Попавшаяся на глаза телефонная будка подсказала. Тормознул, бросил Шухеру чтобы ждал, а сам звонить.
— Лепёхин! — рявкнули в трубку так, что я невольно отстранился.
— Недостроенный морг. — отрекомендовался я, и спросил напрямую.
— Возле дома Патрина ваших натыкано, что случилось?
Пауза затянулась. Слышно было, как на том конце кто-то шуршит бумагой.
— Ночью этот гражданин был застрелен в своем доме по улице…
Я бросил трубку, не дослушав. Вышел, хлопнув дверцей будки так, что стекло задрожало.
Странно.
Патрина должны были убить, судьба у него такая, но не сейчас, а много позже. Мне же, когда я только начал закрепляться в криминальной среде, случившееся совсем некстати.
— Ну что⁈ — Шухер открыл окно, подняв воротник куртки.
— Патрина грохнули, — выдохнул я, садясь за руль. От слов в салоне стало тихо, будто выключили радио.
— Опа… — Шухер присвистнул, потянулся за сигаретами, достал, чиркнул зажигалкой — За что?
— Странный вопрос Коль, я-то откуда знаю?
— Я думал, может догадываешься…
— Причин — миллион. Не поделил что-то, обидел кого-то, сам наехал, или на него наехали — что угодно может быть. Да и какая разница?
— А кто теперь за него?
— Не знаю. Но свято место пусто не бывает, поверь.
Слабо разбираясь в сложившейся иерархии, я знал что Патрин был далеко не пешкой, и за его наследство будут бороться. Не считая официальных активов, таких как торговые палатки, транспортная компания в виде двух фур таскающих товар из Польши, бары, несколько магазинов и пара бензоколонок, существуют подпольные: отлаженный наркотрафик, поставки контрафактного спиртного, сбыт оружия и даже несколько борделей. Чего и сколько, я не знал, но про сам факт наличия слышал. В общем, куш неплохой, и постреляют за него в ближайшее время не слабо.
Шухер вдруг фыркнул, выпустив струю дыма:
— Сам не хочешь вписаться? — он сказал это так небрежно, будто предлагал сгонять за пивом.
— Сам? Ты с дуба рухнул? Ни бойцов, ни стволов, ни связей. И самое главное никакой информации. Я даже не знаю с кем воевать придётся…
Наверно случись это позже, годика так через три, я бы может и рискнул, пусть не за всё, за часть, но сейчас это исключено.
— Ребят подтянем, пушки у них есть, за хороший стимул они так отработают, что бандюки и пикнуть не успеют. Давай попробуем?
— Коль, ответь мне на один вопрос.
— Давай.
— Когда я тебе предложил пойти со мной к Патрину, ты же отказался? Сказал что не твоё это, что спокойствия хочется. Что изменилось?
— Не знаю. Думал устроюсь в столярку, доски колотить буду, домой по вечерам приходить в одно и то же время, телек смотреть, кефир пить.
— Ну и что, что тебе мешает?
— Скучно. Другого чего-то хочется. Азарта какого-то, адреналина.
— Ты в Афгане адреналина не накушался?
— Там, в горах, не то, там армия, всё по приказу. Не азарт, страх больше.
— А здесь другое?
— Другое.
— Ладно, подумаю. — ответил я, хотя и знал что думать тут не о чем. Рыпнусь, враз сомнут. Не дорос я ещё до таких раскладов.
— Тебе куда?
— В мастерскую, через два часа смена, пораньше начну, ничего страшного.
С полчасика покрутившись по городу в поисках бензина — сейчас дефицит, я залил полный бак, и вскоре уже парковал машину напротив мастерской. Думал Шухера заброшу, кофейку выпью, и домой поеду, мысли переваривать.
— Здравствуй Дима. — первым кого я увидел, был большой капитан. Стоя возле стола, он наливал себе чай.
— Здравствуйте. — сдержано поздоровался я, Шухер же кивнул только, и не раздеваясь, прошёл к своему рабочему месту.
— Разговор к тебе есть Дима.
— Слушаю.
— Давай не здесь, пойдём в машину к тебе пока не остыла.
Возражать я не стал, в мастерской шумно, и ушей чужих много. Мы вышли, подошли к девятке, уселись в салон и я завёл двигатель.
— Новость слышал? — Капитан достал пачку «Казбека», предлагая. Я отказался.
— Угу.
— Как тебе?
— Как снег в декабре — ожидаемо.
Он хрипло рассмеялся:
— Угадал. Теперь передел начнётся.
— Ну и что?
— Нам нужно, чтобы ты встал на место Патрина.
Я замер. Даже пепельница на торпеде вдруг показалась подозрительным предметом.
— В каком смысле? — спросил я, чувствуя, как холодеет спина.
— В прямом, Дима, в прямом. — усмехнулся капитан, добавляя, словно вдогонку, — тебе только фасадом постоять — всю грязь за тебя другие уберут.
В его голосе звучало что-то знакомое — тот же металлический призвук, что был у полковников, отправлявших ребят в штурма без разведки.
— Дело в том человеке на которого вы хотели выйти через Патрина?
— Почти.
— Но вы же и так знаете кто он?
— Догадываемся, хотя точных данных нет, да и он, если можно так выразиться, только лицо, обложка. А нам нужна вся книга. От корки до корки. И ты, Дима, будешь нашим… скажем, переводчиком.
— Но почему я?
— На тебя не подумают. Ты молод, горяч, наивен. До денег охоч, в голове ветер. Какой из тебя шпион?
Доля правды в этом была, но чувствуя подвох, я спросил, разделяя слова, для внушительности.
— А мне-то, оно, на кой?
— Ты же на юридическом учишься? — проигнорировав мой посыл, уточнил капитан.
Я промолчал, вопрос был риторическим, он и так всё про меня знал.
— И у тебя сейчас проблемы из-за прогулов?
Тут кивнул.
— Есть немного.
— Я разберусь с этим, и более того, гарантирую тебе место в одной серьёзной конторе после окончания института.
Произнося слово «контора», он так поставил ударение, что сомнений, о чём идёт речь, у меня не осталось.
Наверное я обнаглел, но этого мне показалось мало, захотелось не только журавля поймать, но и синичку потискать.
— Ждать долго. Будет как в той притче про ишака и падишаха, вы сначала практику в этой конторе обеспечьте. — набрался я наглости.
Мне в любом случае на практику идти, а после третьего курса обычно отправляют бумажки в архивах подшивать, или, в лучшем случае, куда-нибудь на окраину помощником участкового. И то и другое одинаково неинтересно и бестолково. А вот в контору, пусть даже на самую незначительную должность, это уже