Понятно, что наутро 122-й авиаполк подвергся полному уничтожению.
Когда фашистские войска уже вторглись на советскую землю и начали военные действия, из Москвы последовал приказ – на выстрелы не отвечать. Почему? Да потому, что Сталин вопреки очевидным фактам считал, что это еще не война, а провокация отдельных недисциплинированных частей немецкой армии, и что если мы ответим немцам, то это послужит поводом для начала войны.
Никита Сергеевич Хрущёв советский государственный деятель
Немецкие бомбардировщики и сопровождавшие их истребители шли на большой высоте. Внизу, на земле, было тихо – артиллерийская подготовка должна была начаться с минуты на минуту. Немцы посчитали, что если перелетать границу одновременно с началом операции наземными войсками, то у советских летчиков будет примерно 30–40 минут на приведение своих самолетов в боевую готовность. И опасения немцев оказались не напрасными. Командир 129-го истребительного авиаполка капитан Ю. М. Беркаль, услышав артиллерийскую канонаду, тут же на свой страх и риск объявил боевую тревогу. С аэродрома Тарново поднялись истребители. И уже в 04:05 утра три эскадрильи находились в воздухе, и было заявлено об уничтожении в завязавшихся схватках трех немецких самолетов.
В соседнем 124-м истребительном авиаполку майора И. П. Полунина также быстро объявили тревогу. В воздух поднялись заместитель командира полка капитан Н. А. Круглов и младший лейтенант Д. В. Кокорев. Последнему удалось перехватить и сбить таранным ударом немецкий многоцелевой самолет Ме‑110, которому было суждено стать первым потерянным фашистами самолетом на Восточном фронте.
Этот таранный удар по вражескому самолету произошел на глазах пехотинцев и пограничников, оборонявших город Замбрув. Сам же младший лейтенант Д. В. Кокорев вырвал свою машину из страшного вращения и сумел посадить поврежденный самолет. Позже за этот подвиг он был награжден орденом Красного Знамени. И тут стоит отметить, что автором тарана был обычный рядовой 23-летний летчик, которых были тысячи в советских ВВС. У него не имелось никакого боевого опыта и за плечами были всего лишь аэроклуб и летная школа.
Существует распространенное заблуждение о том, что советская авиация была уничтожена буквально в первые минуты Великой Отечественной войны. Однако это не так. Да, потери были огромны. Да, за один день, 22 июня, только на аэродромах было уничтожено около 1200 советских самолетов, и в результате немецкая авиация захватила господство в воздухе и удерживала его до лета 1943 года. Но секретом успеха немецких летчиков 22 июня был вовсе не неожиданный удар по «спящему аэродрому», а конвейер следующих один за другим налетов, когда один аэродром за день подвергался нескольким ударам с воздуха, которые авиаполки приграничных военных округов уже не выдерживали. Авиатехники просто не успевали подготовить крылатые машины к вылетам, не хватало заправщиков и боеприпасов. Упрощало уничтожение советских самолетов прямо на аэродромах и то, что они не были рассредоточены, а стояли в линейку поэскадрильно – для удобства их обслуживания.
Вместе с тем, уже в самом начале войны фашисты столкнулись с героизмом советских летчиков. Например, командир звена капитан Н. Ф. Гастелло с экипажем в составе А. А. Бурденюка, Г. Н. Скоробогатого и А. А. Калинина 26 июня 1941 года направили свой охваченный пламенем бомбардировщик на скопление вражеских танков и автомашин. И в первый же день войны семь летчиков, исчерпав боеприпасы, пошли на таран вражеских самолетов.
КСТАТИ
Всего за период Великой Отечественной войны было совершено 595 «классических» воздушных таранов (самолетом самолета), 506 таранов самолетом наземной цели, 16 морских таранов и 160 танковых таранов.
Некоторые историки объясняют действия товарища Сталина паническим страхом и желанием любой ценой не дать Гитлеру повода для агрессии. Он гнал от себя даже мысли о войне. Соображение о какой-то провокации стало его навязчивой идеей, и он упорно не давал разрешения открыть ответный огонь.
При этом в бывшем архиве Политбюро ЦК КПСС сохранилось письменное интервью маршала А. М. Василевского, датированное 20 августа 1965 года. В этом интервью Василевский сообщил, что в конце мая 1941 года он лично доставил в Кремль материалы, касающиеся планируемого упреждающего удара. В приемной Сталина он передал эти документы Г. К. Жукову, который вместе с Наркомом обороны СССР С. К. Тимошенко информировал Сталина о данной ситуации.
А. М. Василевский в 1965 году вспоминал:
«Все стратегические решения высшего военного командования, на которых строился оперативный план, как полагали работники Оперативного управления, были утверждены Советским правительством. Лично я приходил к этой мысли потому, что вместе с другим заместителем начальника Оперативного управления тов. Анисовым в 1940 году дважды сопровождал, имея при себе оперативный план вооруженных сил, заместителя начальника Генштаба тов. Ватутина в Кремль, где этот план должен был докладываться Наркомом обороны и начальником Генштаба И. В. Сталину. При этом нам в обоих случаях приходилось по несколько часов ожидать в приемной указанных лиц с тем, чтобы получить от них обратно переданный им план, за сохранность которого мы отвечали. Никаких пометок в плане или указаний в дальнейшем о каких-либо поправках к нему в результате его рассмотрения мы не получили. Не было на плане и никаких виз, которые говорили бы о том, что план был принят или отвергнут, хотя продолжавшиеся работы над ним свидетельствовали о том, что, по-видимому, он получил одобрение».
К великому сожалению и несчастью для всего советского народа, все эти столь необходимые для страны мероприятия своевременно проведены в жизнь не были. Поэтому, изучая причины, которые не только не позволили нашим вооруженным силам отразить удар фашистских войск на нашу страну, но и поставили ее в катастрофическое положение, надо говорить прежде всего не о том, существовал ли в вооруженных силах Советского Союза к моменту нападения на нас фашистской Германии план отражения этого нападения, а о том, почему наши вооруженные силы не были приведены своевременно в полную боевую готовность и не оказались там, где им надлежало быть даже по этому далеко не совершенному плану.
Основными причинами этого, как нам известно, были: настойчивое отрицание И. В. Сталиным возможности войны с фашистской Германией в ближайшее время, переоценка им значения советско-германского договора, чрезмерная уверенность его в том, что политическими и дипломатическими мерами ему удастся оттянуть начало войны Германии против нас, и его боязнь, что приведение наших войск в боевую готовность, отмобилизование и выдвижение их к нашим западным границам может послужить Германии поводом для объявления войны нам.
Александр Михайлович Василевский Маршал Советского Союза
А вот слова маршала