"Да, наверное, я его последний видел. Мы задержались оба, там надо было вопрос по работе обмозговать, остальные ребята разошлись уже. И мы как закончили, он говорит, мол, домой полечу. У него так-то комната здесь, но он к одной там летал постоянно. Кто? Нет, этого не скажу, не в курсе. Да и не касается меня это."
Вот и ответ, но все равно не полный. Как вариант, они встречались на нейтральной территории. Почему? Нужно это выяснить, как и личность женщины.
Больше ничего особо значимого в показаниях коллег и руководства не было. Да, отличный работник, всегда и везде первый, повышенное чувство справедливости, из-за чего случались постоянные ссоры с руководством. Очень осторожный, с животным нюхом на неприятности, позволившим ему выживать. И вот он гибнет в аварии в стороне от обычных корабельных маршрутов в аварии, когда у него лопаются газовые поплавки… Я глубоко вдохнул, с силой потер лицо. Нужно выяснить, как часто на Юпитере случаются аварии с баллонами. Только в рамках этого дела мне уже трижды встречаются их упоминания, причем, двое погибших связаны с ними напрямую.
Из свидетельских показаний я по прямой ссылке перешел в дело последней жертвы, единственной, кто погиб очевидно насильственно. Франтишек Новотный, 30 лет, морф-ремонтник, управляющий мастерскими, непосредственный начальник Ромашина. В показаниях сотрудников чаще всего проскакивали такие характеристики, как "завистливый", "нечистый на руку", "злопамятный", один из опрашиваемых даже выразил одобрение по поводу его смерти. Правда, подробное изучение алиби говорившего показало его полную непричастность.
Новотный появился на Юпитере одновременно с Ромашиным, они были из одной партии морфов, то есть прошли обращение в одно время и в одном месте. А значит, были знакомы достаточно близко. При этом, как указывают те же свидетели, неприязнь друг к другу у них проявилась далеко не сразу. Они попали в одну команду и около года работали бок о бок, пока Новотный не пошел на повышение. Здесь их приятельским отношениям пришел конец, и по инициативе именно Франтишека, ставшего вмиг высокомерным и нетерпимым. Между ними начались постоянные ссоры и разборки. Ромашин считал, что именно он должен был стать управляющим, и на его сторону встали все работники мастерских, но вышестоящее руководство решило вопрос не в его пользу. Все последующие годы конфликт медленно тлел, пока за неделю до гибели Ромашина не вспыхнул с новой силой. Свидетели утверждали, что причиной стало новое оборудование, присланное с Марса, доступ к которому был закрыт приказом Новотного по невыясненным до сих пор причинам. Между Ромашиным и управляющим даже случилась безобразная драка на глазах у всей смены, но ее быстро замяли по распоряжению самого Новотного.
Чем не мотив? Все прекрасно складывается: конфликт переходит в горячую фазу, начальник унижен на глазах подчиненных и подстраивает несчастный случай, но в отместку убит сам… Прекрасно и очевидно. И тогда остальные эпизоды можно списать на обычные случайности. И будь у меня немного меньше опыта, на этом бы я и закончил. Закрыв папку с делами, я посмотрел на висящие в поле зрения часы и связался с Войцехом.
– Не отвлекаю? Нужно, чтобы ты снова наведался в мастерскую и поговорил с рабочими. А я пока слетаю, пообщаюсь с учеными.
Глава 6 Звезды и глубины
Сорок лет назад
– Нет, ноги его в моем доме не будет!– отец бьет кулаком по столу. Сегодня он снова пьян. – А если узнаю, что ты с ним опять встречалась…
Он трясет огромным кулаком у матери перед лицом, та отшатывается, вскинув руки. Мальчик сидит на диване и старается стать невидимым. Отец пришел с работы и узнал, что к ним снова заходил его брат, но что в этом такого? Дядя – веселый человек, мама с ним всегда веселая, смеется и не выглядит грустной, как всегда когда возвращается отец. И так уже почти год, а мальчик каждый раз все сильнее хочет, чтобы это все прекратилось.
–Послушай, – мать пытается сделать голос более уверенным, но все равно слышно, как она боится. – Послушай, это твой брат, и он имеет такое же отношение к нашей семье, как и родители. И я думаю, что…
– Много думаешь! – отец нависает над ней, тяжело дыша, но вдруг отступает, становясь как будто меньше. Он отступает спиной, пока под колени ему не попадает край дивана, и тяжело падает в него. – И давно это у вас?
– Что? Ты о чем? – мать под его взглядом вскидывает голову, голос предательски дрожит. –Если ты там себе что-то придумал…
Мальчик почти слился с обивкой дивана. Отец тяжелый, как черная дыра, и такой же мрачный, мальчика словно притягивает к нему неодолимая гравитация. Мать – как еще один массивный объект, она тоже притягивает, но сейчас не так сильно. Мальчик еще не знает всех этих терминов и взаимосвязи, но он это чувствует. Обняв отца, готового взорваться, он кричит, стараясь преодолеть все увеличивающееся расстояние между объектами, еще недавно бывшими матерью и отцом, а теперь замкнувшимися в коконах собственных горизонтов событий.
Мальчик еще не знает, но все чувствует.
***
Челнок прибыл с небольшим опозданием. Помещение, в котором я его дожидался, оказалось почти идентичной копией того, через которое я попал на станцию, разве что рисунок трещин и облупившейся краски был другим. Спустившись в салон, я осмотрелся. В отличие от атмосферников, этот был рассчитан на долгие полеты в системе Юпитера, так что его внутренности предполагали чуть больший уют. Круговой диван мог раскладываться и был оснащен креплениями для удобства полета при нулевой силе тяжести, в стенах располагались холодильники и боксы с обедами, предназначенными для невесомости, здесь была даже отгорожена отдельная туалетная кабина. Пока челнок готовился к отправлению, я открыл один из боксов. Старомодные тюбики, практичнее которых пока ничего не придумали, вода в эластичных пакетах, даже алкоголь, клапаны на пакетах с которым