Ну, это ей даром не пройдёт!
Какой-то предостерегающий внутренний голос словно шепнул фермеру, что лучше бы ему пока воздержаться от крайних мер, подождать ремонтную бригаду – пусть сначала приведут женщину в порядок. Тем более, в разъярённом его состоянии не так просто удержать себя в рамках дозволенного. А что, если он и на этот раз не сможет вовремя остановиться и вновь забьёт жену до смерти! Убийство двух жён на протяжении одного только года – этого ФИРМА может и не понять…
Возможно, О’Нил всё же прислушался бы к предостережению внутреннего своего голоса и, уняв гнев, вернее, припрятав его куда подальше, отложил суд и расправу на будущее. Но тут блуждающий взор его неожиданно наткнулся на кресло, любимое его кресло с белоснежной полотняной накидкой сверху.
Накидка кресла не выглядела теперь белоснежной: на искомканной её поверхности отчётливо виднелись многочисленные кровавые пятна, а это могло означать только одно…
– Ты сидела в моём кресле?! – медленно, словно не веря собственным глазам, проговорил О’Нил, огромные кулачищи фермера сжались так, что ногти глубоко впились в ладони, чего О’Нил, кажется, даже не почувствовал, настолько он был разъярён. – Как же ты посмела сесть туда, паскуда?!
Если отбросить в сторону интонации, это всё же был вопрос, а на любой из вопросов мужа рабочая жена должна хоть что-либо да ответить. В крайнем случае – упасть на колени и просить пощады. Но рабочая жена О’Нила и на этот раз ничего не ответила мужу, она даже не пошевелилась. Более того, женщина всё продолжала и продолжала смотреть на Нила своим новым, странно-незнакомым немигающим взглядом.
Этот её взгляд был, пожалуй, той самой последней каплей, которая всё же переполнила чашу терпения фермера. Лютый гнев, охвативший его сейчас, не давал возможности ни думать, ни трезво рассуждать о последствиях. Чёрт с ними, с этими увальнями-ремонтниками, никогда их вовремя не дождаться! Чёрт с ним, с их паршивым отделением… с самой ФИРМОЙ даже! Пускай эта занюханная контора наложит на него крупный штраф за повторное убийство жены, пусть даже принудит покупать следующую женщину за её полную, завышенную даже стоимость! Пусть будет, как будет, но сейчас он примется избивать эту ленивую дрянь до тех пор, пока она, скуля от боли и ужаса, не попросит пощады! Лишь в таком случае будет у неё шанс остаться в живых…
Если же нет… что же, тем хуже для неё!
Тяжело ступая, О’Нил подошёл к жене вплотную.
– Ну, держись, паскуда! – прохрипел он прямо в лицо женщины, тщетно пытаясь отыскать на красивом этом лице хоть малейшие признаки страха. – Сейчас тебе будет очень плохо!
Пудовый кулак фермера со свистом прорезал воздух. О’Нил правил свой удар в челюсть женщины, стараясь этим, первым же ударом сшибить её с ног, а уж потом, после этого, пустить в ход тяжёлые свои башмаки. Удар этот почти достиг цели, как вдруг произошло нечто, совершенно даже невероятное.
Левая рука женщины мгновенно взлетела вверх, кулак фермера был остановлен в каком-то миллиметре от её лица. Более того: тонкие женские пальцы с такой силой сжали вдруг запястье О’Нила, словно это были стальные клещи, а никак не человеческие пальцы. В запястье что-то громко хрустнуло, рука фермера мгновенно онемела до самого плеча. Тонко вскрикнув от резкой нестерпимой боли, он даже присел. Затем женщина сделала какое-то неуловимое движение правой рукой, и О’Нил, оторвавшись от пола и пролетев почти через всё помещение, с грохотом врезался спиной и затылком о твёрдую каменную кладку стены. Потом он с ещё большим грохотом обрушился на пол. Правда, почти сразу же вновь вскочил на ноги.
Ноги дрожали и подкашивались, очень болела спина, кружилась голова, перед глазами всё плыло и раздваивалось. Правая, повреждённая рука почти не слушалась О’Нила. Потом его резко повело в сторону, да так, что фермер вынужден был для восстановления равновесия опереться о стену здоровой левой рукой. Эта дрянь осмелилась поднять руку на своего хозяина! Она швырнула его через всю комнату… как она смогла проделать такое?! Это невозможно, никто из мужчин не способен на это, даже силач Том Каркози, его сосед-фермер, даже Коротышка Джон, знакомый пилот ФИРМЫ! Так что же, выходит, его рабочая жена сильнее и за Каркози, и за самого Коротышку Джона?!
Туман в глазах фермера постепенно рассеивался, ноги перестали дрожать и подкашиваться, и О’Нил, чуть приподняв голову, взглянул в сторону жены.
Женщина стояла, кажется, на том же самом, прежнем своём месте, и так же неподвижно, как и прежде. Она смотрела на мужа странным, незнакомым каким-то взглядом, и взгляд этот не выражал ничего. Совсем ничего: ни страха, ни гнева, ни даже любопытства. Может, было в нём чуточку брезгливости – так смотрят люди на раздавленного червяка под своими ногами…
От оскорбительного этого взгляда своей рабочей жены О’Нила на мгновение вновь охватил прежний гнев, но всего лишь на одно краткое мгновение, тотчас же уступив место какому-то подсознательному, почти животному страху. Тем более, что ноги фермера всё ещё были почти ватными, запястье правой руки, скорее всего, сильно повреждено, так что О’Нил, в случае чего, мог защищаться одной лишь левой рукой.
Это было что-то невероятное: фермер размышлял сейчас не о том, как наказать непослушную жену, наоборот, – он лихорадочно искал способ защититься от нового её нападения. Безо всяких даже усилий швырнула она его через всё немалое помещение… швырнула одной лишь рукой…
Но как же она могла такое сотворить?
«Она вспомнила своё прошлое! – мелькнула в голове О’Нила внезапная догадка, и он даже похолодел весь от охватившего его ужаса. – Кем же она была в прежней своей жизни, эта женщина?!»
О’Нил вновь бросил в сторону жены короткий боязливый взгляд и почти сразу же торопливо отвёл глаза. Не стоит провоцировать опасную эту женщину на дальнейшие действия. Во всяком случае, сама она не проявляет покамест никакой агрессивности, застыв неподвижно. Возможно, ежели не трогать её первым…
Эта мысль немного подбодрила фермера. Вновь незаметно взглянув на жену, он перевёл взгляд на дверь чуть в стороне от неё.
Это был вход во внутреннюю часть дома, и туда необходимо было попасть. Жизненно необходимо, ведь именно там хранилось его оружие. Боже, с каким наслаждением вскинет он тяжёлый свой пистолет и выпустит в это чудовище всю обойму! Это необходимо сделать, рабочая жена стала опасной и её нужно