«Навстречу друг другу идут», – поняла Ольга и заметила, что красная точка маяка Скрыплёва тоже пропала.
Она взглянула на купол, который сотворил Аметист Аметистович: пламя, бушевавшее в нём, почти погасло. Редкие костерки плясали на камнях и постепенно уменьшались. Она поняла, что, стоит ей переступить сотканную магией арку, проход закроется, и впервые с 1937 года весь полуостров Басаргина погрузится в темноту.
Ольга не хотела застать момент, когда ночь сомкнёт свои объятия, и сделала шаг навстречу бушующему зелёному свету, зная, что уже к утру ничто не будет как прежде.
***
Она точно уловила момент, когда шум волн сменился на дикое завывание ветра, гул энергии и крики людей. Через мгновение после этого проход за её спиной закрылся, и горстка камушков с другого берега осыпалась на влажную траву. Ольга пригнулась и огляделась, пытаясь сориентироваться в творящемся вокруг кошмаре.
– Эй, сюда!
Ольга услышала голос Жанны, которая притаилась за густым орешником на границе полянки, и незамедлительно побежала к ней. В убежище было людно: кроме всей компании, переместившейся сюда от маяка, здесь же был грозный старик с длинной заплетённой в косу бородой, которая парила в воздухе и покачивалась из стороны в сторону подобно змее, и ещё два молодых человека, им не знакомых. Ольга не стала с ними знакомиться, рассудив, что вероятнее всего они не враги. Вместо этого она устремила взор на столб энергии. Смотреть на него было невозможно, он обжигал сетчатку, как солнце. Но через пару секунд все цвета у неё перед глазами померкли, будто она надела невидимые солнечные очки. Девушка с удивлением посмотрела на спутников, и один из незнакомых парней приложил палец к губам, призывая к тишине. Она поняла, что он наложил заклинание, которое позволяло смотреть на сияющий столб, благодарно кивнула и вновь взглянула в ту сторону.
Первым её взгляд нашёл Красибора, и Ольга тут же отшатнулась, закрыв рот руками, чтобы не закричать. Она впервые видела его магию. Благодаря её общению с Лисом несложно было понять, что за его спиной находился магический зверь. Но одно дело – коварный и очаровательный рыжий хищник, который постоянно просит почесать ему за ушком, и совсем другое – исполинских размеров ящер с несколькими головами и торчащими по краям пасти губами. Однако Ольга заставила себя успокоиться, видя, что никто не разбегается в панике, а гидра явно не собирается откусывать кому-либо головы. Во всяком случае, пока что.
Руки Красибора охватывали блестящие от крови хлысты, но, казалось, его не сильно это тревожит. Он сжимал какой-то лист бумаги и произносил какие-то на первый взгляд не связанные друг с другом слова. А перед ним, скованная и обездвиженная, стояла его мать. Совсем не сразу Ольга и остальные разглядели находившихся неподалёку Фиму с Александром – даже с заклинанием луч света слепил так сильно, что с трудом можно было различить что-либо, находившееся вокруг него. В какой-то момент Красибор завершил заклинание и сбросил путы с рук. От тела Милицы поднялась в воздух перламутровая дымка и окутала столб энергии, который на глазах истончился, хотя остался в итоге всё равно внушительных размеров.
– Жанна, ты что-то видишь? Что там на той стороне? – шепнул Роман.
Все одобрительно кивнули, поддерживая вопрос, и выжидательно уставились на девушку,
– На той стороне полный ахтунг, друзья, – выдохнула Жанна, не отводя взгляда от поляны. – Настоящая призрачная вакханалия.
Её голос чуть дрожал, а желудок опасно сжался, грозясь избавиться от скудного содержания. Она старалась дышать глубже, чтобы унять подступившую тошноту, но это мало помогало. С трудом удерживая себя в равновесии, она проговорила:
– Их тут очень, очень много. И мальчик тоже здесь, он прямо внутри луча этого дурацкого. Все пляшут вокруг него в хороводах, будто он – новогодняя ёлка. Выглядит жутко.
– Ты можешь как-то на них повлиять? – спросил Аметист Аметистович.
Жанна отрицательно помотала головой:
– Нет, они пляшут в астрале, а не здесь. Но что-то сделать надо, пока не понимаю что.
