— Сольтар будет к ним милостив, — заметила Зиглинда. — А теперь открывай!
— Как ты разговариваешь со своей королевой, — улыбнулась Лиандра.
— Простите, Ваше Величество, но речь идёт об украшениях! — рассмеялась Зиглинда, но когда Лиандра открыла шкатулку и рассеянный лучик света упал на содержимое, её губы сложились в благоговейное «О».
— Боги! — умилённо выдохнула она. — Она прекрасна!
Это была диадема из чистого серебра, тонко сплетённая, словно из паучьих нитей, извивающихся вокруг друг друга бесчисленными прядями, создавая сверкающий обруч, который, казалось, удерживал свет и впитывал солнечные лучи, будто сиял изнутри. Ни жемчуг, ни драгоценные камни не украшали изделие, но они бы только испортили его. То, что создала рука давно ушедшего эльфийского серебряных дел мастера, не нуждалось в дополнительном украшении.
— Нечистый и некачественный? — прошептала Зиглинда, всё ещё завороженная, в то время как Лиандра просто молча смотрела на диадему. — Если всё дело только в этом, то ты можешь носить её и заниматься магией сколько влезет! Боги! — вздохнула она. — Интересно, сможет ли кто-нибудь когда-то превзойти эту работу!
— Вряд ли это сможет сделать человек, — заметил позади них Янош. Он тоже смотрел на серебряный блеск с явным уважением. — Надеюсь, ты не захочешь себе такую же вещицу, — сказал он Зиглинде. — Даже если бы я обыскал весь мир, второй такой не найти. — Он посмотрел в сторону Лиандры. — Чего ты ждёшь? — спросил он. — Надень её. Она подходит к твоим светлым волосам!
— На неё наложено заклинание, — объяснила Лиандра. Она осторожно провела кончиками пальцев по переливающейся паутине. — Диадема давным-давно была создана руками эльфов, если я правильно помню слова Хранителя Знаний. Вот только я не знаю, что это за магия, даже предположений никаких нет. То, что спустя столько времени ещё чувствуется действие магии, говорит лишь о том, насколько сильно она была привязана к ней. — Она почти в отчаянии покачала головой. — Я не смею надеть её. Что, если она предназначена только для одного человека? Что, если магия окажет сопротивление? Если это проклятие? Действие такой силы… нет, — с сожалением промолвила она. — Я не осмелюсь. Пусть она будет даже сто раз красивой.
— А если я скажу, что она предназначалась тебе? — странным тоном произнесла Зиглинда. Она подняла взгляд на Лиандру, и в её глазах появился зелёный блеск, который Лиандра видела у неё лишь однажды. — Она предназначена для твоего рода и ждёт только тебя. Посмотри… — Зиглинда взяла Леандру за руки и направила их так, чтобы они коснулись диадемы с обеих сторон. На её изумленных глазах серебристая паутина открылась, и показался обруч из маленьких роз, сделанных так тонко, что даже проглядывали пестики. — Это корона из роз, дитя моё, — продолжала она всё тем же певучим голосом. — Какое ещё украшение ты наденешь, чтобы принять наследство? — Затем Зиглинда, сбитая с толку, моргнула. — Почему ты так на меня смотришь? — спросила она. И когда её взгляд упал на диадему, она выдохнула во второй раз и спросила. — Как тебе удалось это выяснить?
— Ты только что говорила от имени фей, Зиглинда, — хрипло ответил на вопрос Янош, делая шаг вперёд и беря её за руку. — Должно быть, в тебе от них большее, чем скрипка и цвет глаз. — Он оглядел лес, словно подозревая, что за ближайшим кустом скрывается одна из фей. — Впрочем, в таком месте, как это, это вряд ли удивительно.
— Правда? — благоговейно спросила Зиглинда.
Лиандра кивнула и снова взяла диадему в руки.
— Правда, — ответила она. Поколебавшись ещё мгновение, она решительно надела венец и затаила дыхание… но ничего не произошло. Какой бы эффект ни должна была произвести магия, она не оказала сопротивления. С облегчением Лиандра выдохнула.
— Голос фей был прав, — с благоговением произнёс Янош, глядя на неё так, словно никогда раньше не видел. — Она была создана для тебя.
