Пока Герлон вёл его через главный зал храма, Бликс смотрел на одетую в мантию статую бога, у которого, как и у Сов, капюшон был натянут на лицо до самого носа, так что видны были только подбородок и рот. Тем не менее, ему казалось, что бог следит за ним взглядом. Наверное, подумал Бликс, все верующие чувствуют себя так… и на краткий миг он задумался о том, что, возможно, стоит помолиться… В конце концов, он был почти уверен, что вскоре сам предстанет перед богом.
Но что ему сказать, о чем попросить? Пощади меня? Он забирал маленьких детей и невинных, с чего ему щадить солдата, чьим ремеслом было само убийство? Пусть всё идёт своим чередом, — с горечью подумал Бликс, не стоит беспокоиться заранее. Бросив последний взгляд на статую, Бликс последовал за своим другом священником через едва заметную дверь, которая вела в небольшую, богато украшенную комнату, справа от главного зала.
Комната была роскошно украшена фресками, лента цветов из чеканного золота проходила прямо под тёмным потолком, который художник оформил как ночь: бархатное полотно, на котором то тут, то там сверкали звезды. Стены были украшены сценами из книги Сольтара, а на торцевой стене находился полурельеф бога: слева над его плечами висело солнце, а справа — две луны. Знакомый мотив, только теперь Бликс впервые увидел, что бог опирается на меч, острие которого пронзает у его ног чудовище, покрытое чешуей чёрного цвета, с жуткими щупальцами, глазами и ужасающе уродливыми ртами.
Совы на древних рисунках изображались обычно подобно Сольтару, только у Сов, которых он встретил сегодня, капюшоны были откинуты. Встретить изображение Сольтара в его собственном храме было совсем неудивительно, но справа от него стояла светловолосая женщина с голубыми глазами и прямым вздернутым подбородком, которая, казалось, пристально разглядывала его. Она была облачена в сияющие серебром, легкие конные доспехи, с мечом на боку и коротким конным копьем в левой руке.
Слева от Сольтара стоял воин в тяжелых латах, его руки в бронированных перчатках лежали на рукоятке тяжелого двуручного молота. У него был квадратный подбородок, сломанный нос и кустистые брови, под которыми серые глаза одарили Бликса тяжелым, испытующим взглядом.
Нет, не его, а того, кто лежал здесь на каменном одре, это ему предстояло встретиться с испытующим взглядом богов.
Так было написано в книге богов: Сольтар, Астарта и Борон будут судить человека после жизни. Однако его поразило изображение Астарты. Богиня олицетворяла мудрость и любовь — деликатные искусства… Раз в год люди поклонялись ей в храме особым способом, прежде всего отдавая дань её женскому аспекту. Кроме этого одного дня, в остальное время её статуя была облачена в полупрозрачное одеяние, выгодно демонстрирующее её прелести.
Во всяком случае, Бликсу не удалось вспомнить, чтобы он когда-нибудь видел Астарту, изображённой в доспехах.
Он подошёл ближе.
Во всех известных ему до сих пор храмах, статуи богов находились на островках, окруженных рвами, которые были заполнены освященной водой. Лестница с четырьмя ступенями вела к островку, но не касалась его. И только первосвященникам веры разрешалось взойти на эту четвертую и последнюю ступень и предстать лицом к лицу перед богом. Если человек не был священником, он редко приближался к богам ближе, чем на семь шагов, и даже тогда он уже подходил ближе, чем было позволено.
Хотя позы богов в разных храмах были совершенно разными, однако сами боги всегда изображались одинаково. Поскольку скульпторы создавали статуи в своеобразном священном трансе и без модели. Этот факт часто приводился как доказательство существования богов.
Однако здесь Бликс был так близко к изображению троицы, что мог бы дотронуться до них рукой и видел детали, которые раньше от него ускользали. У Сольтара, кроме узкого рта и энергичного подбородка, лица видно не было, но он заметил небольшой тонкий шрам на подбородке. Красота Астарты была несравненной, хотя она исходила не от совершенства, которое так часто можно увидеть, например, у эльфов. Её лицо было живым, с морщинками от смеха, тонко очерченным ртом, ямочками на щеках и тонкими морщинками, которые показывали сущность человека.
Борон выглядел так, словно пришёл сюда прямо с парадного плаца цитадели, его доспехи также очень напоминали доспехи Быков, и хотя бог обычно изображался в доспехах, Бликс задался вопросом, видел ли он когда-нибудь раньше Борона вооруженным. Но одно можно было сказать наверняка: такого тяжелого двуручного молота не было в арсеналах империи!
Но больше всего Бликса восхитил меч, на который опирался Сольтар. По форме и размеру он соответствовал мечу, который Герлон нёс за него в этот момент, но яркое лезвие, казалось, было сделано из бледной стали, на которой виднелись эльфийские руны.
Два больших подсвечника в углах торцевой стены держали массивные свечи, которые слабо мерцали и были единственным источником света в комнате. В центре стояла кровать, или скорее кушетка, поставленная так, чтобы вырезанные в полурельефе боги смотрели вниз на того, кто лежал на ней.
На этой кушетке, со свободно сложенными по бокам руками, лежал на спине генерал Копья, одетый в чистую униформу с золотой цифрой два на левом рукаве. Под его голову была подложена подушка, так что голова была слегка приподнята. Таким образом высокий воротник форменной куртки и шарф скрывали убийственный порез на шее.
Угловатый подбородок, узкий рот, прямой нос и глубокая, вертикальная складка на лбу… Это было суровое лицо, и даже в смерти он выглядел так, будто не нашел покоя. Его мимика скорее провозглашала железную решимость, как будто он собирался изменить порядок миров одной лишь своей волей.
Майор Меча встречался с генералом некоторое время назад, а также недавно снова видел его в Алдаре, и все же он уже забыл, какой харизмой обладал этот человек, словно не было ничего, что можно было бы противопоставить его воле.
Слева от мертвого мужчины, у его головы, стояла на коленях стройная молодая женщина с короткими серебристыми волосами. Она была одета в простое храмовое одеяние и выглядела так, будто была глубоко погружена в молитву. Прямо справа от входа, а значит по правую руку от Бликса, стоял жилистый молодой человек с пепельно-русыми волосами, собранными в хвост. На нём был дублет яркого зелено-красного цвета, так богато отделанный парчой, что если бы он снял его и поставил в углу, тот, несомненно, смог бы стоять там и без мужчины.
Мужчина выглядел не слишком довольным,