Находка тарахтит на непонятном языке. Вроде итальянский – я по-испански сотню слов знаю, похоже, но не оно. Буэнос тардес, гуапа, – говорю. Оживилась: "Бон джорно!" – Точно, итальянка. Карабин итальянский, она… Но нихрена не Италия за бортом!
Вид интересный, если со стороны. В лодке только одно место предусмотрено – кресло вращающееся со складывающейся спинкой возле транцевой доски, под ним навешены во всю ширину между баллонов сумки с хозяйственными вещами, возле транца аккумуляторы и ящик для эхолота и с инструментом, впереди, в носу, лежат гермы (это мешки такие, непромокаемые, у которых горловина может запечатываться так, что вода не проходит) с харчами и вещами, на них как раз карабин с останками ружья лежат, тент позволяет только сидеть, не сгибаясь. Так что девушка стоит на коленях на слани и испуганно лупает глазами. С неё вода течёт ручьём. Да и я тут, такой красавец, тоже мокрый в одних шортах. Пуза, отчётливо выраженного, нет, но и не Аполлон.
– Зовут-то тебя как, чудо?
– ???? – читается в глазах. Тычу в себя пальцем и говорю – Андрей.
Глаза луп-луп, появляется осмысленное выражение – ми киамо Сандра…
– Итальянка?
– Си, Италья, – и далее поток слов, из которых не понимаю ничего. И дрожит вся, оно и понятно: так-то днём температура комфортная, градусов больше пятнадцати точно, особенно когда солнышко светит, а сейчас поменьше, да и мокрая вся, до нитки. И чего делать будем? Нет, что делать надо, я-то знаю. Вот как барышня реагировать начнёт, непонятно.
– Скуза, ту сай спагноло? – Чего? Спагноло… А, это же я, типа, интеллект проявлял, по-испански поздоровался, они так, кажется, испанцев называют.
– Нет, – говорю, – русский я. Россия. – Ага, и добавить ещё надо "Москва, водка, балалайка"…
– Руссо!!! – И опять поток сознания, в котором вылавливаю только одно знакомое слово – Тольятти. Ну Тольятти, в честь кого-то из ваших же город назвали, и вы там же завод построили.
Да, долго мы так с ней разговаривать будем. Заболеет ведь девчонка. Значит, говорить будем на понятном языке – жестами. Между прочим, при определённой сноровке – можно объяснить что угодно. Четыре года, считай, так объяснялся. И в Мозамбике, и в Никарагуа. Считается, что в Мозамбике говорят на португальском. Ща! Это только в Мапуту, Бейре да ещё нескольких городах покрупнее, так и то, один из пятерых португальского знать не будет. Зато своих, африканских, языков в ходу штук семь точно. Так что часто приходилось руками разговаривать. Даже если переводчик был рядом.
Поэтому лезу в висящую под сидушкой сумку, достаю кружку и болсанку, наливаю на два пальца и подаю. Пей! – показываю. Понюхала, нос кривит. А вот это зря. Вовка продукт гонит очень качественный, запаха там никакого. Градусов, правда, побольше, чем девушке в жизни приходилось пробовать, но так это же как лекарство надо рассматривать. Достал ещё одну посудину, себе тоже налил. Что, – говорю, – Сандра, давай, за знакомство. А вообще – не прихоти ради, а здоровья для. И подал пример. Тоже выпила, скривилась, рукой машет возле лица. А я ей – кусочек сала и огурчик, пополам разрезанный, с солькой. Себе перед тем делал. Закуси, мол. Проглотила в мгновение. Да голодная же она! Так что плевать на то, что она подумает, сейчас её в сухое одеть надо, накормить да согреть.
Раздевайся, показываю. И вот тут понял, что погорячился, когда утверждал, что жестами могу объяснить что угодно. Как ей показать для чего, а не то, что она подумала? Сжалась в комочек, руками закрылась, и видно, что расплачется сейчас. Да пофиг, девочка, что ты думаешь. Отодвинул её в сторону, залез в герму, достал футболку чистую да покрывало небольшое, вместо полотенца пойдёт. Раздел её, мокрые вещи в пакет полиэтиленовый побросал, она сидит скукоженная и ревёт. Вытер досуха, растер как смог (а ничё так, размер третий), футболку ей подаю – надевай. А она смотрит непонимающе. Давай быстрее, говорю, дядя хоть и старый, но не стерильный же, чтоб на тебя такую долго смотреть.
