: «Вам этого хватит».
«Тольятти» задумчиво жевал спагетти, а потом попросил у Сандры её смартфон, который она отдала, не задумываясь. Он некоторое время нажимал кнопки, потом за чем-то наблюдал – молча и сосредоточенно. Вернув Сандре её смартфон, он снова достал свой, говорящий.
– У тебя теперь есть словарь, которому интернет не нужен. Учи русский понемногу, вдруг пригодится…
– Тольятти, – хихикнула Сандра
Компания, уже подуставшая, неспешно перемещалась от магазинчика к магазинчику, русские девушки постепенно тоже втянулись в беседы, у них к тому же оказался некоторый запас итальянских слов… Во всяком случае, названия брендов одежды и косметики они знали и произносили уверенно…
Как удивительно кстати однако появился в её смартфоне этот словарь-переводчик… В общем, этот невероятный день закончился так же невероятно, как и начался. Последняя мысль, которую Сандра успела поймать, проваливаясь в сон: «Интересно, где я проснусь?»..
Глава 6. Первая цивилизация
– Нет, Сандра, ты сидишь здесь и никуда не идёшь. Сейчас меня на ту сторону перевозишь – и назад. Здесь сидеть и никуда не дёргаться. Ждёшь, когда сигнал дам. Понятно? – Весь этот разговор сопровождается отчаянной жестикуляцией. А перед этим то же самое, продублированное переводчиком смартфона, и несколько раз. Даже удивительно, как быстро научились два человека понимать друг друга, говоря на разных языках. Конечно, если жестами дублировать всё. У итальянцев бурная жестикуляция вообще в крови... Вот, на третий день уже вполне понимаемся. Весь следующий день, после того, как встретились, стояли на месте. И, в основном, тыкали пальцем в экран телефона. А где? А что? А как? А что дальше? А куда? И что делать? Неужели так? Но, в общем, Сандра уже успокоилась и привыкла. А когда написал ей, что в футболке она очень красивая, так в ней только и ходит.
А сейчас ей страшно оставаться самой, хоть и на лодке. Можно было бы и вдвоём пойти, но сильно мне тот мужик с ружьём не нравится. – Когда собрались, наконец, и пошли дальше, эту протоку влево увидели часа через три. А на мыске мужичок, и с ружьём. Тормознул метров за сто пятьдесят – лодке много не надо, если пальнёт сдуру. Мужик сразу спрятался, ну, это как он считал: видимо, не представляет, как это с реки выглядит. И не высовывается, хотя я ему и махал, и кричал. Скорее всего, здесь и жили те, чьи останки нашёл раньше. Надо идти, выяснять, где же мы есть. Но – стрёмно. И отчаянно давит жаба – рюкзачок ведь отдать надо в подтверждение, и Беретту. А вот карабин… Как говорил Верещагин: «Нет, ребята, пулемёта я вам не дам…».
Так что сначала иду сам, а потом, если не договоримся, Каркано я подберу. А пока повисит в воде на поплавках из пенопласта. Глубина здесь довольно ровная, три, три с половиной метра, так что отмерил два метра нитки со спиннинга, и внизу самый здоровый тройник прицепил с грузом. Далеко не уплывёт, как к более мелкому вынесет, так и встанет. В общем, помахал мужику условно белой тряпкой и пошёл к берегу, только повыше по течению. Там берег светлый, пройти нормально будет. Выскочил, и Сандру сразу отправил назад, за поворот. Девочка умная, не спеша доведёт.
Иду по берегу медленно, руки вперёд выставил, показываю – ничего нет. И вообще, я весь белый и пушистый, не надо в меня целиться, сука. Боишься – ствол держи в эту сторону, но опущенный. Мужик из куста вылез, на опушке стоит, нервный какой-то. Но ружьё опустил, только показывает – проходи мимо меня, и вон туда. Иду. А тропинка-то хорошо натоптана, живут здесь давно, но людей не очень много.
