Когда вахтенный споткнулся о кота, припечатал его добрым словом и начал заходить на новый круг по шхуне, Рауля у грот-мачты уже не было. Он проскользнул в каюту, наощупь раздернул постель и вытянулся с чувством избавления: наконец, он может говорить с кем-то свободно!
В дыму событий проступили черты долго чаемой тверди.
«Земля!» — воскликнул внутренний Рауль.
Наружный по велению души нежданно для себя перекрестился.
Глава 18. Надзор
Порт Арсис, 23 мая, четверг
Капитан первого ранга Генрих Бердинг покинул Надзор Судоходства взбешенным. Его лица не размягчило млеющее солнце, его обветренного сердца не согрел полученный пакет.
Сообщение с Морским приказом нельзя было доверить ни ямской ладийской службе, ни почтовым голубям. Переписка велась через арсийский Надзор, Бердинг сам ходил за письмами и уносил их спрятанными чуть не под ребро. Однако, всякий раз надежды пропадали втуне — Приказ пространно отвечал, бумаги не жалел, но так и не пошел ему навстречу в главном.
Непредвиденные трудности в порту? Извольте, вот вам санкция идти седмицей позже, решайте все как следует. Помогай Бог. Вторая шхуна, свежайший «Север» с местной верфи? Одумайтесь, господин капитан первого ранга, даже извернись мы скоро передать ее под ваше мудрое начальствие — где же вы отыщете вокруг себя столько специалистов, чтобы укомплектовать ее в немыслимо короткий срок? Морской приказ несколько месяцев готовил вам команду для «Императрицы», имейте рассуждение ее оценить. Затейливый росчерк. Немое порицание. Печать.
Ценить!
Бердинг несся по Арсису рослым рыжим волком.
Ценить дебоширов, лентяев, бретеров? С первых осенних встреч не сладилось у тех между собою братства. Приказ этого видеть не желал. Уже отсюда Бердинг подтолкнул к пересмотрению вопроса, а его самое последнее письмо в Итирсис было сущая поэма. Капитан истомился ждать на нее ответ, а нынче утром принял от надзорщика посланца: на имя Бердинга получен знатной толщины пакет. Начальник шхуны не отправил никого из лейтенантов, но лично бросился в казенный дом. Еще внутри он полоснул пакет острым магическим потоком, и ладонь его сжалась в кулак — он вновь обрел лишь часть того, о чем молил и требовал.
Право стоять в порту еще седмицу! Кого это спасет, когда они окажутся во льдах с такими дивными «специалистами»? Кампания погибнет посреди морей, а новую землю, которую он так мечтал пририсовать к Империи — отыщут расторопные соседи.
Как посмотрят его дети в государевы глаза?
Век назад предок Бердинга, такой же рыжий, крепко сложенный гиарец, удачливый бывалый капитан, подал прошение служить в ладийском зачинающемся флоте. Просился, известно, за деньги — но и за них можно на совесть исполнять свой долг. Империя такую ревность оценила — Бердинги совсем осели здесь и уже три поколения ходили адмиралами. Нынешний капитан «Императрицы» уверенно шел по тому же пути, однако, ранг был не единственною целью: он жаждал в самом деле положить к ногам его величества роскошный дар — карту новой земли с зелеными отметинами там, где вбиты ладийские стяги!
Уже потом отправят магов целыми отрядами, исследуют и верх, и недра той земли, поставят крепости, пророют шахты — словом, закрепятся там, где первыми прошли они, отчаянные мореходы. Только дойти и «со щитом» вернуться на едином судне при такой разлаженной команде — шанс один из десяти.
Что же! Бердинг предпринял еще не все доступное.
Педант с гиарскими корнями сам скрупулезно соблюдал свое распоряжение бывать в порту не больше двух часов, и нынче до исхода срока требовалось заглянуть еще в один казенный дом.
Крыльцо Надзора Судоходства имело три дубовые ступени — Бердинг миновал их в один шаг. Базар под монастырским холмом он тоже пролетел почти не глядя — остановился только на минуту, чтобы за медную луну немного остудиться квасом.
Эта задержка дала отдых и Раулю, который поспевал за ним не вдруг.
Еще вчера за общим завтраком Ирдис бравурно сообщил, что трюм готов к отходу шхуны и остается только получить в субботу запасные паруса.
«Комплект я заказал зимой, — делился интендант. — Соткали под указанный размер, и потому не быстро.»
Бердинг тогда не повел ни одной из своих рыжих бровей — «Благодарю за службу».
Волнуясь, Ирдис аккуратно развернул невидимый капкан с железными зубами.
«Паруса сложу в малый отсек, там будет несколько посуше и надежнее. Случится что — иной комплект нам не собрать и в месяц.»
Бердинг черпал промасленную пшенку в равнодушии, но с той минуты Ирдис и Рауль боялись и на миг терять его из виду.
В среду капитан не спускался в Арсис. Вдумчиво провел и построения, и тренировки магов, потом ушел к себе и просидел до вечера. Сегодня, в солнечный четверг, после муштры он ускользнул на берег.
Раулю выпало отправиться за ним.
Навигатор отметил бердингову злость, когда тот покидал крыльцо Надзора. Само его там пребывание было вполне оправдано делами службы, но тот пакет, с которым он ушел, немало занимал внимание Рауля.
Куда капитан устремился теперь? Где можно загодя предугадать его злодейства? Первый навигатор шел на расстоянии, когда разгоряченный Бердинг соблазнился квасом.
Для конспирации Раулю тоже нужно было замереть — и он удачно оказался у стола тетушки Хильды, легендарной кормилицы порта. Он живо приобрел горячий крендель из чарованного кузовка — торговка узнала его, беззубо и почти уже безгубо похвалила возвращение домой. От этой дряхлой радости Раулю сделалось теплее — его как будто привечала сама здешняя земля. Пройтись бы тут или за город, а не бессовестно следить за собственным начальством — да выбора у лейтенанта нынче нет.
Бердинг вытер квасные усы, брякнул кружкой о стол и направился дальше, к морской стороне. Рауль как мог непринужденно прилепился следом и узкою тропкой оставил базарный лужок. С капитаном его разделяло шагов двадцать и пригляд совершался успешно, когда из-за спины нежданно ворвалось воззвание:
— Господин лейтенант!
«Ох!»
Рауль сжал зубы и шел дальше, как не слышал.
— Лейтенант Дийенис!
Он покидал базар прямее мачты. Бердинг еще рядом, но не терять бы из виду — почти за самый холм укрылся.
— Рауль Теодорович! — в отчаянии крикнула Нерина.
От имени он вздрогнул — притворяться глухим больше не было сил. Застыл и обернулся, сохраняя сколько мог солидности — мешался крендель, который он едва успел сглотнуть. В руке еще жила вторая половина.
— Вы звали меня,