Эльфийка Дорин кивнула.
— Они узнают, что такое послушание, а когда пещеры затуманят им разум, они ещё будут счастливы у нас на службе. Вряд ли они могут просить большего. — Она указала на рабов. — Этого мужчину и двух женщин я пощадила. Я беру только порядочные трофеи.
Похоже, их слова не смягчили священника.
— Боги постановили, что люди должны быть свободными, а не рабами! — пожаловался Герлон.
— Хорошо священник Сольтара, — бесстрастно ответила Дорин. — Даю тебе слово, что отпущу всех своих рабов, как только узнаю, что больше нет людей, порабощающих других людей. — Она улыбнулась, показав ослепительно белые зубы. — До тех пор я буду следовать словам Соланте, которые гласят, что человек пожинает то, что сеет. Если я правильно понимаю вас, людей, это то, что вы называете поэтической справедливостью.
— Но… — начал Герлон, но она покачала головой.
— Никаких но, служитель Сольтара. Не упрекайте нас в том, чего не придерживаетесь сами. — Она сдержанно рассмеялась. — Хотя иногда бывает необычайно забавно слышать подобное из уст людей.
«Очевидно, эту эльфийку было легче развеселить, чем Зокору», — подумал Бликс. Хоть он и не очень ценил юмор.
— Герлон, — вмешалась Зокора, видя, что молодой священник собирается возразить.
— Не спорь об этом. Это наша земля и наше право забрать того, кто без разрешения ступает на неё.
— Как пожелаете, — с достоинством ответил Герлон, хотя было очевидно, что он хотел бы обсудить этот вопрос подробнее.
— Мы можем углубиться в эту тему в другой раз, — решила Дорин. — Тем более что я только что узнала, что наши народы теперь союзники. Это доказывает, что могут произойти события, которые считаются невозможными. — Она озорно улыбнулась. — Я устрою так, чтобы мы встретились снова, священник Сольтара.
Без дальнейших церемоний она раздвинула воздух, словно занавеску, шагнула через открывшуюся тёмную щель и исчезла.
— Э… — начал Бликс, но Лиандра недоверчиво покачала головой и повернулась к Зокоре.
— Я думала, что вы культивируете только священническую магию? — Это прозвучало почти как жалоба.
— Я жрица Соланта, — объяснила Зокора. — Дорин, в отличие от меня, заклинательница. Маэстра. Как и ты. Только она опережает тебя в своем обучении примерно на одиннадцать веков. Тебе бы не помешало смиренно с ней пообщаться.
— Смиренно, — глухо повторила Лиандра.
— В данном случае смирение принесёт обширные знания, — пояснил Зокора. — Хорошая сделка, верно?
Пока майор Меча и Герлон в недоумении смотрели на то место, где исчезла другая эльфийка, Зокора указала на раба, всё ещё стоявшего рядом с повозкой. Очевидно, он не проявлял особого интереса к бегству, но и не застыл в страхе при виде тёмных эльфов. — Ты узнаешь его? Он всё ещё настаивает на том, что вы друзья.
— В самом деле? — удивленно спросила Лиандра, поворачиваясь к рабу. — И кем вы будите?
Мужчина вышел из тени и убрал с лица остатки одежды. Чёрные волосы, резкие черты лица и смуглая кожа подсказали Бликсу, откуда он родом: совершенно очевидно, что он был из Бессарина. Если бы не шрамы от ожогов на лице, мужчина, вероятно, также был бы красив.
— Вы не помните? — вежливо спросил он. — Можно сказать, эссэра, что мы были почти родственными душами.
Майор Меча редко видел маэстру такой изумленной.
— Кровавый Маркус? — недоверчиво спросила она. — Это невозможно!
— Признаю, эссэра, должно быть, вы были уверены, что я умер. Но боги в своей мудрости и милосердии решили иначе. — Мужчина широко улыбнулся, сверкнув белыми зубами. Несмотря на шрамы от ожогов и лохмотья, он выглядел почти величественно, когда поклонился ей на манер бессаринцев. — Вы даже не представляете, как я рад видеть вас такой! Эссэра, пусть боги и дальше благословляют вас, ведут по вашим путям и одарят вас детьми!
— Эм… спасибо, — поблагодарила Лиандра, всё ещё явно ошарашенная, в то время как Герлон кашлянул позади неё, а Зокора выгнула бровь.
— Так вы в самом деле его знаете? — удивленно спросил Бликс. — Кто он?
