«Как бы всё сложилось, будь Несса моей единственной мачехой?»
Хотя Роза упорно не принимала новых пассий отца, возможно, упорство и забота смогли бы разрушить возведённую вокруг стену. Другие-то особо не пытались. Возможно, Несса и не поверила бы в смерть Линнеи, но хотя бы сделала вид, как поступили родители Азалии. Казалось, что она на такое способна.
– Не могу сказать, что ничего страшного и что прощаю, но… – Роза развела руками. – Что выросло, то выросло. Я уже такая, наши отношения уже такие… Спасибо, что всё не сложилось хуже. Удели теперь достаточно внимания младшим. Не продолбайся хотя бы с ними.
– Постараюсь. Очень постараюсь. И всё же… – Мартин посмотрел на Розу с сожалением и продолжил тихо, неуверенно, просяще: – Хотя бы со временем, я бы хотел и для тебя стать кем-то… Не чужим.
– Посмотрим, – она пожала плечами. – Чужими мы и так не станем. Как ни странно, папой я тебя всё ещё называю. Но я поняла, о чём ты. Посмотрим. Что-то исправлять поздно, но построить новое – можно.
– Если говорить о новом… – Несса расслабилась и улыбнулась. – Я понимаю, что мачеха для тебя так – формально, а маму тем более заменить не смогу. Знаю и не претендую. Но сможем ли мы хотя бы подружиться?
Удивлённая поступившим предложением, Роза ущипнула себя за запястье, на секунду заподозрив, что сегодняшний день – всего лишь сон. Хороший сон. Одно дело просто пытаться наладить отношения с ребёнком любимого человека, другое же – хотеть подружиться.
– Я… Не то чтобы я прям против… – оторопело пробормотала Роза. – Как бы… Ну… Зачем тебе это?
– Пускай мы и не семья, связывает нас достаточно. И видимся мы не сказать, что редко. Может даже чаще встречаться будем. Вот я и подумала: было бы хорошо узнать тебя получше. Как Розу, а не просто как дочь Мартина. Ты мне и чисто по-человечески – а правильное ли это слово? – симпатична.
Роза рассмеялась с заминки и, наконец, тоже смогла ответить на улыбку улыбкой.
– Правильное-правильное. Всё-таки эту форму мы зовём человеческой, так что… Не парься! Если получится – давай подружимся. Сопротивляться не буду.
Странно. Так странно. В этом доме чувствовала ли она когда-то такую лёгкость? Могла ли поверить, что однажды почувствует? Конечно, не стало всё по волшебству просто. Не исчезли старые раны, обиды, не выросла из ничего любовь. Нахождение с отцом в одной комнате не стало уютным и приятным, но лежавший на сердце валун покрылся трещинами и начал осыпаться, давя всё меньше и меньше.
Появилась вера в то будущее, о котором раньше не хватало смелости мечтать.
***
Как ни бойся некоторых событий, наступление их неизбежно. Когда в четверг Азалия предложила в удобное время встретиться в парке для разговора, Аманда интуитивно догадалась, что речь пойдёт о Мире и возвращении туда. В первый момент захотелось назвать какую-нибудь очень далёкую дату, сославшись на кучу дел. Вместо этого она связалась с Дельфами для уточнения их планов и договорилась на вечер пятницы.
Откладывать бесполезно. И опасно. Чем дальше, тем выше шанс умереть в этом мире. Аманда и так, и так умрёт, но здесь поставит в затруднительное положение Дельфов, резко лишившихся контрактов. Так нельзя.
Нельзя, но пока они ехали втроём до парка, нет-нет, да поднимало голову желание повернуть назад. От вопросов Диона, быстро заметившего непривычно сильную взволнованность, Аманда отмахивалась, прикрываясь нелепыми отговорками, содержание которых сама тут же забывала.
«И чего я себя накручиваю? – подумала она с упрёком. – Азалия ничего не говорила о теме разговора. Сама додумала, сама нервы попортила…»
Местом встречи были назначены не врата, а последняя скамейка перед ними. Тоже достаточно глухая, особенно вечером, часть парка, чтобы разговаривать, не беспокоясь о лишних ушах, и, к тому же, освещённая. Хотя темнота не опустилась ещё окончательно на город, фонари уже начали зажигать.
Азалия ждала их на месте. Что-то активно набирала в телефоне, но убрала его, как только услышала шаги, и помахала рукой.
