Добрались до центра города мы буквально за десять минут. Экипаж остановился у входа в глухой тупичок между задним двором ювелирной лавки и рестораном. Тут же нас встретили стражники, которые.
— Ваш выход, господин дракон, — ухмыльнулся Бертран, жестом сеятеля обводя темный закоулок с лежащим у стены телом.
Я поморщился. Вот паршивец! Знает же, что я этого не люблю.
Магия рвалась с ладоней, словно застоявшийся в стойле жеребец. Так себе сравнение, конечно, ну и шудд с ним.
На губы сама-собой наползла злая ухмылка: дожился. Как ребенок радуюсь возможности использовать силы на всю катушку.
Что уж там, в Академии это было не особо и нужно. Сгодился бы любой бюрократ средней руки или вышедший в отставку генерал. И казалось бы, одаренный Создателем чародей, который имеет силу четырех стихий, не должен просиживать штаны, приглядывая за малолетними адептами в Академии, пусть и лучшей в Империи.
И для кого-то другого Указ Его Величества о назначении на должность ректора Академии Стихий был бы наградой, но для меня — это ссылка. Подальше от двора, от амбиций и возможностей. А вдобавок теперь еще император пытался сосватать за меня свою племянницу, уж не знаю каким чудом заманив Жаклин с графиней Блумфилд из столицы в эту глушь. Уверен для того, чтобы наверняка держать меня под присмотром.
Впрочем, я сам согласился на эту работу. Мог же принципиально встать в позу, но не стал. Собственно потому, что это была именно эта Академия. И я знал то, что не знали другие. Один маленький, но значительный нюанс.
Старая заброшенная Алхимическая лавка.
И рецепт «Тинктуры Трансмутаций», который должен быть спрятан где-то в этой разваливающейся избушке. Попросту говоря — философский камень.
Легендарный алхимический элемент, который по легендам мог превращать любой металл в золото, даровать бессмертие и… возвратить таким как я могущество и облик дракона.
Вот только я знал, что это не было легендой. По крайней мере та часть, где дракон получает вторую ипостась. Именно это позволило династии нынешнего императора Фридриху V Савойскому удержать власть.
Но не смотря на все мои силы, я не смог найти Шарля Вингольда, который будто сквозь землю провалился после пожара, ни прорваться сквозь магическую защиту Лавки. От злости несколько раз порывался вовсе спалить дом и лишь чудом удержался.
Впрочем, с каждым годом защита становилась все слабее, а я терпеливо ждал. И дождался… языкастую, белобрую и красивую стервочку с потрясающей фигуркой — чего уж там! — которая теперь хозяйничала в Алхимической лавке.
Что ж, посмотрим, надолго ли.
Хотя я и сам хорош: вместо того, чтобы выжить девчонку из лавки, неожиданно взялся ее опекать. Даже отправил Берга починить ей печку.
Что уж теперь? Главное, что защита со здания теперь снята, остальное — дело за малым…
Магия вспыхнула на кончиках ногтей. Красиво! Можно было бы даже полюбоваться, но пора приниматься за работу. Бертран и без того уже нетерпеливо притопывал у стены.
Заклинание сложилось в руны, накладываясь одно на другое, сплетаясь в замысловатый узор. Ни одного лишнего движения или смазанной линии. Заклинание «Последний взгляд» требовало максимум сосредоточенности, силы и знаний.
Воздух вокруг трупа задрожал, окрасился в бурый, охватил мужское тело, нелепо лежащее у стены, в плотный кокон, а после будто всосался под приоткрытые глаза жертвы.
— Жуть какая, — зябко передернул плечами Бертран. — Ума не приложу, как ты это делаешь. Вот огненным шаром в лоб — это дело, да. Обездвижить или землей ноги сковать. А все эти штучки-дрючки фильдеперсовые терпеть не могу.
Отвечать я не стал, полностью сосредоточившись на контроле заклинания. Магия послушно считала последние минуты жизни бедолаги, которому не повезло столкнуться с чокнутым «мозгоедом». Хотя на счет минут — это я, пожалуй, погорячился. Секунд тридцать. От силы минута.
Бурый дым вырвался из приоткрытого рта трупа и повис в воздухе, уплотняясь и создавая картинку.
— Внимание! — крикнул Бертран. — Эксперты, пишем на кристалл памяти!
— Да уже десять минут как пишем, — буркнул кто-то за спиной.
Я только хмыкнул: ишь, какие избалованные подчиненные у Фарелла. У меня бы и пикнуть не посмели.
Изображение было не слишком четким. Похоже, что покойный мистер Поттер страдал близорукостью. То ли в силу возраста, то ли из-за образа жизни. Однако судя по внешнему виду вместо похода к магу-целителю предпочитал поход в таверну за кружечкой дрянного эля.
Глазами убитого мы увидели яркий солнечный вечер, мостовую, стены. Вот он как раз заходит за угол и солнце оказывается за его спиной. Крутит головой, словно ищет кого-то.
Яркая фиолетовая вспышка, воздух трещит от электрических разрядов — побочного эффекта многих заклинаний эфирников. Темнота.
Сорок три секунды. И без того неплохо.
— Что ж… убийцу он не видел, — подытожил я очевидное, — но ему определенно поджарили мозг магией.
— Это мы и сами поняли, — разочарованно фыркнул Берт. — Я надеялся, ты что-то более дельное скажешь.
— Ну извини, я не бабка-гадалка. Но могу сказать, что это точно был некто ростом метр восемьдесят.
— Э-э-э?… — озадачился. — Это ты как понял вообще⁈
— По тени, — пояснил я с умешкой. — Только не говори, что ты не заметил рядом с тенью Поттера на земле еще одну человеческую тень.
Следователи толпой бросились пересматривать запись.
— И точно! — воскликнул Бертран. — Только я не понял, как ты понял про метр восемьдесят.
Я вздохнул: а еще говорят, сложно работать со студентами. Да по сравнению со службистами, адепты отдыхают.
— Потому что вон то дерево высотой семь метров, друг мой. А его тень на изображении была девять с половиной метров. А тень человека за спиной Поттера — два метра сорок сантиметров. Значит, рост того, кто стоял сзади — один метр семьдесят семь сантиметров. Грубо говоря метр восемьдесят.
— Шуддов драконий глазомер, — выругался от души дознаватель.
— Какой есть. Ну и не забудьте про колечко. Может это, конечно, ерунда. Но на секунду в руке убитого мелькнуло самое просто серебряное колечко.
— При нем ничего не было. Только пара пенсов в кармане. Уиллес, Фрэнк, обыщите его еще раз и землю вокруг! — отдал приказ начальник и вновь обернулся ко мне. — Думаешь, его убили, чтобы украсть дешевую побрякушку, цена которому шиллинг в базарный день? — усомнился Фарелл.
— А вот этого я сказать не могу: вы у нас дознаватель, господин начальник, вот и дознавайтесь,