«Это всё твои подданные», — подумала она, заставляя себя смотреть в лицо каждой из этих жертв. Ты поклялась защищать их, справедливо заботиться о них. Все они взирают на тебя, видят в тебе надежду и уверенность в своём будущем. Ради этого они преклоняют колени на улицах и включают тебя в свои молитвы! Ради этого они идут в бой под твоим командованием, и ради этого умирают: в надежде на справедливое будущее для тех, кого они любят.
Для тех, кто висел здесь, чью плоть клевали вороны, будущего больше не было. Она подвела их, как подвела тысячи других. «Боги», — подумала она и закрыла глаза. «Каково же было защитникам столицы, которые каждый день наблюдали, как демоны Талака сажали на колья их женщин и детей за воротами города. Каково это — слышать крики и знать, что ничего не можешь сделать… кроме как сдаться. А потом и дальше проявлять стойкость, наблюдать за убийствами и не дрогнуть… Боги, дайте мне силу и мудрость, которыми обладала Элеонора, позвольте действовать мудро и поступать правильно!» — молила она.
Слева возделанные поля снова уступили место густому лесу. Придорожный камень указывал расстояние до Лассандаара — шесть миль — и то, что этот лес — королевский. Охотиться в нём разрешалось только тем, кто был благородных кровей и служил короне. Если охотился кто-то другой, это, порой, было достаточной причиной, чтобы повесить его.
Закон, который она должна изменить. Посылать кого-то к Сольтару только из-за зайца — эта мысль казалась ей сейчас ничтожной. Она лишь надеялась, что лес дает достаточно тем, кто в нём прячется. Будь её воля, они получили бы всех зайцев, каких только смогли поймать.
— Это густой, нетронутый лес, и говорят, что его охраняют феи, — объяснил Янош в ту ночь, когда они тихо обсуждали, как им следует действовать. — Возможно, это действительно так, потому что там есть поляны, которые кажутся прямо-таки зачарованными. Также об этом лесе ходит множество историй о заколдованных местах, говорящих камнях и некоторых древних заклинаниях. Спросите о них Зиглинду, она знает все. Лес подступает вплотную к городским стенам Лассандаара, так близко, что в городе не было построено восточных ворот, поскольку они вели бы в этот лес. В этих историях должна быть доля правды, — сказал он почти благоговейным тоном. — Поскольку наши новые друзья из Талака уже несколько раз тщетно пытались сжечь лес там, где он вплотную подходит к стене. Пока безуспешно, как мы слышали. Потому что какие бы деревья там ни срубили, сколько бы огня ни разводили, сколько бы ни посыпали землю солью, на рассвете следующего дня лес появляется из тумана, как и прежде, совершенно не тронутый попытками людей. Говорят, что так было всегда, с начала времен, и меня заверили, что эти истории правдивы. Но в отличие от многих заколдованных лесов в других местах, этот, как говорят, дружелюбен к людям, если они соблюдают правила, которые он устанавливает для них: для костра брать только то, что сбросили деревья, охотиться только на то, что нужно для жизни, и относитесь к лесу с почтением. Если не следовать им, то заблудишься и больше не сможешь выбраться. — Здесь Янош тихонько рассмеялся. — Похоже, что господа из Талака не знают этих правил, поэтому навлекли на себя немилость тамошних духов. Лес — словно крепость, питающая и защищающая нас, всего в двух шагах от стен Лассандаара. Это наш следующий пункт назначения, там нас ждут другие, чтобы помочь.
Значит это тот самый лес, о котором говорил Янош. Здесь холодные склоны Громовых гор лежали вдали, и весна проявлялась в сочных, ярких красках. Зелень этого леса была как обещание: кроны высоких деревьев плотно смыкались, так что казалось, будто сквозь полог едва проникает свет. Подлесок, тоже был гораздо более высокий и густой, чем в других лесах, выглядел, как живая стена, защищающая то, что скрывалось в этом лесу.
Может, это и был вход в древний храм, о котором говорила Сова Асела. Поток миров, перенаправить который она сюда пришла, пока находился где-то далеко, слишком глубоко под землёй, чтобы отчётливо ощущать его и понять, куда он ведет. Но она чувствовала его близость, он был словно медленная и могучая река, струящийся глубоко под землёй под её ногами. Земля, подумала она. Самая тяжёлая и в то же время самая могущественная из стихий. Она лишь надеялась, что ей хватит сил укротить этот поток.
