— Сэра, — снова начал Герлон, но женщина лишь бросила на него предупреждающий взгляд. Она выпрямилась во весь рост, поправила одежду и посмотрела на всех троих с высоко поднятой головой.
— Успокойтесь, — величественно сказала она. — Я ухожу! Я всё равно ничего не могу здесь сделать. Он всегда был чертовски упрямым!
С этими словами она промчалась мимо Герлона, который поспешно убрался с её пути, и поспешила выйти из молитвенной комнаты. Тяжелая каменная дверь с гулким стуком захлопнулась, оставив в воздухе тишину и, в дополнение к благовониям, запах озона.
— Э…, - подытожил сэр Ласка, глядя в сторону двери, затем почесал голову. — Это было впечатляюще, — заявил он.
— Особенно вспышки, — восхищенно промолвил Бликс.
— Да, особенно вспышки, — согласился сэр Ласка, окинув покойника задумчивым взглядом, прежде чем наклониться над ним. Вероятно, чтобы поближе рассмотреть рану на шее. — Сольтар меня побери! — вырвалось у него, что вызвало протест Герлона. — Сэра права! Смотрите, рана закрылась примерно на ширину пальца… остался виден лишь красный след!
— Вы уверены, сэр Ласка? — с сомнением спросил священник и сам шагнул к мертвецу.
— Конечно я уверен, — настаивал вор. — Кому, как не мне знать, ведь это я вытащил его из воды! Вот… — Он отошел от тела. — Посмотрите, тут хорошо видно, где именно закрывается рана. — Покачав головой, он посмотрел на мертвеца, затем на дверь. — Её слова действительно верны! Кажется, он восстаёт из мертвых… — Он моргнул и вопросительно перевёл взгляд на Герлона, который как раз наклонился над покойником, чтобы тоже осмотреть рану. — Неужели такое вообще возможно?
— Сольтар — повелитель жизни и смерти, — отметил брат Герлон. — Если он так распорядится, то всё произойдет по его воле. — Всё же, он тоже был немного потрясен.
— Я не это имел в виду, — возразил молодой вор. — То, что я хотел узнать, случалось ли что-то подобное раньше?
— Некоторые чудеса уже происходили, — заявил Герлон, Бликс же, в свою очередь, заставил себя молчать. — Смертельные раны и болезни исцелялись, даже как-то была возвращена душа в тело через несколько дней после смерти. Если это соответствует воли Сольтара, то возможно всё. И многое уже произошло.
— Так написано в храмовых книгах, Герлон, но что ты уже видел сам? — возмущенно спросил Бликс, заслужив сначала удивленный, а затем разочарованный взгляд своего старого друга.
— Сам я уже видел исцеление смертельной раны, которая закрылась в течении нескольких отрезков свечи под молитвы священников, — ответил тогда Герлон. — А в Газалабаде совсем недавно произошло чудо, свидетелями которого стали сотни людей: исцеление эссэры Файлид, ныне калифы Бессарина. Даже ты не можешь сомневаться в том, что это произошло.
— Возможно, её раны были не… — начал Бликс, но Герлон покачал головой.
— Чтобы увидеть чудо, не обязательно ехать в Газалабад, оно происходит здесь, на наших глазах. Убедись сам, рана действительно закрывается, этого нельзя не признать.
— Боги! — вырвалось у сэра Ласки. — Взгляните на его глаза!
— Возможно, они открылись, когда его била сэра, — трезво предположил Бликс. — Это не должно иметь ничего общего с…
— Дело не в этом, — перебил его молодой человек. — Мне всё равно, почему его глаза открыты… лучше загляните в них сами!
Для Бликса это тоже невозможно было не заметить… Веки покойника были открыты, а за ними блестели звёзды в самой тёмной ночи.
— Вот почему я стал солдатом, а не священником, — объяснил Бликс после того, как сбежал из храма. Он жадными глотками вдыхал ночной воздух, который был прохладным, однако ещё не холодным. Ближе к утру всё изменится, но пока воздух был приятным.
— А я священником, — прокомментировал Герлон, возвращая Бликсу его меч. — Меня интересуют мистерии, воля богов, замыслы, стоящие за всем происходящим. Это бесконечно увлекает меня.
— А разве тебе не страшно, когда ты видишь что-то подобное? — удивленно спросил Бликс.
— Страшно, — признал Герлон. — Но в то же время я вижу в таких вещах доказательство деятельности богов. Должна быть причина, почему в его глазах ночь… и я умираю от желания узнать эту причину. Кроме того, у меня постоянные видения. Ну, возможно, с моей стороны и самонадеянно — хотеть понять волю богов, и все же я ничего не могу с этим поделать, — он слегка улыбнулся и беспомощно пожал плечами. — В конце концов, боги создали меня таким и направили по этому пути.
— Неужели они также хотели, чтобы их вера продавалась как мишура? — возмущенно спросил Бликс, жестом указывая на прилавки, которые сейчас, с наступлением ночи, приводили в порядок и запирали торговцы и балаганщики. — Желал ли Сольтар, чтобы его образ продавали как амулет для накладывания на раны раненых? Желал ли он того, чтобы другие зарабатывали деньги на лжи, утверждая, что его изображение обладает целительным эффектом?
— Ты все еще в разладе со своим отцом, — заметил Герлон, пристально глядя на своего старого друга. — Не слишком ли ты стар для этого? Вы оба? Говоришь, идешь на войну и боишься не вернуться оттуда… и все же не пытаешься помериться с отцом?
— Он шарлатан, — проскрипел зубами Бликс. — Лжец и обманщик… а ещё убийца… даже если сам не убивал, но соглашаясь с тем, что люди умирают, веря его лжи, он пособник убийства!
— Он старый и сломленный человек, — тихо сообщил ему Герлон. — Сейчас его почти не видно, а когда встречаешь, он стоит на коленях перед Сольтаром и молится.
— Потому что он не смеет войти в дом Борона, — сурово промолвил Бликс, поправляя ремень с мечом. Он пренебрежительно огляделся вокруг. — Вся моя жизнь была связана с этим местом, — с горечью сказал он Герлону. — И все же здесь, на ступенях этого храма, я нашёл только одного человека, который не разочаровал меня. Да пребудут с тобой боги, Герлон, — сказал он, обнимая удивленного священника и крепко прижимая его к себе. — Желаю тебе идти выбранным тобой путём.
Прежде чем Герлон успел что-либо ответить, майор меча резко отстранился и быстрым шагом поспешил прочь, исчезнув вдали среди людей и пестрых лавок и ни разу не оглянувшись.
С вершины лестницы Ласка и первосвященник наблюдали, как майор Меча попрощался с молодым священником.
— Вы уверены, что это он? — тихо спросил Ласка.
— Повторите еще раз, что Маербэллинае велела мне передать, — попросил священник.
На лбу Ласки появилась вертикальная морщинка, когда он задумался.
— Она велела мне пойти к вам и сказать, чтобы вы разыскали священника, который больше всех сомневается и в то же время верит, и который уже видел во сне, как были преданы тринадцать.
— Думаю, это должен быть брат