Одним ударом босой ступни женщина смогла перебить ему кости обеих ног сразу. Чтобы пробить череп ей тоже достаточно будет одного лишь удара… и он, удар этот…
Правая нога женщины чуть шевельнулась.
– Не надо! – теряя последние остатки самообладания, завизжал фермер, закрывая глаза от ужаса. – Смилуйся, не убивай!
Тонкие безжалостные пальцы ухватили вдруг О’Нила за волосы стальной хваткой, голову его больно дёрнули вверх, едва не сломав при этом шейные позвонки.
– Посмотри на меня! – прозвучал у самого уха фермера холодный властный голос. – Посмотри мне в глаза!
Тонко взвизгивая от боли, но боясь возражать, О’Нил открыл глаза и дико вытаращился, вглядываясь в прекрасное женское лицо, такое знакомое и такое незнакомое сейчас. На лице женщины и следа не осталось от утреннего избиения… как такое могло быть?
– Знаешь, как мне хочется убить тебя прямо сейчас? – прошептала женщина, внимательно вглядываясь в перепуганную и почти фиолетовую от напряжения физиономию мужа. – За всё то, что ты вытворял со мной… посмел вытворять! И я бы убила тебя не задумываясь, просто убила и всё, но… – тут женщина смолкла и улыбнулась бывшему мужу почти ласково, – ты нужен мне для обряда очищения! Это недолго, какие-то полчаса, не больше. Но они, эти полчаса… – женщина вновь замолчала и вновь ласково улыбнулась, – эти последние полчаса твоей жизни будут, одновременно, и самыми мучительными для тебя! Эти полчаса ты сам будешь желать смерти и отчаянно молить о ней, как о благодеянии… напрасно молить…
Женщина улыбнулась в третий раз, но теперь улыбка её была зловещей.
– Ты всё понял, мой бывший повелитель?
– Убей! – осознав всё услышанное, тонким пронзительным голосом заверещал О’Нил, отчаянно и беспомощно содрогаясь всем своим изувеченным телом. – Убей лучше сразу! Убей, я умоляю тебя! Куда… куда ты меня тащишь?! Отпусти мои волосы, отпусти сейчас же! О, как мне больно! Люди! Кто-нибудь! Сюда! На помощь!
Не обращая никакого внимания на эти дикие и почти что безумные вопли бывшего своего мужа, женщина просто шла по коридору, что вёл во внутреннюю часть дома. Левой рукой она держала мужа за волосы, и тот беспомощно волочился вслед за женой, тонко визжа от боли и ужаса и всё ещё продолжая отчаянно и безнадёжно взывать о помощи…
Глава 4
Небольшой ремонтный катер с голубой эмблемой ФИРМЫ на фюзеляже вылетел из-за пригорка и, постепенно снижаясь, сделал над домом широкий полукруг, выбирая оптимальное место для посадки. Наконец внимание Коротышки Джона привлёк ярко-оранжевый электрокар, и он мягко посадил катер неподалёку от него.
– Всё, приехали! – обернувшись, объявил Коротышка. Потом он вырубил двигатель и, нажав клавишу, открывающую задний люк, добавил почти просительно: – Надеюсь, без меня как-нибудь обойдётесь?
– Не надейся! – Лэсли быстренько выкарабкался из душноватых внутренностей катера на свежий воздух, с наслаждением его вдохнул. – Ничего не случится, если ты поможешь нам затащить всю эту рухлядь в дом!
– Ничего не случится, если ты дважды прогуляешься от катера к дому! – мгновенно отреагировал пилот.
Он с надеждой взглянул на Свенсона, но бригадир уже пододвигал к люку аппаратуру, которую Лэсли тут же принимал и ставил пока что на газон. Покончив с этим делом, Свенсон обернулся и посмотрел на Джона.
– Надо помочь! – он улыбнулся другу почти виновато и развёл руками. – Втроём, оно быстрее получится.
– Быстрее не получится! – буркнул Коротышка Джон, но всё же выбрался наружу.
Он был почти на целую голову выше за далеко не маленького Свенсона, не говоря уже о невысоком операторе. За этот свой рост и огромную физическую силу Джон и получил прозвище Коротышка.
– Ну и где хозяин? – лениво проговорил Лэсли, с интересом озираясь по сторонам. – Слушайте, или он законченный лентяй, или… Неужто без жены он настолько беспомощен?
– Похоже на то, – согласился Коротышка. – Или, может, он в полном отрубоне?
– Может, и в отрубоне. Довести хозяйство до такого состояния!
В хозяйстве фермера и в самом деле царил самый полный развал и кавардак. Голодные коровы, не надеясь уже получить столь необходимый им корм из рук хозяев, делали это теперь самостоятельно. Разнеся в щепки стойла, они вырвались на волю и теперь активно насыщались, не оставляя после себя ничего, кроме голой буроватой земли, политой местами белыми молочными струйками. Большинство животных, проломив массивными тушами ажурную металлическую ограду, опустошали теперь ягодные кусты и гряды с ранними овощами. Несколько коров, которым почему-то пришлись не по вкусу эти деликатесы, обгладывали плодовые деревья возле дома, сгрызая их почти до самых корней. Одна из таких коров как раз и находилась сейчас прямо на дорожке, ведущей к дому, и преграждала, таким образом, ремонтникам дальнейший путь.
– Слушайте, а она, часом, мясо не жрёт? – пробормотал Коротышка Джон, окидывая недоверчивым взором тёмно-бурую громадину. – А то, как бы…
– Она всё жрёт! – мрачно констатировал Лэсли. – Особенно с голодухи. Надеюсь только, что ты покажешься ей куда более аппетитным, нежели я или бригадир…
– Это, как сказать… – Коротышка взмахнул рукой. – Эй, как тебя там! Пошла отсюда! Что, не понимаешь?! Прочь пошла!
– Эй, хозяин! – крикнул Свенсон, подходя чуть поближе. – Где ты там?! Принимай гостей!
Возможно, корове надоели их крики, а, может, ей вдруг захотелось полакомиться чем-нибудь более питательным, нежели твёрдая горькая древесина. Так или иначе, но тёмно-бурая громадина, заслоняющая им путь, вдруг глухо рыкнула и, тяжело ступая, двинулась в сторону огорода.
– Ну что, пошли? – сказал Лэсли.
– Не нравится мне всё это! – озабочено проговорил Свенсон, не трогаясь с места. – Может, лучше свяжемся с дежурным?
– И что мы ему скажем? – Лэсли рассмеялся. – Что коровы наделали во дворе бед по вине пьяного хозяина и не пускали нас в дом?
– С чего ты взял, что он пьяный? – спросил Коротышка. – Может, он ещё домой не вернулся?
– А электрокар?
И Коротышка, и Свенсон одновременно посмотрели на электрокар. Видно было, что машину использовали совсем недавно…
– Тут что-то произошло! – ни к кому конкретно не обращаясь, пробормотал Свенсон. – Что-то такое нехорошее… вот только мы не знаем пока, что именно.
– Вот сейчас и узнаем! – Лэсли уже старательно загружал Коротышку аппаратурой. – Вот… и это тоже! А это ты возьмёшь в левую руку…
– Да хватит уже! – взмолился, наконец, Коротышка Джон. – Оставь и для себя хоть что-либо!
* * *
Инстинкт сработал или что-то подсознательное,