Только взглянув на неё Аманда поняла: что-то изменилось. Неуловимое для глаза, не поддающееся конкретному определению, указанию. На уровне ощущений, впечатлений. Фарфоровая кукла казалась немного живее, чем раньше. Впрочем, Аманда почувствовала не только это.
– Ты справилась, – заявила уверенно, садясь рядом.
Азалия приподняла в удивлении брови, а после с улыбкой кивнула.
– Как вы это поняли?
– Сама не знаю. Впечатление такое сложилось. Может, дело в позе: ты больше не сжимаешься так, словно тебя вот-вот что-то раздавит.
– Мир пока ещё, конечно, не стал прежним, но это уже неизбежно. Даже без меня. Вопрос только в скорости.
Аманда сцепила пальцы, а сзади вздохнул Дион. Они определённо подумали об одном: их выдуманная миссия подошла к концу. Мир больше не погибает, а значит, духам пора вернуться домой. Пока эта мысль приживалась в голове, Азалия рассказывала о последних событиях: как поступила с Настурцией и Чертополохом, как договорилась о забвении с исключениями.
«Ты боялась стать спасителем, но не побоялась решить, как жить Миру дальше».
– Это ещё не всё. Я спросила Порядок, возможно ли для вас вернуться.
Аманда свела брови, не сразу поняв, к чему ведёт Азалия, между делом снимающая подвеску с браслета. Они же духи, естественно, что возможно. За всю историю не было ни одного случая, чтобы врата не пустили духа обратно, только что он сам не доживал до возвращения, но тогда обратно перемещала смерть.
– Этот кристалл – гарант того, что вы останетесь в этом жизненном цикле. Просто пройдите с ним через врата. Хотя вам всё равно придётся провести много времени в Сердце, восстанавливая энергию. Выбор за вами. И с возвращением, и с памятью.
Аманда смотрела на протянутый кристалл и не торопилась его брать. Спустя год после ухода из Мира, она поняла, что поиски затянутся, а значит, шанс вернуться живой… Лучше и вовсе на это не рассчитывать. Такое возможно для Дельфов, но не для неё. А теперь ей, смирившейся с перерождением, говорят, что есть другой вариант.
Готова ли она к нему? Нужно ли ей это? Смотреть на больной, пускай и постепенно восстанавливающийся Мир, вместо того, чтобы очнуться в уже здоровом. Помнить о годах, полных тоски по дому и беспокойства, терзающего душу на пару с неизвестностью, страха… Начать с чистого листа проще, но…
Аманда вспомнила, каким потерянным выглядел Ирис, когда она впервые встретила его в этой жизни. И хотя эта тема никогда не поднималась, было очевидно: он тосковал по прошлому. По оставшимся там отношениям. В этом и состоит ещё одна жестокость перерождений: знакомые превращаются в незнакомец, близкие – в чужаков. Видишь любимое лицо, но знаешь, что чувства теперь не взаимны, какими бы ни были раньше, а попыткам заново построить те же отношения успех не гарантирован.
«Я ведь хотела увидеть Ириса. Будучи нынешней собой. Так почему теперь колеблюсь?»
Стоило руке коснуться кристалла, как тот исчез, а покрывающие кожу узоры вспыхнули так ярко, что это было видно даже через перчатку.
– Мой ответ на всё – да. Раз уж я выбираю вернуться, делать это без памяти… Смысл? А вернуться нужно. Хватит Ирису одному быть.
– И наш, – подал голос Дальрен. – Забыв о случившемся, мы можем забыть и о жизни здесь, а этого нам бы не хотелось.
– Когда вы хотите вернуться?
«Сейчас», – готова была ответить Аманда, но сомкнула губы, так ничего и не произнеся.
Она слаба. И если по другую сторону не ждёт смерть, уходить нужно как можно скорее. Но что насчёт Дельфов? Готовы ли они? Смотреть на мир через Отражение всё-таки не то же самое, что и жить в нём. Возможно, перед возвращением они хотят сделать что-то, будучи полностью собой?
«Особенно Дальрен. Его возлюбленная здесь. Если ему нужно время попрощаться…»
На плечи легли руки Дельфов. Подняв голову, Аманда увидела мягкие улыбки и понимающие взгляды, в которых читалась просьба думать и о себе тоже.