— Во всяком случае, не сырых, — величественно ответила Зокора.
— Это обнадеживает, — прокомментировал Маркус, с видимым удовлетворением доставая из одной из седельных сумок пару длинных черных льняных брюк и подходящую рубашку.
— Почему вы ещё не уехали? — возмущенно спросил Бликс. — Дорога перед вами, и вас никто здесь не держит!
— Осталось ещё решить вопрос с бестией. И потому что всё так, как я говорю, эссэри, — ответил пират. Он невозмутимо снял с себя лохмотья, составлявшие его одежду, и принялся надевать штаны. — Я могу помочь вам, — добавил он, обвязывая верёвку вокруг своих тощих бёдер. Он повернулся к Лиандре. — Вы забыли, что это я показал вам дорогу к нужной двери?
— Нет. И то, что я готова отпустить вас, доказывает это. Будьте довольны, что можете сохранить свою жалкую жизнь. Мы больше никогда не встретимся, радуйтесь этому.
Пират замер в шнуровании новой рубашки и склонил голову на бок.
— Почему же тогда перед моим взором предстаёт образ, где вы проклинаете меня за предательство, а в другом, где вы ещё и восхваляете меня за него?
Лицо Лиандры застыло, а из её фиалковых глаз, казалось, посыпались искры, когда она медленно повернулась к бывшему пирату. Пока Бликс завороженно наблюдал, всё больше и больше искр собиралось вокруг неё, танцуя и треща по её волосам и всему телу.
— Вы угрожаете мне, пират? — спросила она с опасной ноткой в голосе.
— Я? — спросил пират с преувеличенной невинностью. — Эссэра, почему бы вам не объяснить, зачем мне это? Разве в таком случае я не был бы безумным? Это бы только вызвало ваше раздражение. Даже разозлило вас. Скажите, эссэра, вы злитесь?
— Да, — проскрипела зубами Лиандра. — И вам бы лучше…
Зокора развернулась и посмотрела вверх по склону на опушку леса.
— Тише! — крикнула она, подняв руку. — Я что-то слышу.
— Что? — спросила сбитая с толку Лиандра.
— Так мало искр, эссэра? — издевался кровавый Маркус. — Вы недостаточно разгневаны?
— Для чего? — зашипела Лиандра. — Хотите испытать на себе мою молнию…
— Я знаю цель получше, — отозвался пират, указывая на край леса, чуть в стороне от того места, где Зокора вглядывалась в подлесок.
— Что… — начала Лиандра, но в тот же момент все услышали глухой топот и звук ломающихся деревьев.
— Клянусь Соланте! — выругалась Зокора, указывая рукой на дорогу. — Туда, священник, — крикнула она Герлону, ударив плоской стороной меча по крупу его лошади, отчего та испугалась и понесла, пока ошеломлённый священник ещё поспешно хватался за поводья.
Майор Меча выхватил свой меч, Лиандра тоже собиралась выдернуть из ножен Каменное Сердце, но Маркус подпрыгнул и опустил её руку, прежде чем она успела схватиться за рукоять меча.
— Вы в своём уме, эссэра? — крикнул он. — Вам нужен ваш гнев, ярость и воспоминания обо всём том, что причинил вам враг… Думаете, сможете победить бестию с помощью меча и ледяного спокойствия? Вы должны пылать, найти огонь внутри себя, если мы все хотим выжить!
Пока он ещё это кричал, зверь вырвался из подлеска, и в самом деле, истории оказались правдой: один только его вид парализовал Бликса на мгновение, возможно, потому, что он не хотел верить тому, что видел.
С могучей, низко посаженной головой, с массивным рогом на носу и еще двумя на панцире, растущем из шеи зверя, с пастью, напоминающей клюв попугая, с массивными, короткими, колоннообразными ногами, под когтями которых массивные ветки ломались, как хворост, с коренастым телом, защищенным панцирем из роговых образований, и ростом более чем в два раза превышающим полноценного боевого коня — это явно была та самая бестия, о которой Зокора недавно предупреждала майора Меча.
Только она не упоминала, что в тех местах, где природа не защитила толстым панцирем, помог кузнец. Тут и там между могучими пластинами панциря из рогового образования поблескивала тёмная сталь, словно сросшаяся со зверем. К тому же, на все три рога были одеты зазубренные колпаки из той же острой стали.
