– Представляю! – Настя снова судорожно вздохнула. – А что если он и в самом деле жертва?
– Чья?
Некоторое время они молча смотрели друг дружке в глаза.
– Зря я, наверное, всё это тебе рассказала, – пробормотала мать, первой отводя взгляд. – Не надо было. Ты только не волнуйся, ладно!
– А я и не волнуюсь, – солгала Настя. Повернувшись, она молча пошла в сторону кухни, потом, словно вспомнив что-то чрезвычайно важное, снова вернулась в зал. – Скажи, ма… а зачем они всё это сделали… ну, раскопали зачем? Что они там искали, золото?
– Не знаю! – мать подошла к Насте, чуть приобняв за плечи, повлекла её за собой на кухню. – Всё, доча, хватит об этом! Пускай ими полиция занимается! – мать замолчала, но всё ещё не в силах полностью сдержать своё возмущение, неожиданно добавила: – Подонки, дегенераты! Я б им, скотам… к стенке, рука б не дрогнула! Труп зачем воровать?!
– Что? – снова встрепенулась Настя. – Труп исчез?
Поняв, что сболтнула лишнее, то, чего говорить явно не следовало, мать лишь молча кивнула головой.
– Ты только не волнуйся! – почти просительно проговорила она чуть после, когда они уже сидели за обеденным столом. – Правоохранительные органы, они сами разберутся, что к чему. Алло, ты меня слушаешь?
– Слушаю! – сказала Настя почти угрюмо. – Ты на работу не опоздаешь?
– Надо бежать! – согласилась мать, торопливо допивая кофе. – Побегу я? – добавила она, вопросительно глядя в лицо дочери.
– Беги! – голос Насти звучал почти безразлично. – Не бойся, я в порядке!
Но мать, кажется, не была полностью в этом уверена, видно было, что ей очень не хочется оставлять Настю дома одну. Ещё она здорово жалела, что вообще рассказала дочери всю эту историю.
– Я позвоню! – пообещала она, выходя. – Ты тоже, ежели что – звони! Обещаешь?
– Обещаю! – сделав над собой немалое усилие, Настя улыбнулась матери бодро, весело даже. – Иди!
Мать вышла, а Настя, затворив за ней дверь, тотчас же принялась запирать её на все возможные засовы… впрочем, их оказалось всего только два. Потом она снова прошла в зал и, опустившись в кресло, застыла в мрачном раздумье…
И почти сразу же вновь раздался телефонный звонок.
Он прозвучал так резко и неожиданно, что Настя даже вздрогнула от испуга и непонятного, нехорошего какого-то внутреннего предчувствия. Некоторое время она просто сидела в кресле, сидела молча и совершенно неподвижно, не сводя испуганных глаз с телефонного аппарата, она всё ждала, что телефону надоест трезвонить и он умолкнет в конце-то концов! Но видимо тот, кто звонил, отлично был уведомлён о том, что она, Настя, сейчас дома, что, рано или поздно, но она возьмёт-таки трубку. Наконец телефон умолк и Настя, вздохнув с облегчением, встала с кресла… именно этот момент и выбрал телефон, чтобы грянуть снова. Ясно было, что так просто он не угомониться, что трубку придётся снять, ничего не поделаешь…
Настя встала, почувствовав, какими ватными и непослушными стали вдруг ноги. Подойдя всё же к трезвонящему телефонному аппарату, она долго не решалась снять трубку, потом всё же сняла её, медленно поднесла к уху.
– Слушаю! – не сказала, а, скорее, выдохнула Настя в трубку. – Слушаю!
– Настя? – послышался далёкий, еле различимый голос… и Настя с облегчением перевела дыхание… она узнала Ксюшу, её голос. – Это ты, Настя?
– Тебя плохо слышно! – не сказала, а буквально прокричала в трубку Настя. – Я тебя не слышу почти! Перезвони лучше!
– Нет! – в далёком, еле различимом голосе Ксюши Настя уловила вдруг нотки самого настоящего ужаса, и ещё чего-то, даже не поддающегося определению. – Не бросай трубку, Настя! Пожалуйста, не бросай трубку!
– Хорошо, не буду! – торопливо, чтобы успокоить подругу, проговорила Настя и ещё плотнее прижала трубку к уху. – Я слушаю, слушаю! Случилось что?
Ксюша вдруг слабо всхлипнула, судорожно как-то всхлипнула, с надрывом, и вдруг… застонала, словно от невыносимой боли.
– Ксюшка! – встревожено выкрикнула в трубку Настя. – Что с тобой, Ксюшка?! Алло, ты меня слышишь? Ксюшка, ты слышишь меня?
– Помоги мне, Настя! – медленно, задыхаясь, проговорила, вернее, простонала Ксюша… потом она как-то жутко и незнакомо прохрипела: – Спаси меня, Настя! Спаси меня! Она… они…
Вскрикнув на этот раз особенно мучительно и протяжно, Ксюша вдруг умолкла на полуслове. Шипение и треск в трубке тоже прекратились, теперь там была тишина, полная, абсолютная тишина… впрочем, Насте показалось вдруг, что она слышит в трубке чьё-то осторожное дыхание… или ей всё это только показалось…
– Ксюша! – запоздало выкрикнула Настя в трубку. – Ты меня слушаешь, Ксюша?
Трубка, казалось, только этого и ждала. Во всяком случае, она тотчас же запищала противными короткими гудками.
– Ксюша! – снова закричала Настя, отчаянно прижимая пищащую эту трубку к уху. – Ксюшенька! Ответь, пожалуйста! Ответь!
Осознав наконец, что все её мольбы и причитания бессмысленны, Настя швырнула трубку на место и в каком-то лихорадочном волнении, с паникой даже, закружила по комнате. Мобильного телефона Ксюша почему-то не имела совсем (во всяком случае, в прошлом году его у неё не было), но где-то тут был номер Ксюшиного домашнего телефона… Настя записывала его, он должен быть где-то… только вот где? Ищи, дура, ищи… это так важно, так необходимо сейчас… куда ты могла его записать: блокнот, тетрадь, клочок бумаги… думай, вспоминай… склеротичка, дебилка чёртова! Постой, а это, случайно, не он? Он, кажется, он… нашла… ура! Сейчас же позвонить… уточнить… выяснить всё до мельчайших подробностей!
Телефон долго сигналил длинными гудками, и Настя уже хотела бросить трубку, как вдруг на том конце провода кто-то неожиданно поднял трубку.
– Ксюша! – отчаянно выкрикнула в трубку Настя. – Это ты, Ксюша?
– Нет её! – Настя узнала дребезжащий пропитый голос Ксюшиной матери. – А кто это?
– Это я, тётя Поля! – Настя вдруг почувствовала, как у неё моментально пересохло во рту. – А где Ксюша?
В трубке некоторое время молчали.
– Ты, что ли, Настька? – не совсем уверенно спросила Ксюшина мать.
– Я! – Настя торопливо облизнула языком пересохшие губы, но это мало помогло… язык был как тёрка. – А Ксюша где? На огороде?
И вновь некоторое время Ксюшина мать молчала.
– Нетути её там, – проговорила она наконец. – Не знаю, куда подевалась… работу не закончила… пускай заявится только, я её! – Ксюшина мать неожиданно громко икнула в трубку, потом помолчала немного и добавила: – А что ей передать?
– Передайте ей…
Настя вдруг умолкла, так и не докончив фразы, вернее, она и сама не знала, что же ей сказать такое. Она просто хотела услышать Ксюшу, её голос, просто удостовериться, что у подруги всё в порядке… пугать же заранее