Оставив Яношу главенство, они медленно ехали дальше. Лиандра рассеянно залезла в седельную сумку и достала пресный хлеб, который Зиглинда испекла всего два дня назад в печи на заброшенной ферме. Она запекла в нём дикий лук, так что он был еще влажным и свежим. Отломив кусочек, она стала жевать, пытаясь разглядеть, где находится вход в заколдованный лес. Она всё ещё не оправилась от встречи с бестией, быстро уставала, ничего не могла поделать с дрожью в руках и, кроме того, каждой второй мыслью проклинала пирата Маркуса, в то время как каждая первая, против воли, выражала ему благодарность: без гнева, который он разжёг в ней, и без его предупреждения не трогать Каменное Сердце, она знала, что не смогла бы так сильно поразить зверя.
Янош был настроен скептически, когда она рассказала о своей надежде найти в лесу этот старый храм.
— Это возможно, но я так не думаю, — произнёс он в ответ. — Трудно сказать, там он или нет. Ручьёв, подобных тому, что ты описала, там несколько, но обыскать лес вряд ли возможно, слишком легко сбиться с пути, слишком часто люди блуждают и не знают, ходят кругами или просто следуют по тропинке. Я не знаю, — добавил он. — Я был там всего один раз. Но моя интуиция подсказывает, что лес хранит другую тайну, а не ту, что мы ищем. Храм бога-волка, который мы нашли тогда под Громовыми горами, был старым и безжизненным, наполненным магией, но без души. Даже те проклятые гномы были далеко не живыми, просто слишком долго на ногах! Но в этом лесу есть нечто, что живет, охраняет, думает и смотрит на тебя. Ты чувствуешь это с каждым шагом среди деревьев и с каждым лучом солнца, проникающим к тебе сквозь зеленую крышу.
Долгое время он молчал, задумчиво глядя на тусклый свет углей в жаровне, пока не продолжил говорить.
— Я не знаю, хотим ли мы найти то, что там скрывается, но в глубине души я не думаю, что это будет целью нашего путешествия. Боюсь, Лиандра, нам придётся искать храм в другом месте. Но кое-что другое он может дать нам, этот лес, безопасный дом, пока мы не разгромим врага.
«Разгромить врага — это уже слишком», подумала Лиандра. Даже если рота Бликса сможет противостоять врагу и освободить Лассандаар, пройдет совсем немного времени, и пребудет следующий вражеский легион, и тогда вряд ли он оставит город в том виде, в каком он был сейчас. С этим нужно подождать. Как и со многим другим.
— Здесь, — сказал Янош, кивнув в сторону Анлинн, разведчицы, которая подняла свою стройную руку, указывая на место, выглядевшее не менее непроницаемым, чем подлесок, который защищал край леса колючками и острыми листьями.
Лес словно распахнулся перед ними, а острые кусты отступили, когда они медленно въехали в него. Хотя могучие деревья, казалось, стояли близко друг к другу, маленькая разведчица нашла проход. А чуть дальше, где свет казался зелёным и таинственно мерцающим, лес расширился перед ними, представая в образе высокого храма под могучими вершинами деревьев — место чудес и веры. Здесь было тихо, стук копыт по плотной лесной почве был слышен лишь приглушённо, но птицы щебетали и пасся олень. Он с любопытством и без страха поднял голову, чтобы взглянуть на незваных гостей, продолжая жевать. Похоже, неизвестные фигуры не слишком понравились оленю, и он медленно и не спеша побрёл прочь.
Каждое из этих деревьев пережило века, воздух пах лесом и листвой, дождем и плодородной почвой. Лес был такой густой, такой богатый, какого она ещё никогда не видела раньше. Но в то же время эти зелёные стены как будто защищали её, как будто звучал голос, говоривший, что здесь её не постигнет никакое зло, если она не причинит вреда лесу.
«Эти правила, о которых говорил капитан Янош, их не нужно было писать на табличке, человек осознавал их, когда входил сюда», — подумала маэстра, — «понимал и чувствовал, что здесь он всего лишь гость, которого терпят.» Но, может, не только терпят, но и принимают с готовностью, потому что совсем скоро они нашли небольшой ручей.