Похожие на свиные глаза уставились на маленькую группу и на повозку с волами, которые беспокойно дергали упряжь. Затем бестия подняла свою могучую голову и издала крик, который Бликс не забудет до конца своих дней. Этот крик оказался последней каплей для волов и лошадей. Лошадь Бликса тоже испугалась и в ужасе встала на дыбы, так что майор потерял опору и упал, лишь на волосок избежав стальных копыт.
Пока лошади в слепой панике умчались прочь, а волы по ухабистой дороге потащили тяжелую повозку, которая раскачивалась и грохотала, пират ловко вскочил на транспортное средство и схватил поводья, упираясь обеими ногами в тормоз. В то же время Зокора пронеслась мимо оглушённого майора Меча в лес, не обращая ни малейшего внимания ни на зверя, ни на Бликса.
— Чего вы ждёте? — крикнул пират Лиандре, стараясь не свалиться с козлов. — Вы всё ещё недостаточно рассердились?
— Ещё как! — ответила маэстра, которая с кажущейся легкостью одной рукой укротила свою норовистую лошадь, а другую протянула в сторону бестии.
Сначала наполовину оглушённому, пытающемуся встать майору показалось, что воздух между рукой маэстры и зверем мерцает — тонкая линия, от которой отражается свет, как от воды в пруду. Затем, с оглушительным раскатом грома и яркой вспышкой, которая, казалось, навеки отпечаталась в глазах Бликса, молния последовала по этому следу.
Ударная волна из жара, света и грома, словно рука титана схватила майора Меча и отбросил в сторону, после чего земля и небо поменялись местами, а вокруг воцарилась странная тишина.
Пошатываясь, он встал и недоверчиво огляделся вокруг. Воняло озоном, а перед его взором всё ещё виднелась яркая полоса, но постепенно она тускнела, проясняя его зрение. Там маэстра боролась со своей лошадью, которая стерпела всё, пока последний раскат грома не стал для неё последней каплей. Рот Лиандры был открыт, словно она взывала к ней, но он не слышал ни её слов, ни шарканья и топота копыт по каменистой дороге, ни мучительных криков другой лошади, которая оказалась слишком близко к молнии, оставившей на шкуре и плоти красный обугленный след, шириной в две ладони, ни дребезжания запряжённой волами повозки, которая удалялась с невообразимой скоростью.
В этой странной тишине также не было слышно потрескивания пожара, распространявшегося по лесу, где в море огня стоял зверь. Металл, который покрывал части бестии, светился красным и белым светом, чёрный дым поднимался из щелей между могучими пластинами панциря из роговых образований, а в воздухе витал запах горелой плоти. Бестия сделала еще один шаг, потом еще, потом остановилась. Могучие ноги задрожали и подогнулись, рот раскрылся в последнем беззвучном крике, один из жёлтых глаз встретился со взглядом майора и, казалось, недоумевая, хотел спросить, что же с ним приключилось… а из прожженной и обугленной, размером в два раза больше головы дыры под шеей зверя, на тлеющую лесную почву лилась пенящаяся кровь и другое. Долгое мгновение он стоял на месте, затем повалился на бок. Последовал удар, от которого задрожала земля.
— …вас? — услышал он как бы издалека и повернулся к маэстре, которая теперь слезла с лошади и смотрела на него встревоженными глазами.
Пытаясь прийти в себя, он потряс головой и бестолково уставился на неё.
— У вас иней на доспехах. — Его собственный голос прозвучал для него чуждо где-то вдалеке, всё вокруг казалось странно приглушенным.
Лиандра удивлённо посмотрела на себя. Майор Меча был прав, большая часть её доспехов была покрыта мелким инеем, и земля вокруг неё тоже была усеяна этим тонким белым слоем. Даже её короткие светлые волосы, брови и ресницы были покрыты инеем, хотя похоже, он уже начал таять.
Она провела по своей коже руками и увидела, как иней на ней исчезает. Она смотрела на свои руки так, словно никогда не видела их раньше. Но не прошло и двух мгновений, как от инея на её доспехах почти ничего не осталось, а то, что осталось, тут же исчезло.