— Моя мама этого так не оставит, — заверяет охранника Федя. — Больше на собаку жаловаться не будут. Вот увидите.
Охранник недоверчиво качает головой и уходит в глубь магазина. Ну, конечно, он имел в виду невоспитанную овчарку, которая порвала Федину куртку!
— Но для начала мама убьёт меня, — признаётся Федя. — Она сто раз говорила, что когда очень агрессивная собака бежит к твоей, нельзя становиться между ними. Вернее, можно, если ты взрослый и знаешь, что делать. Я не знаю. Но просто не мог же я бросить Друга!
Интересно, а отец бы бросил беззащитного пёсика? Уверена, что бросил бы. И на дерево залез — на аллее их много.
Минут через пятнадцать, как и обещал, дедушка подъезжает к магазину. Вижу в окно его машину, сигналящую всеми огнями.
— Я на месте, — отзванивается он. — Выходи. Или помочь что-то донести?
— Ничего нести не надо. Только включи печку на полную мощность! — говорю я.
В салоне не особенно жарко, хоть печка, по словам дедушки, «шпарит на всю ивановскую». Но у него есть плед, в который иногда кутается бабушка. Этим пледом и укрывается Федя.
— Как же ты без тёплой одежды на улице оказался? — спрашивает у него дед после того, как я представляю их друг другу и Федя называет свой домашний адрес.
— Одежда тут, — Федя хлопает по моей сумке. — Просто она испортилась. Здесь во дворах живёт ненормальная собака. И сегодня мы с ней неудачно встретились.
— Вика, ты-то как? — спрашивает дед и выезжает на дорогу.
— Ну, так. Меня не тронули.
— Все уцелели. И люди, и маленькая собачка, — говорит Федя.
— Там ещё и собачка была? — удивляется дед.
— Она и сейчас здесь, — посмеивается Федя. — Друг, голос!
Переноска отвечает громким «Р-р-гав! Рр-гав!» — Федя хлопает себя по бокам, вспоминает, что карманы на куртке, а куртка — в сумке. Вытаскивает куртку, кладёт на сиденье и вынимает из кармана коробочку с сухариками для собак.
— Всегда угощаю Друга, когда он выполняет команды, — поясняет он. — Слушай, я понял, почему овчарка на куртку так накинулась! Унюхала, что в кармане вкусненькое, а достать не могла.
— Как она тебя вместе с курткой не сожрала! — говорит дед.
— У меня хорошая реакция, — с гордостью говорит Федя. — Когда она подбегала, я решил её отвлечь, потому что хозяйка была на подходе. Кинул переноску. Переноска была вкусной, но недолго. Тогда в ход пошла куртка. Её я зашвырнул подальше, рисковал. Собака могла броситься на меня, решив, что я на неё замахнулся. Но куртка ей понравилась. Она её грызла и таскала по всему газону — еду хотела выкусить! А потом хозяйка её догнала — хвать за ошейник, шарах поводком по спине и потащила к дому. Мне вообще слова не сказала. Короче, понятно, почему от такой собака убегает.
— Тебе от отца не попадёт за испорченную вещь? — волнуется дед. — Можешь у меня переночевать, пока всё уляжется.
— За испорченную вещь попадёт хозяйке собаки, — говорит Федя. — Я всё снимал на телефон и покажу маме. Так что скоро они обе — и хозяйка, и собака — будут гулять в железных намордниках на о-о-очень коротком поводке.
В салоне становится теплее. Федя уже не кутается в плед. И тут мы подъезжаем к его дому.
— Плед возьми с собой, потом в школе отдашь Вике, — говорит дед.
Федя выходит из машины. На плечах сиреневый плед. В одной руке переноска с Другом, в другой — куртка, которую он не стал утрамбовывать обратно в мою сумку. Выскакиваю, чтобы помочь ему нажать код на домофоне, и не знаю, что сказать на прощание.
— Норм погуляли. Но движ как-то спокойнее, скажи? — находится Федя.
— И там только одна собака, — киваю я и распахиваю перед ним дверь подъезда.
Дед подвозит меня до дома, а потом втаскивает в квартиру новый телевизор с таким широким экраном, что можно установить танцевальное приложение, и персонажи окажутся почти одного роста со мной.
— Будете сидеть как в кино, — говорит дед. — В моей молодости знаешь, как говорили про последний ряд в кинотеатре? «Места для поцелуйчиков».
Он очень хочет выглядеть современным. Но пока не получается.
— Дедусь, а откуда у тебя деньги на такой шикарный телик? — интересуюсь я. — Это же должна быть половина твоей пенсии!
— Почти половина и вышла? — соглашается дед. — Могу себе позволить. У нас же теперь постоялец, я ему плату за проживание назначил.
Постоялец — это мой отец. Поселившись в доме дедушки и бабушки, он попытался ввести те же порядки, что и у нас. Велел старикам тихо сидеть, пока он смотрит кино, ходить на цыпочках. Если у него плохое настроение — улавливать это с порога и не попадаться на глаза.
Но дед сказал: «Чтооо? В моём доме порядки устанавливаю я!»
И отец сдулся. Сразу куда-то пропало его плохое настроение. Он купил наушники, чтобы смотреть телевизор и не мешать бабушке, которая тоже смотрит телевизор. Он моет посуду после ужина и разбирает стиральную машину. И за проживание в доме он платит сумму, установленную дедом.
— И как он терпит? — удивляюсь я.
— Сам не понимаю. Всё делаю, чтоб он от нас съехал, а он — ни в какую.
Дед пьёт на кухне кофе, ещё раз с гордостью осматривает со всех сторон новенький телевизор и уезжает, сказав на прощание:
— Надолго его с твоей бабушкой оставлять нельзя! Сразу садится на шею! А у меня не забалуешь!
Кажется, он всерьёз взялся за воспитание моего отца.
Пока я убираю со стола и мою посуду, приходит голосовое сообщение от Феди.
Его мама, конечно, огонь. Когда сын вернулся домой, замотанный в чужое старое покрывало, с рваной курткой в руке, она не стала тратить время на воспитательные разговоры, а сразу погнала к дому, где живёт опасная собака. Опросила старушек на скамейках и школьников во дворе и нашла нужную квартиру. И не только ушла живой из логова чудовища, не только смогла получить денежную компенсацию за испорченную вещь, но ещё и записала невоспитанную собаку вместе с хозяйкой к собачьему психологу. Тому самому, к которому Федя водил Друга. Записала и пообещала отслеживать её успехи через приложение.
Федина мама — начальник. Она умеет заставить людей делать то, что ей нужно, и постоянно проходит курсы повышения квалификации.
Моя мама совсем другая. Люди, даже не проходившие курсы повышения квалификации, могут влиять на неё, как хотят. Пока Федина мама восстанавливала справедливость, пока дедушка подключал нам новый телевизор,