Она тяжело сглотнула, чувствуя себя ещё хуже под внимательным, немигающим взглядом мальчика. Он смотрел на неё со смесью злобы и мольбы, и казалось, что совсем отчаялся. Жанна поняла вдруг, что он больше не опасен для неё: не прыгнет, пытаясь напугать, не вцепится яростно в волосы. Он уже ничего не сможет сделать, совершенно замученный невозможностью полноценно перейти в мир мёртвых и на следующий этап загробного пути.
Призраки вокруг него водили хороводы и беззвучно хохотали. Лица их были искажены безумным весельем и не слышимым обычному уху воем. Они кружились вокруг мальчика тремя кольцами: самое узкое, близкое к нему – по часовой стрелке, и два последующих, с более большим диаметром – против часовой. Жанна не могла разобрать, празднуют ли они что-то или проводят ритуал, ей было понятно только что маленькая душа, заключённая в центре сумасшедшей пляски, оказалась в ловушке.
– А если призвать твоих родненьких, как на маяке? – не унимался Аметист Аметистович.
Он не видел всего происходящего, но кожей чувствовал, что поляна уже буквально сочится опасностью.
– Я попробую, но… Ничего не понимаю, – призналась она. – Слишком много деталей, я не знаю, что сделать или о чём попросить. Но мальчика нужно освободить, Аметист. Я обязана помочь. Ему так плохо, ты не представляешь.
Ольга слушала их разговор и чувствовала, как холодеет её кожа вдоль позвоночника. Она вглядывалась в поляну и была готова поклясться, что среди руин разрушенной кузни видела очертания пляшущих фигур. И они её очаровывали. Сердце так и просило присоединиться к танцу, почувствовать единение с празднующими. Отчего-то она была уверена, что это именно праздник, большое и счастливое событие. Ей даже казалось, что она слышит музыку, но пока что слишком тихую, чтобы наверняка отличить её от шелеста сосен.
Голос Романа заставил всех вздрогнуть:
– Это закончится, если мы прекратим проклятый ритуал, – твёрдо сказал он. – Вариант с маяком казался самым простым, но мы облажались. Поняли, приняли, учли. Но знаете без чего никакое заклинание не сработает? – он с хитрой ухмылкой посмотрел на друзей и сам ответил на свой вопрос. – Без магии. Глядите.
Он указал вдаль, где все, кроме Жанны, с лёгкостью разглядели парящую между соснами женскую фигуру. Она почти сливалась с ночью, но хрустальные грани её тела отражали свет от беснующегося зелёного пламени. Аметист Аметистович настороженно нахмурился, впервые видя духа так близко и отчётливо, а Ольга удивлённо вытянула лицо, очарованная изяществом форм и движений. Жанна же ничего не видела, пляшущие в диком воодушевлении призраки заняли весь её обзор.
Хытр подплыла совсем близко к ведьме и колдунам, которые разговаривали с обездвиженной Милицей. Она ничего не предпринимала и не пыталась колдовать, лишь безумно смеялась, повторяя снова и снова считалочку. Ольга услышала отзвуки её слов и узнала стишок из детства: «Эники-беники – клёц! Вышел советский матрос!». От каждого повторения ей становилось дурно, а призрачная музыка начинала звучать чуть громче.
– Рома, не торопись, – предостерёг его Аметист Аметистович, внимательно следя за духом. – Рома!
Он попытался ухватить его за край толстовки, но рука сжала воздух. С удивительным проворством Роман выбрался из орешника, на ходу расстёгивая рюкзак.
Взгляды всех в центре поляны обратились к нему. Красибор, Фима и Александр позвали его по имени, на их лицах читалось явное облегчение. Милица засмеялась громче, а Хытр даже не обернулась. Но ему и не надо было, чтобы она смотрела.
– Всем приветики-пистолетики, – громко поприветствовал он, откидывая рюкзак в сторону и вешая на спину устройство, которого никто из присутствующих раньше не видел.
– Ха-ха-ха, живой? – Милица захлёбывалась смехом и зло смотрела на Фиму: – Его воскресила, значит, а мальчика моего не можешь? Врунья, бесы тебя выжрут изнутри!
Фима не ответила, лишь