И он принялся быстро-быстро раскручивать Змея вокруг себя.
Змею Горынычу номер два, конечно же, не понравилось столь вольное обращение со своим собственным хвостом, а, уж тем более, собственное своё вращение на этом самом хвосте. Зашипев от злости, Змей принялся вырываться, лягаться, брыкаться, истошно колотить по воздуху тяжёлыми своими крыльями и когтистыми своими лапами. Когда же и это не помогло, Змей оглушительно завопил во все три свои змеиные глотки, всячески угрожая Ветерку и ругая его при этом на чём свет стоит.
Но так, как каждая из голов орала что-то своё и каждая к тому же старалась во чтобы ни стало перекричать своих напарниц, наш Ветерок ни единого слова не разобрал из всей этой ругани и угроз. К тому же вскорости все три головы Змея, начисто позабыв о Ветерке, принялись обвинять друг друга во всех смертных грехах и, как водится в подобных случаях, затеяли между собой шумную ссору с кусанием, боданием, брыканием, огнеметанием и прочими безобразиями…
В это время позади Ветерка, так и не решившего, что же ему делать с лишним этим Змеем, вновь послышался нарастающий гул и грохот. Обернувшись, Ветерок к великому своему изумлению обнаружил ещё одного, третьего уже по счёту Змея Горыныча, на всех порах спешащего к месту схватки.
«Э, да тут не одна, тут аж две лишние страницы вклеены! – сообразил, наконец, Ветерок. – Вот незадача какая! Как же мне их двоих остановить-то? Эх, была, ни была!»
И, поднатужившись, он изо всех сил швырнул своего Горыныча во вновь прибывшего. И, о чудо, попал в самую серёдку!
Раздался глухой удар Змея о Змея… и сразу же вслед за этим ослепительная вспышка озарила, казалось, полнеба. От оглушительного грохота, который последовал сразу же вслед за вспышкой, у Ветерка моментально заложило оба уха сразу.
– Ты смотри! – удивлённо воскликнул Ветерок и сам не ожидавший столь потрясающего эффекта. – Треснулись и оба взорвались! Вот что значит – с огнём баловаться!
Он взглянул вниз и к своему большому удовлетворению увидел, что Иван-царевич успел уже покончить со своим Змеем Горынычем. Теперь он недоуменно смотрел вверх, стараясь понять, что это за гром с ясного неба он только что услыхал.
«Ну, ладно! Пора и вниз! – подумал Ветерок. – А всё-таки я молодец!»
Конечно, хвалить себя самого не очень-то и скромно, но уж очень доволен был наш Ветерок столь блестящим выполнением ответственейшего своего поручения.
На всякий случай он решил взлететь чуть повыше и ещё раз самым тщательнейшим образом осмотреть окрестности.
Ведь кто их знает, бракоделов!
Но всё вокруг было тихо и спокойно. И наш Ветерок с радостным чувством выполненного долга поспешил вниз, туда, где его с нетерпением ожидал Весёлый человечек. А так как он собственными глазами видел весь «воздушный бой» от начала и до конца, Ветерку не пришлось ни о чём рассказывать. По правде говоря, наш Ветерок был этому очень рад… хвастаться он не любил, к тому же не видел в своём поступке ничего особенного. Подумаешь, двух Горынычей одолел, тем более, не вполне настоящих, книжных, можно сказать… Что тут такого особенного!
Но Весёлый человечек был совершенно другого мнения. Он так долго и так громко восхищался смелостью и находчивостью своего нового друга, так горячо благодарил Ветерка за оказанную помощь, что тому стало даже не по себе. Он просто не знал, куда глаза девать от смущения.
– Ну да, ладно! – произнёс, наконец, Весёлый человечек. – Навели порядок и ладушки! Пора и дальше двигаться!
– Давно пора! – с немалым облегчением воскликнул Ветерок.
И наши друзья вновь стремительно помчались вперёд. Они словно скользили сквозь сказки, лишь время от времени притормаживая в самой середине каждой их них, чтобы хоть немножечко осмотреться.
– Порядок! – говорил Весёлый человечек после каждого такого тщательнейшего осмотра. – Дальше летим!
И они летели дальше.
Так повторилось несколько раз, и наш Ветерок решил, было, что все ошибки и недоразумения остались позади. Но в это самое время Весёлый человечек, явно обеспокоенный чем-то, быстро прошептал себе под нос какие-то волшебные слова и в тот же самый миг оба приятеля очутились на малюпасенькой лесной полянке, чудом, казалось, сохранившейся в дремучем окружении сплошного векового бора.
Глава седьмая, в которой наш Ветерок встречает вредную Бабу-Ягу, а также знакомится с её жилищными затруднениями
Деревья, обступавшие полянку со всех возможных сторон, были так высоки, что верхушки их, казалось, достигали самого неба. Но одно из этих деревьев, растущее как раз напротив наших приятелей, выделялась исполинскими своими размерами даже среди могучих сородичей. Огромные ветви древесного великана словно гигантский полог нависали над полянкой и почти целиком закрывали её от солнечного света. Причём, ветви эти были настолько густыми и дремучими, что рассмотреть хоть что-либо внутри самой кроны огромного дерева было совершенно невозможно.
Но что-то там всё-таки было, происходило там что-то непонятное, ибо сверху до слуха нашего Ветерка постоянно доносился подозрительный какой-то шорох, возня какая-то непрерывная, а также сопение, пыхтение, треск ломающихся сучьев и всё такое прочее. Более того, словно в подтверждение этому древесному безобразию на полянку сверху непрерывно сыпались обломки сухих веточек, кусочки древесной коры и прочая разная шелуха. Любопытный Ветерок собрался уже взлететь повыше и попытаться разглядеть всё же таинственного этого незнакомца, так ловко замаскировавшегося среди ветвей, но тут он с удивлением обнаружил, что на полянке они не одни.
Прямо под деревом находилась какая-то страшно неопрятная и ужасно противная, сгорбленная старушенция. Чем-то явно обеспокоенная, старушенция эта старательно бегала вокруг дерева и, задрав голову кверху, что-то шепеляво причитала.
Ветерок подлетел поближе и прислушался.
– Кося! Кося! – приторно-ласковым баском ворковала старуха. – Ну, погуляла и будя! Ну, слезай, слезай! Слазь, тебе говорят, деревяшка чёртова! – рявкнула вдруг она таким командирским басом, что, не ожидавший ничего подобного Ветерок даже вздрогнул от неожиданности. – Слазь, добром тебя прошу, дуру безмозглую!
«Да! – подумал Ветерок, отлетая на всякий случай подальше. – Сама – красавица писаная, а голосок и ещё краше!»
– Ты слезешь али нет?! – ещё яростнее завопила старуха, аж подпрыгивая от злости. – Слазь, кому говорю!
– Не слезу! – раздался вдруг сверху странный, скрипучий какой-то голос. – Мне и туточки неплохо!
– А я тебе за это пол покрашу! – снова перешла на ласковое уговаривание старуха. – Стены проконопачу! А хочешь, я тебе все дырки на крыше залатаю?! Как новенькая будешь!
Сверху долго молчали, как бы обдумывая предложение, и старуха сразу же воспрянула духом.
– Ну, так как?! – просительно