Внизу проносились высокие хребты, возникшие в местах, где ледяные пласты чудовищной толщины расходились и снова сталкивались, долины старых и свежих ударных кратеров, вообще ни на что не похожие пространства, при виде которых инстинктивно хотелось поджать ноги. Казалось, падение продлится вечно, что челнок промахнется и рассыплется на части, разбившись среди ледяных полей, поверхность все приближалась и приближалась. Горизонт странно близкий, такой я не раз видел на Луне земной, вызывал страх, что мой кораблик промахнется и унесется в пустоту навстречу колючим звездам.
Все обошлось, челнок навелся на пеленг поверхностной станции и, развернувшись кормой, выбросил длинный газовый шлейф, гася скорость. Станция появилась на карте, после, с заметным опозданием, попала в фокус внешних камер, когда появилась из-за горизонта. Теперь грязно-серый лед проплывал внизу степенно, челнок шел на хвосте выхлопа. Станция, приземистый широкий цилиндр высотой в два десятка метров, будто вогнанный в ледяной щит мощным ударом, оказалась внизу. Челнок завис над башней, дожидаясь, когда в ее вершине откроются грузовые ворота, а затем опустился внутрь ангара.
На экране я видел, как створки закрылись, стоило челноку опуститься, пространство внутри ангара заволокло азотным туманом, он оседал на металлических частях причудливой изморозью, превратился в крупные снежинки. Пропищал сигнал вызова, и утомленный тусклый голос сказал:
– Борт пятнадцать, не торопитесь покидать кабину, в ангаре вакуум. Сейчас протянем кишку до люка, пару минут.
Вот так. Я отключил карту и наблюдение, вместо них активировав иллюминаторы. Пластины защиты отползли в стороны, но смотреть оказалось не на что: внутри царил мрак, огни светились только на плывущей ко мне гофре переходника. Та надвигалась, больше напоминая колоссальную гусеницу. Когда она оказалась над челноком, загремели крепления, а затем виртуальные индикаторы возле люка сменили цвет с красного на зеленый.Отстегнувшись, я поднялся на ноги и взлетел на полметра от пола, едва успев схватиться за ремни: из головы совершенно вылетело, что притяжение здесь процентов пятнадцать от земного. Приходил в себя, пока в открывшийся люк опускалась лестница, затем осторожно пополз вверх.
Внутри гофры ярко светили бестеневые лампы, легкий алюминиевый трап слабо пружинил под ногами. Он еще не успел закончиться, как я полностью адаптировался к местной силе тяжести, а в жилые отсеки шагнул уже совершенно не ощущая дискомфорта. Внутри меня уже ожидали, на этот раз живой человек-норм, а не виртуал, он шагнул ко мне, протянув руку:
– Господин Коростылев, добро пожаловать.
Рукопожатие его было крепким и уверенным, я бегло осмотрел мужчину. Непременный белый халат из инертного пластика, простые рабочие брюки и обувь, лицо спокойное и открытое, черные с сединой волосы над высоким лбом. Перед глазами пробежали страницы картотеки, программа искала соответствие и нашла: Караваев Алексей Юрьевич, сорок три года, экзопланетолог.
– Я Караваев, но вы уже наверняка в курсе.– представился он и тут же взял с места в карьер: – Мы вас давно ждем. Ну, не вас конкретно, а кого-то посерьезнее местной полиции.
– Надо же. И чем вам не угодили местные?
–Долго рассказывать, – отмахнулся Караваев, затем пошел к выходу, жестом предлагая присоединиться. – Не суть, главное, что к нам наконец прислали человека подготовленного! Уверен, что уж вы-то разберетесь с этим делом! Ева для нас была солнцем, так что…
Мы шли ярко освещенным чистым коридором. Я с интересом рассматривал покрытые новыми пластиковыми плитами стены, ноги мягко ступали по противопылевому ковру, а в воздухе висел тонкий хвойный аромат совершенно без примеси химии. Затем шагнули в стакан лифта, рассчитанного на плюсов, но при этом практически новый. И при всем этом поверхностную станцию построили уже двенадцать лет назад! Караваев заметил мой интерес, спросил:
–Нравится?
– Скорее, приятно удивлен. У вас есть дополнительное финансирование?
– Нет, – лифт остановился, мы вышли в открывшиеся двери, и он продолжил: –Нет, все как у всех. Просто там у них всем на все наплевать, вот и рассыпаются. Да и в целом у нас тут люди более аккуратные. Сюда, пожалуйста.
Мы пересекли небольшое уставленное аккуратными стеллажами помещение, оказавшись в крошечном загоне с подвешенными на решетчатых креплениях скафандрами. Всего из было три типа, один для морфов, второй для русалок и третий для ремонтников, которые, как я начал догадываться, были самой распространенной формой в системе Юпитера. Караваев быстро нарядился в свой, подтянул, самостоятельно закрепил баллоны, потом начал помогать мне, к этому времени сумевшему забраться только до пояса. Скафандры были непривычной конструкции, укрепленные жесткими кольцами и пластинами, ограничивающими движения и такими массивными, что на Земле в них не получилось бы сделать и шага.
– Ничего, тут сноровка нужна, поработать года три, да с постоянными спусками-подъемами… Вот! – он защелкнул на мне последние пряжки, опустил забрало, теперь его голос был слышен только из динамика: – У нас костюмы специальные, у дна плотность воды такая, что раздавит моментально!
Он хлопнул меня по спине бронированной перчаткой, указывая на двери еще одного лифта, на этот раз просторного грузового. Внешняя дверь откатилась тяжело, за ней оказалась точно такая же, затем третья. Экзопланетолог объяснил, указывая на них:
–Они думают, вот это все поможет, если снизу прорвется вода! Ха! Нас тогда вышибет на орбиту, на струе вынесет!
Я не стал уточнять, кто эти "они", и мы молча вошли в грузовой лифт. Через внешние микрофоны ворвался рев откачиваемого воздуха, Караваев провел меня к стойке у стены, развернул спиной и толкнул в крепления. Потом встал рядом, я видел, как специальные крючья цепляют петли скафандра. Закрепившись, он повернулся ко мне и подмигнул сквозь стекло шлема:
– Вот так, теперь все готово.
Из-под ног будто выскочила земля. На самом деле, это лифт резко пошел вниз, медленно набирая скорость. Я запросил доступ к сети станции, и получив его, вызвал наше текущее положение. Оказалось, что кабина спускается по шахте, идущей сквозь толщу льда. Причем, была она не прямой, а изгибалась, обходя разломы и пустоты и по пути проходила через расположенные на одинаковом расстоянии друг от друга мембраны шлюзов. Лифт проходил их, не снижая скорости, и нас дергало в креплениях, но те держали прочно, и вскоре я почти совсем перестал их замечать.
Спустя