— Вот, — сказала Зиглинда, порывшись в своей сумке и вытащив небольшой полированный металлический диск. — Оно не самое лучшее, но кое-что можно увидеть.
Лиандра взяла маленькое зеркальце и поднесла к себе. Серебряный венец прилегал к её голове и опускался чуть ниже у переносицы. Самая большая из роз тоже была там, но даже она была не больше подушечки большого пальца. Диадема мерцала и светилась, словно была не от мира сего, словно для того, чтобы раскрыться, ей нужен был живой владелец.
— Что ж, — хрипло сказал Янош. — Поверь, с этим венцом на голове тебе больше не нужны слова, чтобы выглядеть царственно. Ты вполне можешь подумать о том, чтобы переплавить корону, лежащую в Иллиане. Она слишком помпезна и роскошна! Я всегда считал её слишком большой, слишком тяжёлой и к тому же уродливой.
— Эленора тоже так думала, — тихо заметила Лиандра. Она вернула зеркало Зиглинде, встала и расправила плечи.
— Значит корону мы нашли, — сказала она хриплым голосом. — Теперь пришло время заслужить её. — Она повернула голову и посмотрела на Зиглинду. — И если ты ещё раз назовешь меня дитя моё, я выражу своё негодование!
— Ты, ты рыцарь? — услышал Бликс справа от себя, как раз когда собирался справить нужду у дерева вдали от лагеря. Он поспешно поправил штаны и негромко выругался. С ним и раньше случалось много разного, но чтобы ребёнок прервал его в такой ответственный момент — было что-то новое.
— Нет, — ответил он, сопротивляясь искушению прогнать ребёнка. — Я не рыцарь.
— Но на тебе доспехи. И меч у тебя тоже есть, — заметила девочка, отщипывая лепестки с цветка, который держала в руках. Большие голубые глаза с любопытством разглядывали майора Меча. — Значит, ты рыцарь, — решила она. — А когда ты убьёшь плохих людей?
«Боги», — подумал Бликс, — «что он мог на это ответить?»
— Мы изгоним их, как только это станет возможным.
— Сегодня?
— Как только сможем.
— Значит, не сегодня?
— Нет. Не сегодня.
— Сюда придёт ещё больше рыцарей? — был её следующий вопрос.
— Да. Скоро. Через несколько дней.
— И тогда ты убьёшь плохих людей?
— Как можно скорее, — неохотно ответил он. Как он мог объяснить девочке, что для него будет достаточно и того, что враг уйдёт, и он не особый любитель убивать.
Она подняла на него глаза и, казалось, о чем-то задумалась.
— Тогда я смогу вернуться домой?
— Думаю, да, — ответил Бликс, чувствуя себя более загнанным в угол, чем когда-либо за долгое время. Он огляделся вокруг и нашёл спасение в виде улыбающейся лисицы, которая как раз появилась из-за деревьев.
— Давай, малышка, вернись к своим родителям, — сказала она девочке.
— Они мертвы. Из-за плохих людей, — объяснила та. — Теперь я должна найти новых родителей.
Она протянула цветок разведчице, на котором оставались ещё, по крайней мере, два лепестка. — Для тебя, — продолжала она. — Потому что ты такая красивая. — Затем она приподняла юбки и убежала.
Они оба смотрели вслед девочки, как она грациозно перепрыгивает через корни, а затем со смехом гонится за бабочкой.
— Боги, — вздохнула разведчица, глядя на цветок. — Детям во время войны хуже всего, — тихо продолжила она.
Майор Меча только кивнул.
Она бросила цветок на землю возле лепестков, а затем подняла на него глаза.
— Капитан Янош приглашает тебя на совещание.
— Иди вперёд, я догоню, — ответил Бликс с некоторой срочностью.
Поняв в чём дело, она засмеялась и поспешила прочь.
Он внимательно огляделся вокруг. Никого не было видно.
На этот раз его никто не побеспокоил.
Из всех хижин эта была самой большой, и здесь даже был стол. Красивый, большой, инкрустированный дубовый стол — шедевр, который мог бы порадовать любого купца. Бликсу даже не хотелось думать о том, как этот тяжелый предмет был доставлен сюда через лес.
Зато здесь не было стульев, только скамейки из стволов и веток деревьев, а также небольшой фонарь для освещения, поскольку под зелёным пологом деревьев сумерки наступали гораздо раньше.