Ки начала дрожать. Она подняла кувшин с водой и торопливо выпила, надеясь подавить внезапный ужас, но это только усилило ее отчаянную целеустремленность. Она закупорила кувшин, крепко зажала его подмышкой и побежала. Нельзя терять время на прощание с мертвецом на дороге; Холлика не хотела бы, чтобы прощания отнимали драгоценное время. Она должна отправиться к Лимбрету.
Пока она бежала, ее тело становилось легче. Вода внутри нее теперь не плескалась в животе, как обычная вода. Они струились по ее телу, как ручей, сбегающий с холма, придавая ей стремительность бегущей воды. Дорога развернулась перед ней, и ее босые ноги ступали на нее. Она почувствовала, как капельки пота увлажнили ее кожу, смазывая мышцы, позволяя ей бежать так же плавно, как рыба скользит по серебристой воде. Это движение не требовало никаких усилий и совсем не занимало времени. Время остановилось, затаив дыхание в вечной ночи, пока Ки бежала к Драгоценностям Лимбрета.
Только дважды за этот долгий подъем в гору она упала. Даже когда она неподвижно лежала, уткнувшись лицом в твердую поверхность дороги, она чувствовала, как Лимбрет течет в ней, подталкивая ее все ближе. Каждый раз, когда она падала, она пила больше воды, а во второй раз она допила ее и отставила кувшин. После того, как она пила, она снова могла подняться, обновленная, чтобы бежать дальше. Мерцающие огни были ближе, и еще ближе. Мягкий воздух бодрил ее, а гладкий мох дороги был теплым под ногами. Когда она наконец остановилась, чтобы перевести дух после долгого последнего подъема, ей показалось, что она балансирует на краю долины под собой. Ее охватил благоговейный трепет.
Пылающие огни Лимбрета, на которые она так долго смотрела издалека, были здесь более чем яркими. Они громоздились, словно на вершинах каменных великанов. Всего их было не больше дюжины, но из-за самой их массивности они казались легионом. Дорога стекала у нее из-под ног и растекалась вокруг них огромной лужей гладкой черноты. Горный хребет поднимался из центра этой темной равнины, и на этом гребне они пустили корни. Это были огромные колонны с крутыми гранями, невыразительные, как черная вода, пока ее взгляд не коснулся их верхушек. На них мерцали огни, и Ки ощущала их как глаза, хотя и не могла поверить, что они видят ее. Существа, подобные этим, должны обращать свой взор на менее конечные вещи, чем простой человек. Она представила, как они вечно смотрят в затянутое пеленой небо этого места, видя сквозь вечные облака звезды, которые скрывались за ними. По всему телу пробежала дрожь. Она была потрясена слишком глубоко, чтобы человек мог это вынести. Слезы радости защипали ей глаза, но ей хотелось кричать от ужаса.
- Их… слишком много. - Она едва могла произносить слова. Ей было непонятно, откуда она узнала об их огромном разуме. Достаточно было того, что их возраст и мудрость наполняли долину перед ней, словно вино наполняет кубок. Ее дыхание сбилось, горло сдавило. Первый шаг был нерешительным, но потом ноги сами понесли ее вперед. Она возвращалась домой, подсказывало ей сердце, домой! Она громко рассмеялась. Даже когда она смотрела на Лимбретов, они менялись перед ее изумленными глазами, становясь все более новыми и чудесными. Они, а затем, нет, он, поняла она, он был одним и многими одновременно, но именно их единство взывало к ней. С каждым шагом, который она делала к ним, ее ослепляли откровения, пока она не почувствовала, как ее кожа искрится от новых знаний. Она бурлила от их сверкающих чудес. Ее ноги без устали поднимались и опускались по дороге, и покой струился через нее.
- Приди! - раздался внезапный голос, подобного которому Ки никогда не слышала; если бы металлу дали язык, он мог бы звучать именно так. Но ее мудрость подсказывала ей, что это голос Драгоценных Камней, венчающих Лимбретов. Она побежала к ним, спустилась с последнего холма и пересекла темную равнину.
Лимбрет вырисовывался перед ней, и она нетерпеливо приблизилась к нему, охваченная благоговением, но подстегиваемая внутренним знанием того, что теперь она готова противостоять ему. Когда она вошла во Врата, у нее началось время подготовки; многие слои ее ложного мира были сняты с нее, как сухая шелуха со спелого семени. Она смирилась с тем, что Лимбреты сочли нужным так очистить ее. Без них она никогда бы не пришла к такому пробуждению себя.
Понимание обожгло ее, как лихорадка. Все время, пока она шла к Лимбрету, он был рядом и вокруг нее; ей стоило только открыть глаза и увидеть. Твердая гладкая дорога под ее ногами была частью Лимбрета, как и охлаждающая вода, текущая для нее. Другие называли это путем очищения и водами осознания. Это Лимбрет дал ей понять, потому что теперь они были родственниками, и он мог звучать в ее сознании.
У подножия Лимбрета Ки опустился на землю, чтобы отдохнуть в благословенном покое. Отвесные стены Лимбрета поднимались столбом, слишком большим, чтобы даже четыре человека могли обхватить его, взявшись за руки; его поверхность была твердой и гладкой, как дорога, но под ней, невидимые, бурлили те же серебристые воды, что текли в реке. Их величественная корона из мерцающих Драгоценных Камней мягко пульсировала в такт эманациям мыслей Лимбрета, сияя в сознании Ки, когда они окрашивали ее плоть сияющими цветами.
- Я здесь! - сказала она им, радуясь.
- И я здесь, как был всегда. - В простом ответе Лимбрета Ки почувствовала его годы; он был всегда и помнил все. Он также всегда будет помнить ее. Что бы еще с ней ни случилось, этот момент даровал ей бессмертие в памяти Лимбрета. Она почувствовала прикосновение к своему разуму, и это прикосновение подхватило ее разум и вернуло его ей, упорядоченный и обновленный. - Теперь отдохни и подумай, - проинструктировал ее Лимбрет. - Пройди еще раз по своей жизни. Спрашивай меня о чем хочешь, и я отвечу тебе. Знай себя так же хорошо, как я знаю тебя. Ты сможешь увидеть, что твой собственный выбор всегда предназначал тебя для меня.
Ки позволила своему разуму лениво плыть по течению своих мыслей, удивляясь всему, что она знала, сама