- Собиратели терпят нас, их даже забавляют наши попытки захватить власть для себя в этом маленьком аквариумном мире. Но они не потерпят слишком большого успеха. Они не терпят ничего, что нарушает их баланс и контроль. Ни одна раса не может добиться господства; разве не так гласит Луна? Истинные религии - это те, которые позволяют расам жить в гармонии; разве Луна не правит так? И откуда взялся наш Общий язык, на котором говорят все разумные существа в этом мире, с губами, клювом или мордой? С Луны, конечно. А кому принадлежит Луна?
- Собирателям. - Кери прошептала это самое секретное из учений Заклинательниц Ветров, ошеломленная, услышав, как Рибеке произносит это вслух.
- Собирателям. - Рибеке фыркнула. - Мы должны жить в мире, в гармонии, оставаться чистыми в нашем отдельном виде, в наших сбалансированных мирах, для их развлечения.
- Богохульство! - воскликнула Кери. - Они хранят нас в мире и гармонии. Они защищают нас и лелеют. Они дают нам свои справедливые законы…
- Здравый смысл, - возразила Рибеке. - Они, конечно, делают все, что ты говоришь. Но они делают это, потому что это их забавляет. Мы сами - всего лишь жалкое отражение их образа. Мы приносим ветры, которые разносят пыльцу зерновых, мы отгоняем дождевые облака от созревшего урожая, стоящего на поле, мы приносим влажные ветры в засушливые годы. Почему? Потому что мы - Заклинательницы Ветра, и нам дано приносить погоду, которая сделает землю плодородной для землепашцев и хранителей стад. Из-за нашей великой мудрости, доброты и нежности мы присматриваем за маленьким народцем. И потому, что без нашей доли, получаемой с них, в наших залах было бы совсем тоскливо. Зачем носить грубый хлопок, когда ветер приятнее колышет синий шелк? - Рибеке погладила свободные складки своего одеяния.
- Что ты собираешься делать? - прошептала Кери.
- Делать? - Рибеке коротко рассмеялась. - Ничего. Кто может восстановить равновесие в мирах? Слишком поздно что-либо предпринимать. Я убегу и буду жить как крестьянка в маленькой хижине в лесу, с анемонами под моим окном и волшебником, который согреет мою постель. - Бело-голубые глаза Ребекки стали феерически дикими. Кери съежилась от ее странных слов. - Это было бы по крайней мере так же полезно, как и все остальное, что я могу сделать. Йолет выпустила это на волю. Все, что мы можем сделать, это попытаться устоять перед ветром, не доносящим нашего пения. Я сделаю все возможное, чтобы стать стражем. - Рука Рибеке со свистом опустила занавес алькова.
- Боюсь, я прошла долгий путь, совершив то, что некоторые назвали бы актом государственной измены, и без особой пользы. - Кери поднесла покрытые легкой чешуей руки к лицу и потерла то место, где раньше были виски.
- Ни одно путешествие, которое заканчивается обретением друга, не бывает без добра. - В голос Рибеке вернулись здравомыслие и самообладание. Она подошла к Кери и коснулась ее щеки рукой, прося прощения за свои дикие слова. - Что касается меня, то я буду рада узнать, что я не одна стою перед натиском Собирателей. Это утешает меня.
- Меня тоже. И есть другие: по крайней мере, Дорин и Кадра. Высший совет догадывается, что мы тебе симпатизируем, и поэтому они проявили особую осторожность, вызвав нас поздно, когда ты запросила слушание в Совете. Они знают, что мы чувствуем; что, хотя Заклинательницам Ветров лучше всего действовать под единой властью, существующий сейчас Высший Совет - не единственно возможный ответ. Другие могут склониться на нашу сторону. Йолет управляет большей частью Совета, но у нее нет ничьего сердца - за исключением, возможно, сердца Шилы, если оно у нее есть вообще.
- Приятно знать о вашей поддержке. - Рибеке успокоилась. Она нашла свой табурет и взгромоздилась на него, чтобы подумать. - Я солгала тебе минуту назад. Легче сказать: “Я ничего не буду делать”, чем признать, что я не знаю, что я могу сделать. Но действовать я должна. Есть источники, к которым я могу обратиться, чтобы выяснить, есть ли способ запечатать Врата и скрыть этот дисбаланс миров. Возможно, вместе мы сможем предотвратить бурю Собирателей. Джоджорум, ты говоришь? Йолет поместила бы свои Врата в такую грязную яму. Я отправлюсь туда и соберу сведения об этих Вратах, если ничего другого не остается.
- Есть еще вторая вещь, - нерешительно начала Кери.
- Хуже быть не может, так что расскажи мне об этом, - сказала Рибеке с оттенком юмора.
- Хорошо это или плохо, но для меня это не имело смысла, но это было ясно признано Шилой и Йолет. Йолет, по крайней мере, настаивала на этом, когда они разговаривали, и Шила приняла ее мысли как истину. Она называла Ки отступницей Заклинательниц Ветров.
Холодная тишина окутала их, пропитывая насквозь.
Рибеке наконец с усилием заговорила.
- Эти слова не имеют смысла вместе. И Ки - не Заклинательница Ветров. Ты, должно быть, каким-то образом вырвала отдельные мысли из контекста.
- Не три раза, - настаивала Кери, но тихо. - Было совершенно очевидно, что в этом корень ненависти Йолет к ней. Песня ромни была слепой. Она говорит о Ки как об опасном предателе.
- Невозможно.
- Так же невозможно, как взломать Врата между мирами или подслушать разговор из другого говорящего яйца.
По лицу Рибеке пробежала рябь от противоречивых эмоций, самой сильной из которых был гнев. Затем она снова с усилием придала себе равнодушный вид. - Я больше не буду ни думать об этом, ни говорить об этом, пока не соберу факты. Я думаю, есть один человек, кто знает, на чем основаны слова Йолет. Тот, кого можно убедить поговорить со мной.
Кери улыбнулась ей.
- Я восхищаюсь тобой. Ты заставляешь меня чувствовать, что я могу спокойно доверить все это тебе и вернуться, чтобы петь моим ветрам. Ты ушла далеко за пределы нас. На что это похоже, Рибеке? Быть настолько близкой к тому, чтобы стать Заклинательницей Ветров в полной мере.
Рибеке невольно усмехнулась.
- Спроси свечу, каково это