Красибор в ужасе попытался прорваться через туман, что заволок его сознание, но уже понимал, что не успеет ничего сделать: опасность слишком близко, и она надвигается со всех сторон. Десятки фигур неслись к ним, готовые сметать всё на своём пути, и никакая магическая мощь не справится с таким численным перевесом. Он слышал, что Фима выкрикнула какое-то заклинание, и пару ближайших Хытр отбросило на несколько метров, но те сразу же вскочили на ноги и побежали к ним ещё быстрее. Было слишком поздно что-то предпринимать: за столько времени он не понял, что Хытр стояла за барьером добровольно, ей ничто не мешало преодолеть его. И теперь всё кончено – потому что он, Красибор, оказался слишком медленным.
Глава 32
Раздался выстрел. Всего на мгновение всё вокруг вспыхнуло перламутром, но почти сразу он начал рассеиваться, и последовал новый залп. Красибор лишь заметил, что за спиной его родителей больше нет духа, зато там стоял Роман со своим оружием на изготовку. Он бросил на друга быстрый взгляд, подмигнул и, не целясь, выстрелил в другую сторону, идеально попав в фигуру, что неслась с огромным лезвием прямо на самого Красибора.
Фима откидывала фигуру за фигурой, и Красибор наконец очнулся. Ему было не до заклинаний и формулировок – все эти условности могут идти к чёрту. Под звук очередного выстрела, который помог очистить дорогу для Жанны и Аметиста Аметистовича, он закричал не своим голосом. Его вопль начинался как что-то, что может исходить из человеческого горла, но завершился тем, что может издать только зверь, подобный его магическому товарищу. Гидра вторила, пока их голоса не слились в единое целое. За спиной Красибора выросли привычные щупальца, принимавшие облик гидры, чья фигура с поляны исчезла. Теперь головы ящера были больше и ярче, а главное, повиновались каждой его мысли. Туман в голове рассеялся – спасибо друзьям, что дали ему необходимое на это время – и теперь пора доказать Хытр, что она не зря зовёт его сыном магии.
Он буквально рвал и метал: семь яростных голов вцеплялись в хрустальные фигуры и рвали их на куски. К удивлению, в пастях гидры духи не рассыпались на мелкие осколки. Нет, зубы пронзали тёплые, мягкие тела, а из пасти струилась перламутровая жидкость, которая пахла точь-в-точь как кровь, хоть и выглядела иначе. Фима смотрела на это в ужасе, но возможности отдаться страху у неё не было: фигуры наступали со всех сторон. Она стояла спиной к Красибору, закрывая собой Жанну и Аметиста Аметистовича, которые были зажаты между ними, остатками кузни и энергетическим лучом. Фима использовала все атакующие заклинания, какие знала и могла придумать на ходу, но ни одно из них не причиняло Хытр настоящего вреда – в отличие от колдовства Красибора и Романа. Однако она надеялась хотя бы очистить дорогу Александру: он помог сделать то же самое для Жанны с Аметистом Аметистовичем, но сам за ними пройти не смог. Фима видела голубые вспышки заклинаний и рыжие всполохи от мелькавшего то тут, то там Лиса. В суматохе она разглядела и то, что переход практически закрылся, но шанс попасть в него ещё был. Поднырнув под хрустальное лезвие, размером сравнимое с двуручным мечом, Фима оказалась в кольце духов и громко проговорила:
– Истаяти!
Сразу пять фигур задрожали и пошли трещинами. Секундная растерянность, отразившаяся на их лицах, сыграла Фиме на руку, и она успела использовать ещё одно заклинание: сильный толчок воздуха разошёлся от неё во все стороны, и духи разлетелись мелкими осколками. Некоторые из них полоснули девушку по коже, будто из мести оставив глубокие порезы, но она лишь быстро наложила на саму себя лечебное заклинание и обратилась к следующим противницам. Порезы ещё заживали, когда новый взрыв осколков накрыл её, а хрустальный штырь одной из уцелевших Хытр пронзил воздух прямо рядом с её щекой. Удар прошёл так близко, что Фима ощутила холод, исходивший от хрусталя, её спасла лишь быстрая реакция. Однако глядя на то, как молниеносно перемещались духи, Фима засомневалась:
«Либо я ниндзя, либо она на самом деле не целилась в меня».
Увернувшись от очередной атаки, Фима пригляделась к Красибору: он бушевал, уничтожала фигуру за фигурой, многих разрывала на куски гидра, но не меньше фигур полегло от заклинаний самого Красибора, которые ему даже не приходилось произносить вслух. Он заслонил спиной остальных людей и не давал Хытр и шанса прорваться. Постепенно вокруг него росла стена из хрустальных тел, и в какой-то момент он выкрикнул заклинание, которое обычно используется для бытовых дел, но оказалось, что магии всё равно что убирать: пыль или обмякшие и неподвижные тела духов.
Осознав вдруг, что её догадка оказалась верна, Фима ринулась в сторону где, как она видела по вспышкам и всполохам, сражался Александр.
«Она не пытается нас убить, хочет пробраться к Милице», – думала она, уворачиваясь от новых и новых лезвий и пик, уверенная, что ни одно из оружий не нацелено на самом деле на неё. Она подозревала, что могла просто пройти куда надо, но чувство самосохранения было сильнее догадок. И перестраховывалась она не зря – всё оказалось не так просто. Пробравшись к Александру, Фима едва не потеряла равновесие: в нос ударил запах крови, а вид израненного мужчины заставил ком подкатить к горлу.
Александр держался за плечо, из которого сочилась кровь. Несколько глубоких порезов вспороли кожу на его предплечьях – было видно, что он защищался. И всё равно Александр продолжал уворачиваться от новых атак, проворно подныривая под хрустальное оружие, перепрыгивая через копья, что должны были сбить его с ног, и колдуя так активно, будто у него и не было трёх лет без практики. Александр пригнулся и крутанулся на месте, толкая очередную нападающую в бок. Тут же выпрямившись, он направил в её сторону атакующее заклинание, сделав короткий пас руками, и сразу же вновь пригнулся и выставил перед собой защитный блок – как магический, так и физический. Он успел как раз вовремя – в него прилетел целый сноп хрустальных игл. Почти все удалось отбить магией, но несколько всё же прорвались и вонзились в кожу. Александр выругался и тряхнул руками, сбрасывая часть игл, но парочка так и осталась торчать в его теле, потому что времени на передышку ему никто не давал.
Лис рыжим пламенем пронёсся за спиной у друга, парируя атаку другой фигуры, что нацелила лезвие в