Метров через триста в лесу вдруг открывается удивительная картинка. Сначала изгородь. Такой частокол из нетолстых брёвен, метра по два высотой, неплотный. Ворота – большие, для транспорта. А за ними – поляна, со стадион размером. На ней, как что-то чужеродное здесь, три каменных здания. Одно – даже на вид казённое, официальное, и два жилых. Все – двухэтажные. Возле казённого здания чаши стоят бетонные для цветов и лавочка, массивная такая, старая. А дальше, у самых деревьев – здоровенный сарай, сруб из толстых брёвен. О, на здании даже вывеска есть – MUNICIPIO. Но эти дома здесь точно чужеродные – как будто взяли кусок территории и просто сюда перенесли. А вокруг – лес. Человек пять жителей с интересом нас разглядывают, а так – тихо.
О, где-то вдали слышен звук мотора. Ну наконец-то – хоть какая-то цивилизация. Сейчас узнаем. Конвоировавший меня мужик, как зашли за ограду, как-то сразу подобрел, ружьё на плечо повесил (помпа, гладкоствол – это я про себя отметил), и приглашающе показал рукой на муниципалитет – заходи мол, не стесняйся. И буркнул чего-то. Итальянский, точно. Что именно – не понимаю. Но парла итальяно! Ну и дальше – по стандартной уже процедуре, как с Сандрой. Когда дошли до "руссо" – ещё подобрел. Но вот с ней как-то понятнее, а что этот хочет – не соображу. Показываю – лодка, второй человек, пойдём, я позову. Мужик ещё что-то побурчал, охлопал всего – видно, что процедура обыска для него привычна, и потопали мы назад.
На берегу Сандре машу – давай, подходи сюда. Правой рукой машу. Так что поплавки с грузом отдельно поплывут. Приближается, а мужик показывает – сюда, в протоку заходи. Она, оказывается, почти до самых домов идёт. В общем, добрались. В конце там место у них оборудовано, лодка стояла. Не, мы не так. Откинул колесики на транце, за ручку на носу взялся, и за собой на берег покатил. Мужик проникся, нос свой всунул, смотрит. Беретту и рюкзак увидел – напрягся. Показываю ему – это ваше, забирай. И патроны, а как же. Мы люди мирные. Прям совсем подобрел. Спрашивает – а ещё мол? Не, не знаю, не видел, ничего не было. Лодка – да, была. Там, на реке. И уже не лодка.
Дальше у них пошёл разговор с Сандрой, а я – только как предмет интерьера. Вечером, когда все живущие здесь собрались, уже интереснее стало. Я писал на телефоне, Сандра спрашивала, потом мне писала. И наоборот. Если смысл выделить, то вот что получается. Их сейчас шестнадцать человек. Пять мужчин, девять женщин и два ребёнка. Они – сицилийцы. Рикардо – это тот, что меня встречал, – главный. Он полицейским раньше был. Живут здесь уже год. Оказались здесь внезапно – проснулись утром, а вокруг вот это. Три дома и сарай. В сарае были продукты, инструменты, одежда и всякое такое. Даже старая военная форма была, ещё времён Муссолини. А ещё трактор небольшой, и машина – старый ФИАТ-500. Модель старая, но как новая. В домах нашлось оружие – два гладкоствола и два карабина. Один карабин и машину взяли два человека и уехали. Как куда – так там, за сараем, дорога начинается, а потом она выходит на большую дорогу, в обе стороны ведёт.
Я сбегал ещё днём, посмотрел. За оградой начинается обычная грунтовка, колея, а через полкилометра идёт классная дорога, грейдированная, с насыпью и кюветами. Засыпана гравием. Езженая. Следы старые, но есть. Нет, они не знают, и не интересовались. Машина не вернулась, а трактор здесь нужен, и солярки мало. Разработали поле – там, дальше, сажают картошку, пшеницу, овощи. В реке рыбы много, в лесу охота. Патронов мало осталось, зимой волки подходили, по ним много потратили. Но жить можно. Только жаль, что виноград не растёт.
Их вначале двадцать четыре было, двое уехали и не вернулись, одного волки задрали, двое не ужились, погрузились в лодку и уплыли по реке, тоже в самом начале. Лодки прямо тогда там и были, на причал вытащенные стояли. Моторов не было. Три человека зимой простудились и умерли – здесь холодно, а в домах печей для отопления нет. Поэтому, когда холодно стало, все жили в деревянном сарае – там есть печка, да и теплее в деревянном доме. Две недели назад из леса вышли ещё двое – итальянец, из Милана, и женщина, но она не наша, с Корсики. Но если будет нормально работать, как все, то пусть живёт. Лучше бы, конечно, если бы мужчина был.