Сотня. Забытый поход - Эльхан Аскеров. Страница 3


О книге
добром всё это не кончится. Впрочем, в стране и так творилось чёрт знает что. Особенно в столице. В моде были всякие оккультисты, медиумы и прочие мошенники, дурившие головы местным богатеям, не знавшим, чем себя занять. Вспомнив про оккультные науки, Матвей невольно улыбнулся, припомнив фильм из своего прошлого, про известного графа.

Вот уж где был яркий пример ловкого мошенника. И ведь не придерешься. Захотел каменную бабу, получи. А что не очень на оригинал похожа, так тут уж извини, высшие силы и не такое изменить могут по своему усмотрению. От размышлений его отвлекла Катерина. Выйдя на крыльцо, жена с удивлением посмотрела на сидящего мужа и, недоумённо хмыкнув, лукаво улыбнулась:

– Умаялся, сердешный?

– Подумать решил, пока время есть, – усмехнулся Матвей в ответ. – Случилось чего, Катюша?

– Нет. Вышла глянуть, где тут благоверный мой застрял. Вроде ушёл коней обиходить, и словно сгинул. Вот и решила посмотреть, может, уже куда к зазнобе удрал, – тут же поддела его Катерина.

– Ох, договоришься ты у меня, милая. Точно выпорю, – шутливо пригрозил Матвей, поднимаясь на крыльцо.

– Напужал, – фыркнула молодая женщина. – А то я вожжей не пробовала. Бывалоча, батька за баловство так окатит, что и присесть страшно.

– Так то батька. Уж прости, но батя твой, царствие ему небесное, супротив меня хлипковат был, – рассмеялся Матвей, поигрывая литыми плечами молотобойца.

– Да уж, – протянула Катерина, окидывая мужа долгим, жарким взглядом, от которого у него даже на загривке шерсть вздыбилась. – И куда тебя только прёт? Я уж устала одёжу перешивать.

Он и вправду, начав матереть, приобрёл такую раму, что даже соседи иной раз диву давались. А самое удивительное, что рост этот и не собирался останавливаться. При этом сам Матвей и не думал заниматься чем-то вроде культуризма. Да, регулярные тренировки, работа в кузне и в поле, но никакой качалки. И откуда что берётся? Он и так выделялся среди сверстников ростом, а тут ещё и габариты наросли такие, что хоть в цирк поступай. И при этом на теле его не было ни грамма лишнего жира. Сплошной мускульный каркас.

Обняв жену, он аккуратно подтянул её к себе и, осторожно поглаживая по животу, тихо спросил:

– Как он?

– Толкается, – тепло улыбнулась Катерина, прильнув к мужу. – Не терпится ему. Или ей. Скорей бы уж. Устала, право слово, – тихо пожаловалась она.

– Потерпи, милая, – вздохнул Матвей, понимая, что ей и вправду тяжело.

Это был уже третий их ребёнок, а Катерина всё ещё продолжала выглядеть, словно юная девчонка. Тоненькой и гибкой. И при этом детей она вынашивала легко, без особых последствий для собственного организма. Даже кожа не портилась, что часто бывает. Глядя на неё, Матвей регулярно вспоминал слова своего высшего покровителя: «Девчонка молодая, здоровая. Дети от неё крепкими будут». Так оно и выходило.

Двое их сыновей росли крепкими, горластыми и весьма шустрыми. Иной раз даже хотелось, чтобы они оказались малость поспокойнее. Но это только иногда, когда пацаны учиняли очередную шкоду или принимались делить какую-нибудь игрушку.

– А малые где? – вспомнив про отпрысков, поинтересовался Матвей.

– Да гдесь по улице гасают, – отмахнулась Катерина. – Их же дома не удержишь. Ништо, оголодают, сами прибегут.

– Святослав ножи с собой не брал? – озадачился Матвей.

– Вроде нет. Так побежал. А чего? – насторожилась Катерина.

– Не хочу, чтобы он их ради хвастовства с собой таскал.

– А неча было дарить. Говорила, рано ещё, – тут же поддела его жена.

– Опять за своё? – насупился Матвей. – Сказано, вои у нас растут, а не крестьяне лапотные.

– Не серчай, Матвейка, – тут же включила Катерина заднюю. – Ну, я ж баба. А какая баба за чадо своё не волнуется?

– И я волнуюсь. Потому и начал его так рано к оружию приучать. Тут ведь как. Чем быстрее он привыкнет с оружием ходить, тем раньше оно ему родным станет. Вроде как руки продолжением. Тогда он и сам защитится и других защитить сумеет. А от службы ему всё одно не уйти.

– Да уж, судьбина наша такая, – вздохнула Катерина, снова прижимаясь к мужу.

– Вот-вот. Я потому и хочу, чтобы они науку воинскую с младых ногтей понимали. Тогда, глядишь, и сумеют всякие неприятности пережить, – поспешил добавить Матвей. – Так сказать, с дальним прицелом смотрю. Ну не будем же мы их всю жизнь у подола твоего держать.

– Да понимаю я всё, – отмахнулась Катерина. – А всё одно, бабье вперёд меня лезет. Ты уж не серчай, Матвей.

– Господь с тобой, милая, – тихо рассмеялся он. – И не собирался.

Он нежно чмокнул жену в нос и уже собирался повторить, но теперь уже, как положено, в губы, когда предметы их разговора, с разбойничьим визгом перемахнув тын, влетели во двор. Оглянувшись, Матвей первым делом отметил про себя, что портупеи с ножами на старшем не имеется, и, едва заметно улыбнувшись, громко поинтересовался:

– И где вас носит, пострелята?

– На околицу бегали, бать. Там Трифон давеча похвалялся, что на холме степняков видел. Вот мы и бегали посмотреть, – бодро доложил старший, крепко держа младшего брата за руку.

– А малого чего за собой потащил? Он же ещё и бегать толком не умеет, – проворчал Матвей, окидывая сыновей задумчивым взглядом.

– Так я помогаю, бать. А не возьмёшь, он орать примется. А ты после на меня ворчать станешь, – развёл Святослав руками. – К тому же за околицу мы и не выходили.

– Это вы правильно сделали, – одобрительно кивнул Матвей, уже не зная, плакать или смеяться, слушая рассудительную речь первенца. – Добре, ступайте мыться и в дом. Обедать пора.

– Бать, а можно я после опять ножи покидаю? – тут же последовал вопрос.

– Поглядим, – отозвался Матвей, пряча улыбку.

То, что старший сын так старательно учился управляться с оружием, не могло не радовать. Понятно, что мальчишке семи лет от роду это интересно, но ведь далеко не каждый станет уделять этому занятию по нескольку часов каждый божий день. И это без учёта всех остальных тренировок и занятий. Ведь, помимо физической подготовки, Матвей уделял особое внимание и школьному обучению сына. Чтение, письмо и счёт Святослав уже знал. Не так сильно, но уверенно.

Во всяком случае, в церковной школе считался одним из первых. Поп, который и вёл эту школу, то и дело придирался к мальчишке, но не сильно. Понимал, что папаша его за подобное отношение может и шею свернуть, не оглядываясь на духовное звание. Это противостояние с попом возникло давно. С самого первого дня появления Матвея в станице. И успело перерасти в вялотекущее состояние. Поп не желал воспринимать факт выживания парня после удара молнией как случайность или Божье провидение,

Перейти на страницу: