– Потом расскажу, – отмахнулся Роман. – Короче, звучит как рабочая схема. Так, значит, нужно устроить встречу?
Фима утвердительно кивнула:
– Да. И в этом нужна твоя помощь, Жанна.
– Что мне сделать? Явно моего обычного сеанса будет мало.
– Ты видишь… его? – Фиме оказалось сложно произнести имя мальчика, и она предпочла избежать этой необходимости.
– Чётко и ясно.
Фима замешкалась на секунду, подбирая слова, но этой заминки оказалось достаточно, чтобы Роман перехватил инициативу. Он взял Жанну за руку и решительно повёл за собой. Аметист Аметистович попытался остановить их, но Роман ловко увернулся, будто точно знал, где именно тот появится и как именно будет двигаться. Жанна не возражала – она получила уже предостаточно доказательств, чтобы поверить в Чуйку Романа. И что всё, что он делает – неспроста.
Когда они подошли к самому лучу, пробравшись через завалы из кирпича и железа, Роману приходилось кричать, чтобы за рокотом бушующей энергии Жанна его услышала. Никто другой, впрочем, их слов разобрать не мог.
Когда Жанна протянула руку и коснулась луча, Аметист Аметистович сорвался с места и побежал за ней. Он почти успел схватить её, но девушка уже сделала шаг и исчезла в ослепительно ярком сиянии. Аметист Аметистович едва успел затормозить, и то лишь благодаря тому, что Роман схватил его за одежду со спины и дёрнул на себя. Не оценив помощи, он оттолкнул Романа с такой силой, что тот рухнул спиной на искалеченную печь. Аметист Аметистович был намерен шагнуть за Жанной следом, но, к счастью, экстрасенс очень быстро вернулась. И за руку её держал маленький мальчик с пронзительно-голубыми глазами.
Глава 30
Астрал – многогранный, полный иллюзий мир. Каждый прибывший сюда замечает что-то, обращённое именно к нему. Для одних это – кровать из старого деревенского дома, под которой очень удобно было скрываться во время игры в прятки. Для других – аромат любимых духов, который здесь не тускнеет и не исчезает. Для третьих – отзвуки любимой песни, как будто кто-то поёт её прямо за поворотом, совсем близко.
Но всё это длится лишь недолгое время, поскольку Астрал – пограничная струна вселенной, и души приходят сюда только лишь чтобы перейти на следующий этап. Для этого нужно принять свою смерть, выдохнуть последний воздух из лёгких и найти скрытую от чужих глаз дверь, которая тоже принимает особенный для каждого человека облик. Она может скрываться в густом тумане, лежащем в бескрайних степях, а может быть совсем незаметна среди сотен закоулков в старом каменном городе.
Мальчик по имени Океан свою нашёл давно. Она утопала среди сочного мха и прикрывалась еловыми лапами. Астрал шептал мальчику, что за этой дверью – спокойствие и тепло, там его ждут. Вот только дверь оказалась закрыта. Раз за разом он обхватывал холодную дверную ручку и тянул что было сил, однако дверь не поддавалась, лишь пауки выскакивали из щелей и разбегались вокруг. Он пробовал снова и снова, надеялся, что по ту сторону ждёт мама. Но спустя время – неизмеримое в этом месте – он прекратил попытки и продолжил блуждать по Астралу. Но нигде в бесконечном измерении для него не было места, как не было ни для кого другого. Души приходили и двигались дальше, либо застревали здесь так же, как он, не в силах найти свою дверь. Обозлившись, потеряв воспоминания и умение чувствовать, они становились дикими безликими тенями и пытались прошмыгнуть в чужие двери, не зная, что и это было невозможно.
Обойдя Астрал по кругу, Океан вернулся к своей двери. Сел напротив неё и принялся ждать, позволив мху вырасти на его коже, а еловым корнями – обвить тело. Это длилось, пока сквозь щели не заструился яркий зелёный свет.
***
Мальчик удивлённо моргал, не доверяя глазам. Он не узнавал никого из людей вокруг и не понимал, почему следующим этапом его жизни стал какой-то невероятный хаос. Полуразрушенное здание, непонятные хрустальные статуи, окружившие поляну, завывания ветра и грохот за спиной. Хотя бы иллюзия моря рассеялась к этому моменту, и потому не смутила. Он покрепче сжал руку милой леди, которая нашла его, содрала мох и сломала корни, а потом позвала с собой. Сначала он испугался её, но когда она открыла дверь, безоговорочно ей доверился.
«Что угодно, только не то место», – подумал он, делая шаг через порог.
Милица уставилась на него, не моргая. Она с недоверием разглядывала мальчика, узнавая каждую его черту, но потом перевела взгляд на мужчину у себя на коленях и не могла поверить, что это один и тот же человек. Все годы она была готова бороться, делать что угодно ради достижения цели, но совсем не подготовила себя к моменту встречи. Думала, что обезумеет от счастья и побежит навстречу сыну, будет обнимать его и целовать, но в действительности застыла, не способная ни на что. Она боялась, что эта иллюзия развеется, стоит ей протянуть руку. И тогда сердце женщины просто напросто не выдержит – а ей умирать никак нельзя было, она напоминала себе об этом каждый божий день: если её не будет – кто позаботится об Океане?
Ничего похожего на её сомнения не нашлось у вселенной для Красибора. Он, открытый всему магическому и потустороннему, неспособный озлобиться на магию, молча сорвался с места и сгрёб мальчика в охапку. Мальчишка вскрикнул и отстранился, но стоило их взглядам встретиться, перестал трепыхаться.
– Карасик? – спросил он дрожащим голосом, выпуская руку Жанны, за которую продолжал держаться до этого.
– Я.
Самому Красибору не было нужны спрашивать, Океана ли он обнимал. Образ брата отпечатался в памяти, и даже сокрытие воспоминаний не заставило его поблёкнуть.
– Ты меня раздавишь, – засмеялся мальчик.
Красибор молчал. Он прижал брата к груди и склонился над ним, будто позади них вот-вот должен был произойти взрыв, и во что бы то ни стало нужно было защитить мальчика от осколков и огня.
Теперь этот мир не казался Океану плохим или неподходящим для следующего шага. Если здесь его ждал брат – почему-то ставший взрослым – то ему здесь нравится.
Спустя несколько минут Жанна присела рядом с ними на корточки и молча положила руку Красибору на плечо. Тот вздёрнул голову, но сильнее стиснул Океана и повернулся к Жанне в пол оборота, чтобы она видела его спину.