Футболку мгновенно надела, слезы прекратились. Она ей как платье. Я сверху ещё рубашку камуфляжную на неё накинул и спальник свёрнутый под задницу подоткнул, чтобы сидеть можно было. Ну и сам из мокрых шорт в штаны переоделся. Типа, она отвернулась и не смотрит. Достал судки с рыбой жареной, огурчиков пару – ешь, показываю. А она в сумочку свою лезет. Достала мобилу, и что-то по экрану пальцами стучит. А потом мне показывает. А там на экране переводчик текстовый, и написано по-русски: «Спасибо. Ты хороший». А минут через пять отрубилась. Ещё в спальник её засовывать ногами пришлось.
Сандра
Человек дождя
Идти по берегу было легче, чем лесом. Правда, становилось прохладно, появился сначала ветерок, потом и ветер – холодный, пронизывающий. Сандра оглянулась и ахнула: сзади её догоняла туча. Местами под этой тучей уже висела пелена дождя – такую картину Сандре случалось видеть на море…
Вряд ли в лесу было бы лучше, но здесь, на берегу, спрятаться от дождя точно было негде. Впереди, пару минут ходу, стояло то ли дерево раскидистое, то ли куст, и хотя Сандра понимала, что от дождя это её не спасёт, почему-то заспешила туда – хотелось хоть какой-то защиты, что ли? Дошла, почти добежала. Ну да, кусты, два, покрыты негусто молодыми листочками. А, всё равно, лучше так, чем никак. Если бы связать верхушки, получился бы шалашик. Связать… Жаль, не захватила с собой моток верёвки… Заглянула в сумочку: бейджик… булавка… О, драные, смотанные в клубок колготки! Распустила клубок и уже под первыми каплями связала макушки кустов (цеплючая синтетика слушалась плохо, да уж хоть так) и забралась в маленькую норку между ними. Не очень-то там было комфортно! Но Сандра сняла кроссовки – и села на них: жалко будет, если промокнут. Отметила ещё, что на долгом пути не стёрла ноги – а у неё это было слабое место…
Ливень упал с размаху, и Сандра промокла мгновенно. А тут и гроза началась… Сандра немножко посидела в своём «домике», вытащила из под себя кроссовки, ещё и правда сухие – выползла под дождь… Замёрзла сразу, зубы застучали. И вдруг…
Сквозь ливень она не могла ничего разглядеть, но ей показалось, что там, нет, даже не там, а вот тут, совсем рядом – кто-то или что-то есть…
Сандра заверещала так, что сама испугалась. Вообще-то она, хоть и итальянка, – девушка тихая. Орала не она – орал тот утренний ужас, от которого она и уходила, убегала весь этот бесконечный день…
У берега болталась на воде какая-то конструкция. Вылез длинный дядька, руками помахал – ужас зашкалил, Сандра уже и сама своего визга не слышала… Дядька, тоже мокрый, подошёл, подхватил на руки… Наверное, надо было отключиться, упасть в обморок – но обморок не получался, и Сандра… смирилась.
Дядька заговорил… по-испански. Почему-то это Сандру успокоило. Испанского она не знает, только отдельные слова, но это был человеческий язык (а чего она ждала?)… Но потом всё опять стало плохо, дядька заставил её раздеться, вернее – раздел её сам. Потом заставил выпить какую-то жуткую жгучую гадость, потом ещё этой гадостью её намазал… А руки приятные, тёплые… Правда, накормил чем-то (это что-то проглотилось быстрее, чем она успела его распробовать).
А потом вдруг обнаружилось, что дядька никакой не испанец, а – руссо! Вспомнила: Impara il russo, ti sarà utile. Учи русский, пригодится… «Тольятти».
Для начала пригодился словарь из телефона.
Встретившись в субботу с Сандрой и Карлой в кофеенке, туристи русси угостили девушек – и своих, и новых подружек – эспрессо, а себе заказав «доппио» – эспрессо двойной. На этот раз бариста встретил их широкой улыбкой, как старых приятелей, и эспрессо готовил заметно быстрее, включив вторую кофемашину…
Погуляли до полудня, зашли в кафе перекусить. Карлу опекали другой парень, Виктор, и его девушка, у них в смартфонах тоже были переводчики с голосом, но они проговаривали написанные тексты. Дожидаясь своих спагетти, Сандра решила выяснить, что это за программы-переводчики: ей как-то не приходилось ни с чем таким иметь дела.