— Это Кровавый Маркус, — угрюмо объяснила Лиандра. — Не так давно он ещё управлял Огненными островами. Пока наши друзья из Талака не решили, что могут обойтись без его услуг.
— Но не без моего таланта, — любезно вставил бывший пират. — Хоть они больше и не знали, что со мной делать, мой талант, видимо, всё ещё был достаточно ценен для них, чтобы преподнести его в дар маэстре. Вместе с моей душой. — Он подмигнул Лиандре. — Не принимайте близко к сердцу, маэстра, что я не был склонен согласиться с этим планом.
— В свою очередь, твой побег сорвал наш план и усложнил нам жизнь, — прокомментировал Зокора. — Разве Хавальд не собирался повесить тебя из-за этого?
— Не из-за этого, эссэра, — поспешил заверить Маркус. — А из-за моих бесчисленных преступлений, зверств и других невыразимых проступков. — Он одарил Лиандру лучезарной улыбкой. — Вы бессмертная красавица, эссэра, но всё же забывчивая. Это за мою помощь в вашем освобождении генерал Копья, пусть боги любят его вечно, предложил мне помилование! Без сомнения, он добился бы его для меня. Ведь даже вы, эссэра, должны признать, что меня едва ли можно винить в том, что приливная волна разрушила наш корабль, а мачта разбила мою камеру!
— Едва ли, — признала Лиандра. Она окинула мужчину взглядом и с отвращением скривила лицо.
— И всё же. Вы пират и убийца. Вы помогли нам, это правда, тем не менее, вы не мой близкий друг, и я не чувствую себя в долгу перед вами. Вы живы, если вы помогли нам, то и себе тоже. Это достаточная награда. — Она указала левой рукой на дорогу. — Уходите. Ищите свою удачу. И не приближайтесь ко мне, я скорее готова убить вас, чем пожелать доброго дня!
— Он делает успехи, — прокомментировала Зокора. Казалось, что она пытается подавить смех. — В последний раз ты настаивала на том, чтобы его вздёрнули.
— Это всё ещё можно устроить, — бесстрастно ответила Лиандра. — Деревьев здесь предостаточно. — Она указала на двух женщин-рабынь, продолжавших жаться в углу клетки. — А что собственно с ними?
— Они обе, вместе взятые, являются образцом глупости. Увидев эссэру Зокору и её друзей, они прокричали что-то о демонах и с тех пор не реагируют, — объяснил бывший пират. Он почти с восхищением посмотрел на тёмную эльфийку. — Если бы вы только знали, эссэра, чего бы я раньше не отдал за то, чтобы оказывать на других людей такое всеобъемлющее воздействие! Мне вот только интересно, чего они так испугались, увидев ваше прелестное тёмное личико!
— Я бы предположил, что судьба работорговца и его эскорта послужили хорошим предупреждением, — сухо заметил Бликс. — Вы слышали маэстру. Давайте проваливайте.
— Это было бы прискорбно для всех нас, — ответил пират, печально качая головой. — Судьбы целых империй, их взлёты и падения, бесчисленные невинные жертвы, унесённые ужасами войны, которая будет проиграна только потому, что моё предложение дружбы было холодно отвергнуто… — Он театрально вздохнул. — Очень жаль, но если вы настаиваете… Я же могу взять лошадь, да?
— Вы бредите, — сказал Бликс. — Но да, берите лошадь и потеряйтесь. И вы тоже, — он повернулся к двум женщинам в клетке. — Уходите. Вы свободны!
Очевидно, всё ещё охваченная страхом и ужасом, одна из женщин просто смотрела на Бликса широко распахнутыми глазами. Другая, видимо, всё ещё не пришла в себя. Зокора вздохнула, закатила глаза и подошла к повозке.
— Ууу! — сказала она.
Оказалось, что вторая рабыня только притворялась, что без сознания, потому что ей понадобилось едва ли больше времени, чем первой, чтобы вырваться из клетки и в панике убежать в лес.
— Впечатляет, — заметил Маркус, глядя туда, где листья и ветки на краю леса ещё свидетельствовали о движении беглецов. — Что же вы такое с ними сделали, что они испытывают такой страх?
— Мы сырыми съедаем их детей на завтрак, — бесстрастно ответила Зокора.
— Возможно, дело в этом, — сказал пират, подходя к одной из лошадей, чтобы порыться в седельных сумках. — И эссэра, вы действительно так делаете? Съедаете их детей?