Врата сопротивлялись, пытаясь затянуть его внутрь или выпустить то, что скрывалось за ними. Но Крид был непреклонен. С каждым моментом портал становился всё меньше, его сияние тускнело, и наконец, с последним всплеском энергии, врата времени закрылись.
Но не исчезли полностью. Они словно свернулись, сжались до размеров небольшого кристалла, парящего перед Виктором. Кристалл, внутри которого пульсировали все пять колец, слившихся воедино, — ключ, который теперь можно было хранить, а не использовать.
Крид осторожно взял кристалл в руки, чувствуя его тепло и пульсацию. Он знал, что должен найти для него безопасное место, место, где никто и никогда не сможет использовать его силу для разрушения или хаоса.
Но это было задачей на будущее. Сейчас, когда битва с Абаддоном была окончена, а врата времени запечатаны, Виктор чувствовал лишь усталость и странное облегчение, словно бремя тысячелетий наконец ослабло на его плечах.
Он обернулся и увидел, что храм начинает рушиться — не от разрушительной силы, а словно возвращаясь к своему естественному состоянию после долгих веков мистической поддержки. Колонны крошились, стены трескались, купол обрушивался кусками мрамора и кристалла.
Крид неспешно направился к выходу, зная, что в обвале ему ничего не грозит. Он дошёл до дверей храма, когда услышал знакомый голос за спиной.
— Третий путь, Бессмертный? — произнёс дон Себастьян, стоявший среди руин с той же загадочной улыбкой, что и всегда. — Интересное решение.
Виктор обернулся, не удивляясь появлению испанца.
— Единственно верное, — ответил он. — Ни войти самому, ни выпустить то, что за вратами, а сохранить баланс. Запечатать врата, пока мир — и я сам — не будем готовы к тому, что за ними.
Дон Себастьян кивнул, снимая свои неизменные очки-авиаторы. Его голубые глаза, полные того же огня, что теперь горел в глазах Крида, смотрели с одобрением.
— Мудрый выбор, — произнёс он. — Возможно, самый мудрый из всех, что ты совершил за свои тысячелетия.
Он сделал шаг ближе, глядя на кристалл в руках Виктора.
— И что теперь? Куда ты направишься с этим… ключом от всех миров?
Крид посмотрел на кристалл, затем на дона Себастьяна.
— Туда, где его никто не найдёт, — ответил он. — Ни человек, ни демон, ни даже… такие, как ты.
Испанец рассмеялся — мелодичным смехом, в котором, однако, слышались отголоски древней силы.
— Как я? — переспросил он с деланным удивлением. — И кто же я, по-твоему?
— Хранитель, — просто ответил Виктор. — Один из многих, наблюдающих за вратами времени. Только принявший другой облик, чем старик, которого я встречал у Фудзи или в Тибете.
Дон Себастьян улыбнулся, не отрицая и не подтверждая эту догадку.
— Любопытно, что ты видишь так ясно теперь, — произнёс он. — Когда пять колец стали частью тебя, а потом трансформировались в нечто иное.
Он кивнул на кристалл.
— Позволь дать тебе совет, Бессмертный. Спрячь его не в месте, а во времени. Найди момент, который никто не сможет достичь, и оставь его там. До тех пор, пока не настанет час, когда врата должны будут открыться вновь.
С этими словами дон Себастьян исчез — не растворился постепенно, как в прошлые разы, а просто перестал существовать в этой точке пространства и времени, словно его никогда здесь и не было.
Виктор долго смотрел на место, где стоял испанец, затем перевёл взгляд на кристалл в своей руке. Внутри него пульсировали пять колец, теперь слившихся в единый узор, напоминающий странное созвездие.
— Спрятать во времени, — пробормотал он. — Интересная мысль.
Храм за его спиной окончательно обрушился, превращаясь в руины, которые вскоре поглотит лес, растущий на склонах горы Чанбайшань. Но Криду уже не было до этого дела. Его мысли были направлены в будущее — не только его собственное, но и будущее мира, теперь освобождённого от угрозы Абаддона и хаоса, который мог бы выплеснуться через врата времени.
Он начал спускаться с горы, туда, где ждали его маньчжурские воины, успешно сдержавшие армию китайского императора. Ему предстояло ещё многое — найти безопасное место для кристалла, восстановить мир на землях, которые он прошёл в своём походе, возможно, даже установить новый порядок, основанный не на завоеваниях, а на мудрости и понимании.
Но впервые за тысячелетия Виктор Крид не чувствовал бремени вечности как проклятия. Теперь его бессмертие было не ношей, а даром — возможностью видеть больше, понимать глубже, действовать на временных масштабах, недоступных обычным смертным.
И с этой новой перспективой он шёл навстречу будущему, готовый принять всё, что оно могло ему предложить.
* * *
У подножия горы Чанбайшань его встретили вожди маньчжурских племён — уставшие, израненные в битве, но гордые своей победой. Они смотрели на него с благоговением и ожиданием, видя в его глазах отблеск силы, превосходящей человеческое понимание.
— Всё кончено? — спросил Нургачи, выступая вперёд. — Демон побеждён?
Виктор кивнул, его взгляд был ясным и спокойным.
— Побеждён, — ответил он. — И больше никогда не вернётся.
Воины издали торжествующий клич, который эхом разнёсся по долине. Затем Нургачи вновь обратился к Криду:
— Что теперь, великий вождь? Идём на Пекин? Свергаем императора, захватываем Китай?
Виктор покачал головой, его лицо оставалось серьёзным.
— Нет, друг мой. Мы возвращаемся домой. Наша цель достигнута, и большего нам не нужно.
Он оглядел воинов, собравшихся вокруг него, и в его глазах была не жажда власти или завоеваний, а мудрость и спокойная уверенность.
— Мы построим нечто большее, чем империя, — произнёс Крид. — Мы создадим мир, где разные народы смогут жить в согласии, не подчиняя друг друга, а уважая различия и находя общее.
Маньчжурские вожди переглянулись, на их лицах читалось удивление, смешанное с уважением. Они пришли, готовые завоёвывать и разрушать, а уходили с видением созидания и гармонии.
И когда войско двинулось на север, к родным степям и лесам, все чувствовали, что участвовали в чём-то большем, чем просто военный поход. Они были