Поздно вечером мы с мамой сидим на кухне, пьём чай с печеньем, и она рассказывает мне об этом. Раньше мама говорила только по делу — «хватит сидеть в телефоне, делай уроки» или «убралась бы в комнате, смотри, какой свинарник устроила», и так далее. С тех пор, как мы вдоль и поперёк обсудили тот случай в лесу, разговаривать с мамой стало интереснее.
— Знаешь, — говорит она, — нас учат, что надо сохранять верность другим людям. Но забывают сказать, что ради других нельзя изменять себе. За измену себе человека часто хвалят. «Вот молодец какая, преодолела себя, принесла людям пользу!» Привыкаешь преодолевать себя и забываешь о своих интересах. У меня появилось свободное время, но я не знаю, чем его занять. Я столько раз изменяла себе, что могу теперь делать что-то только для других. Вот ты думаешь, я люблю этот чай? Нет. Покупаю для тебя. Но кто мешает мне пить кофе, пока ты пьёшь чай? Только сейчас это поняла.
Мама подходит к кофеварке, нажимает на кнопки. Я молчу, жду.
— Делаешь для людей что-то, делаешь, — продолжает она. — А они привыкают и даже спасибо не говорят. Вот как с этим отчётом сегодня. «Выручи нас, посиди пару часов после работы. Спешить тебе некуда, дочка самостоятельная». Никто и не подумает заплатить мне за переработку!
— А если попросить? — интересуюсь я.
— У нас всё равно нет денег на сверхурочные. Поэтому никто и не рвался делать этот отчёт, а ведь на него был целый месяц! Но меня же попросили! Сказали «выручи». И я выручила. Меня так воспитали. Надо помогать людям и ничего от них не требовать взамен. Наверное, если бы каждого так воспитывали, было бы по-честному. Сегодня я помогаю и ничего не требую, завтра ты. И каждый получает помощь тогда, когда она ему необходима. И помогает, когда у него есть на это силы.
— А мне, кстати, тоже не нравится печенье с чаем, я больше люблю какао или молоко с мёдом, — говорю я.
— Вот, пожалуйста. Ты изменяешь себе, я изменяю себе, а это никому не нужно! Давай хотя бы в конце дня будем делать то, что нам нравится. И постепенно, может, начнём прислушиваться к себе.
С мамой теперь так легко разговаривать! Совсем как с Ли.
Вспомнив Ли, я тут же мрачнею. Надо объяснить ей, что я как дружила с ней, так и дружу, просто появился ещё Федя. И теперь они нужны мне оба, как витамин «цэ» и витамин «дэ». И как объяснить Феде, что он… Кто он мне? Мне бы кто объяснил!
— Не спеши и не взваливай всё на себя, — советует мама. — О том, что у тебя есть подруга, Феде известно. А Ли расскажи, вот как мне сейчас сказала. Не надо самой за них решать. Когда у моей лучшей подруги появился парень, мы часто гуляли втроём. Просто ходили по улицам или в гости к кому-то из знакомых. Я им не мешала. Но когда я познакомилась с твоим отцом, мои подруги сразу стали ему мешать. Он не хотел с ними общаться, называл их глупыми и говорил, что они меня недостойны. Но общаться не запрещал. Я сама себе запретила. Постепенно подруги перестали меня куда-то приглашать. Когда я спохватилась, мне пришлось потратить много сил, чтобы вернуть хотя бы некоторых. Мой тебе совет: не отказывайся от дружбы, общайся со всеми, с кем хочешь. А если кто-то будет против твоих друзей, он отвалится сам.
Легко ей говорить! Теперь, когда отец оказался жадным трусливым обманщиком, она знает, как ей следовало поступать в прошлом. А если бы какими-то не такими оказались как раз подруги, и он предостерегал её не зря?
ГЛАВА 28. ПРИЗВАНИЕ ЭЛЬВИРЫ
Перед началом уроков класс будоражит новость: Ксюша целовалась с Денисом. Вчера после движа. Наши супердевочки вышли из актового зала, завернули за угол подтянуть носки, а там, а там!..
Ксюша вплывает в класс сразу после звонка, наслаждаясь популярностью. На перемене все хотят с ней дружить, а я наконец рассказываю Ли о вчерашней прогулке с Федей. По сравнению с Денисом и Ксюшей мы вообще не отличились.
— Мне не нравится, что ты опять… провалилась, — говорит Ли, — Ты ведь погладила собаку. Это должно было тебя излечить!
Она всё ещё верит, что от чёрной дыры можно излечиться. Как от простуды. Но это больше похоже на аллергию. Если раздражитель рядом и достаточно силён — реакция гарантирована.
Чтоб не пережёвывать снова одно и то же, перевожу разговор на её курсы испанского. О, это было нечто! В группе собрались наши ровесники. «Понабрали школоты!» — проворчал старший брат Ли. А один из школьников ответил ему: «Завидуй молча, дядя. Кто виноват, что ты после уроков в танчики играл, а не языки учил?» Брат хотел оттуда вообще уйти, но потом пришла преподавательница, начала рассказывать про алфавит, и все успокоились.
Перед последним уроком в наш класс входит Федя, кладёт на нашу парту бабушкин плед и сообщает:
— Я его в кондиционере выстирал.
Голос у него звучный, и фразу эту слышат многие.
Что сейчас о нас подумают? Плед — это то, чем накрывают кровать. Почему мой плед запачкался, а Федя его отстирал? Одноклассники замолкают. В противоположном углу класса звучит тихое «гы-гы».
— Тебе родители точно разрешили его отдать? — внезапно говорит Ли и начинает придирчиво рассматривать плед. — Вещь практически новая. Понимаешь, когда я отвезу его в собачий приют, он сразу пойдёт на подстилки.
— Я понимаю, — говорит Федя. Но он, как и я, понимает только, что Ли нас сейчас выручает.
— Так что вполне подошёл бы старый и рваный, — продолжает Ли. — А вообще собаки будут рады, спасибо тебе большое.
— Не за что, — говорит Федя и выходит из класса.
Чуть помедлив, выходим и мы с Ли. Федя ждёт нас у окна.
— Сорри, Вика, — говорит он. — Я не подумал, когда вылез с этим пледом. Ли, ты гений! Насчёт приюта — вообще! Я сам поверил, что собакам нужны подстилки.
— Они на самом деле нужны, — смеётся Ли. — Но я их не собираю.
— Кстати… — мнётся Федя. — То есть некстати, но ладно. Меня тут Денис на выходные кинул с настолками. Чисто по-человечески я его понимаю, но… Короче, заходите ко мне поиграть в субботу?
— Знаешь, я в