Ну, неважно. Я был мертв. Можно и поработать. Я открыл свою очередь электронной почты и начал разбирать накопившееся.
Марио позвонил мне немного позже. «Эй, Говард. Мы достали дранни. Хорошая рана. Прямо там, где должно быть сердце». Одновременно он прислал мне изображение. Ага. Определенно смертельный удар.
«Можешь починить?» — спросил я.
«Конечно. Уже наполовину готово. Мы бросили на это всех наших роумеров. И как только мы активировали внутренних роумеров, они многое почистили. Эй, хочешь, оставлю шрам?»
«Что? Нет, конечно…» Затем я замешкался. Скорее всего, это никогда не всплывет, но я всегда мог исправить это позже. «С другой стороны, да. Типа старой боевой раны. Сделай его свежим и багровым».
Марио рассмеялся и отключился.
Я отправил сообщение Бриджет. «Что-нибудь интересное у тебя происходит?»
«Нет, Говард. Все вроде бы как обычно. Хотя Александр, кажется, уделяет мне больше внимания, чем обычно».
Ага. Это сходится. Я отправил Бриджет картинку с подписью: «Твой новый парень играет грубо».
Она ответила сразу же. «Ты ведь появишься, правда? Я хочу увидеть его лицо, как раз перед тем, как я его оторву».
Я отправил ей эмодзи с сердцем и отключился. Александру пришел конец.
Глава пятьдесят восьмая: Особая доставка
Билл
Сентябрь 2344 года
В Вирте
И наконец, после почти двух лет напряженной инженерной работы, мы добились своего. Мы с Гарфилдом были в ВР, а на видеоокнах отображались два конца нашей тестовой червоточины, расположенные на противоположных сторонах системы Эпсилон Эридана. В обычном свете смотреть было особо не на что. Каждая червоточина походила на дыру в пространстве, показывающую сцену на другом конце. И поскольку это была сферическая дыра, можно было вращаться вокруг червоточины в любом направлении и смотреть прямо сквозь нее.
Нет, «сферическая» было не совсем правильным описанием. Сферической поверхности не было. Скорее, это была плоская, дискообразная дыра, как звездные врата или червоточина ДС9, но это была плоская, дискообразная дыра, с какой бы стороны на нее ни посмотреть. Даже несколько наблюдателей под разными углами увидели бы дискообразный вид на другой конец червоточины. Также было небольшое искажение по краю, напоминающее анимационные видеоролики о черных дырах.
Конечно, в облаке Оорта вы увидели бы только звезды, и было практически невозможно определить, где заканчивается местное звездное поле и начинается вид через червоточину, без звездной карты для сравнения.
Вид в микроволновом диапазоне был более информативным. Червоточина, даже будучи открытой с помощью вращающегося заряженного поля отрицательной энергии, испускала постоянный поток пар виртуальных частиц по краю, каждая из которых испускала небольшую микроволновую вспышку при самоуничтожении.
Мы разместили две станции, генерирующие отрицательную энергию, на противоположных сторонах червоточины. Поскольку мы не хотели, чтобы кто-то, проходящий через червоточину, случайно врезался в одну из станций, мы решили, что в качестве стандартной политики они всегда будут выровнены по галактической оси.
— Дрон готов, — сказал Гарфилд, прерывая мои мысли. — Все сенсорное оборудование в норме. Каналы СКУТ на обоих концах настроены на сигнал дрона.
— Ну, тогда давай сделаем это. Так и сделай.
Гарфилд закатил глаза, затем нажал большую красную кнопку. Дрон устремился к устью червоточины по вектору прямо к центру галактики. Он попал в середину цели без каких-либо признаков чего-либо необычного. С точки зрения наблюдательного дрона, он просто продолжал двигаться прямо прочь. Однако с нашего угла обзора, сбоку, он исчез.
— Сигнал СКУТ получен на другом конце, — сказал Гарфилд. — Он успешно прошел и все еще работает. Время транзита… большое жирное ноль. — Он сделал паузу. — О-о.
— Джибус, как бы я хотел, чтобы мы перестали использовать это восклицание, — сказал я. — Ненавижу «о-о».
— Да. — Гарфилд ткнул в несколько иконок. — В корпусе дрона есть трещины от напряжения. Новые, если тебе интересно. Не думаю, что путешествие такое уж рутинное, как нам хотелось бы.
— Хорошо. Давай отлаживать.
Мы снова были в пабе «Мут», с Древними. На этот раз без Говарда и Бриджет, и без Хью. Я пришлю ему резюме позже.
— У меня… — начал я.
— Хорошие и плохие новости, — закончил за меня Боб. — Какой сюрприз.
Я откинулся назад и посмотрел на него. — Знаешь, когда даже мы, Бобы, устаем от своих же приколов, возможно, пора начинать беспокоиться.
Боб улыбнулся мне в ответ. — Не ошибаешься.
— Так или иначе… — сказал Уилл.
— О, э-э, да. — Я сделал паузу, чтобы собраться с мыслями. — Хорошие новости: мы отправили несколько дронов разных размеров через червоточину и получили работающие дроны на другом конце.
— Это звучит как хорошие новости, все в порядке, — сказал Боб.
— Ага. Плохие новости: они были немного помяты. Похоже, путешествие на мгновение сжимает дрон. Сильно.
— Разве нельзя просто сделать устье больше? — спросил Уилл.
— Он не протискивается через узкое отверстие, Уилл. Хотя это первое, что приходит на ум. Но сопротивления нет. Сжатие происходит со всех сторон внутрь и не приводит к какому-либо чистому замедлению. Это просто эффект транзита.
— Это смертельно? Или потенциально разрушительно? Я имею в виду… — Уилл сделал паузу. — Ты уже сказал, что были повреждения, но могут ли они быть потенциально разрушительными?
Я вздохнул. — Не знаю, Уилл. Мы будем продолжать увеличивать размеры как червоточин, так и наших испытуемых. Я дам тебе знать. Но прямо сейчас похоже, что мы почти готовы к установке систем транзита через червоточины, как только грузы прибудут в пункты назначения.
— Хорошо, потому что до прибытия первой конечной точки червоточины в ее систему назначения осталось меньше года. Мы можем немного задержаться, но в течение трех лет все поставки червоточин будут на месте, ЧервьСеть будет готова к активации, а затем — либо пан, либо пропал.
— Это еще не все, — вмешался Боб, — хотя это и не такая уж критическая проблема. Говард взял на себя организацию таких же поставок червоточин на большинство населенных планет ОФЗ. Как только мы сможем предоставить работающую систему, Эннискортская Астрономическая Транзитная Биржа Материи готова открыться для бизнеса.
Я потер переносицу и вздохнул. — Ты, должно быть, шутишь. «ЕШЬ МЕНЯ»? —