И я смотрел. Раз за разом прокручивал на разной скорости, переключал кадр за кадром, но ничего не видел. В конце концов я откинулся на спинку стула и потер глаза, перед которыми уже расплывались цветные пятна. Интуиция неуверенно затихла, но не замолчала совсем, но я сдался. У меня еще четыре случая, и каждый требует подробного изучения! Сделав пометку, я переключился на следующий случай, на этот раз решив идти не по порядку.
Русалку звали Ева Фишер, двадцать три года. На видео появилось лицо с огромными глазами, крошечным носом и тонкой линией рта. Его можно было даже посчитать симпатичным, если бы не зеленоватый оттенок кожи и крупные чешуйки на лбу, щеках и лишенной волос голове. Я масштабировал изображение, чтобы русалка показалась в кадре вся. Гибкое тело с тонкими длинными руками, вполне человеческое, переходило в хвост, не рыбий, а скорее дельфиний, все с тем же зеленоватым отливом. От шеи до плавника Фишер была затянута в тонкий прочный комбинезон. Я открыл спецификации.
Фишер оказалась модифицирована по высшей категории защиты: плотные кости, укрепленные мышцы и связки, кожа покрыта металлизированной чешуей. Когнитивно русалку тоже усилили, что было оправдано ее работой: станция подо льдом Европы не может вместить большую партию ученых, так что в подводном куполе каждый имеет три-четыре профессии. И в день гибели вместо того, чтобы копаться у черных курильщиков на дне, она оказалась у нижнего слоя льда. Я открыл отчет, пролистал схемы расположения участников событий в момент инцидента, показания, поискал видео, не нашел и вернулся к рассказам очевидцев.
Рутинная операция: подобраться к нижнему краю ледяного панциря, закрепиться и начать бурение. Перекрестные ссылки открывали документы о своевременном прохождении инструктажа по технике безопасности всеми участниками, о проверке оборудования, о сканировании рабочего поля. Батискаф, на котором ученые поднялись со дна, отвели в сторону, чтобы не мешал работе. Я развернул карту, нашел на ней крохотную искорку, приблизил, металлическая сфера с наростами двигателей заняла весь экран. Обычная модель, без манипуляторов и плавильных дюз, удивительно, что взяли именно ее. И этот выбор оказался роковым.
Когда ученые закрепились и техника начала высверливать первый керн, во льду появилась и начала быстро расширяться трещина. Часть закрепленного на поплавках оборудования провалилась в разлом и начала быстро всплывать к поверхности, Фишер оказалась ближе всех и погнала скутер вдогонку, но пласт сместился, и трещина сомкнулась. Ученые пытались добраться до русалки, подогнали батискаф, но тот, лишенный специального оборудования, оказался бесполезен. На подъем вызванной со дна спецтехники ушло двенадцать часов, и в итоге удалось найти только лоскут комбинезона со следами крови. Анализ подтвердил, что это кровь Фишер.
Закрыв окно с данными по русалке, я переключился на следующего погибшего. Лука Хоффман, сто пять лет. Крепкий сухой старик, очки на морщинистом лице – скорее статусная вещь, чем необходимость, костюм старый, но чистый. И наверняка был надет только на время записи. Герр Хоффман работал радиоастрономом на одном из внешних спутников, у которого даже имени не было, только числовое обозначение. Проект, в котором он принимал участие, назывался "Второе Кольцо", но кроме названия информации по нему в свободном доступе не нашлось. Даже мой допуск не помог продраться сквозь плашку "информация отсутствует". Информации по Хоффману, кроме уже имеющегося у меня видео, тоже не было. Прекрасно.
Ну, хотя бы по расположению лаборатории данные оставались. Я развернул карту системы Юпитера и вывел на нее траекторию последнего полета ученого. Результат впечатлил. За несколько земных суток он облетел почти каждый из крупных спутников, некоторые – не по разу, чудом не разбившись и не вылетев за пределы системы. Станционный десятиместный катер перехватили за час до падения в атмосферу, обнаружив на борту тело ученого. Проверка выявила халатность работников, установивших вместо баллонов с кислородом и азотом только азот. По мере убывания кислорода поглотители связывали углекислоту, а на ее место поступал азот. Детекторы спасательной системы оказались вне сети, старик потерял сознание и умер, не успев ничего понять.
Тут нужно разобраться сразу с несколькими "почему". Даже если баллоны перепутаны, почему были отключены детекторы? Почему старик оказался на катере? Почему никто не заявил об его исчезновении? И, наконец, почему скрыта информация о "Втором Кольце", и что это вообще? Я связался с портовыми службами и зарезервировал себе челнок до лаборатории, его обещали подготовить в течение часа, и раскрыл информацию по четвертой жертве.
Сергей Ромашин, 29 лет, морф-ремонтник. Начальник смены в том самой мастерской, где был убит управляющий. Поджатые тонкие губы, кривой не раз ломаный нос, темные глаза. Высокий и лысый, как и все в линии его модификации, грубый шрам начинается на виске и пересекает лицо, заканчиваясь на подбородке. На видео он был в парадном комбинезоне, явно чувствуя себя в нем некомфортно.
В личном деле было указано, что работал он в этих мастерских с самого открытия, был сперва простым исполнителем, но очень быстро добрался до зама, а после и до начальника смены. Судя по десятку страниц официальных благодарностей и отзывам коллег, с работой он справлялся отлично. Несколько раз продлевал контракт, на Землю не стремился, но оно и понятно: родители Ромашина погибли, когда ему не было и пяти, жил в приюте, по слухам, состоял в банде. Десять лет назад оказался на Юпитере, где зарекомендовал себя с лучшей стороны. Прирожденный лидер, с нечеловеческим чутьем на опасность.
Тем удивительнее, что он погиб так глупо. Я посмотрел отчет и сделал поправку: признан погибшим. Возвращался домой, случилась авария, и его катер застрял на глубине. К отчету была приложена запись аварийного сигнала, идущего от катера, зацикленное сообщение между стандартным цифровым кодом запроса помощи. Я включил ее и услышал, как хрипловатый низкий голос раз за разом спокойно и с расстановкой повторяет: "Это КРС-двенадцать-семьдесят четыре. Пробиты баллоны, запрашиваю помощь. Мои координаты…"
Я открыл карту Юпитера на этих координатах и совместил с картой станций. Интересно. Откуда и куда возвращался погибший, если в месте аварии нет ничего? Отмотав дрейф станций на момент гибели Ромашина, я получил ту же картину. Но